- С оплатой вопросов нет вообще, - отчеканил я уже совершенно уверенно, - только ты это… не говори пока никому про…. особенно про телепередачу…. по крайней мере, до вторника.
"Там-то уже ладно", - подумал я, - "отправку сделаю, и трава не расти. А с козлов этих московских в следующий раз минимум двойную цену сдёрну. За нервные клетки".
- Я могила, - весело пообещал Полусеков, - в воскресенье ещё позвоню на всякий случай. Но ты примерно на шесть вечера ориентируйся.
Он ещё немного похохотал и отключился. А я, откинувшись в своём кресле, начал прихлёбывать остывший кофе с привкусом "Pen Infinium" и размышлять о превратностях жизни. Да уж, не зря советуют в нашей стране кое от чего не зарекаться…
В этот момент в дверном проёме появилась Колина физиономия.
Она сказала:
- Там шеф вроде один пока, - и заговорщицки подмигнула.
- О, спасибо, - сказал я, - а ты чего такой довольный? Тебе что пистон не вставляли? Почему?
Это действительно выглядело довольно странно. От Красникова, в последние месяца три, его подчинённые обычно выходили: вспотевшие, всклокоченные, с безумным взглядом, в полуобморочном состоянии, (нужное подчеркнуть). А этот крендель прямо светится.
Коля в ответ показался в проёме весь и перекрестился.
- Слава Аллаху и Магомету, сегодня как-то проскочил. Сам не поверил, - он осенил себя крёстным знамением ещё раз, - иди быстрее, может он сегодня добрый.
- Ну-ну, - в сомнении произнёс я, однако Колиному совету последовал. Коля проводил меня бодрящими пожеланиями и каким-то старым стикером, который он приклеил мне сзади "на счастье".
Но шеф почему-то встретил меня не очень ласково. Он стоял возле своего стола и мрачно перебирал какие-то бумаги.
- Привет яхтсмен, что хотел? - спросил он довольно недружелюбно.
"Коля, сука; хорошее, значит, настроение", - подумал я, - поговорить бы надо, Николай Алексеевич.
Красников махнул рукой в направлении ближайшего стула.
- Давай, только быстро, - сказал он, - у меня дел сегодня….
"Подождут твои дела", - подумал я и спросил, - шеф, что у нас в конторе за херня творится, а я не в курсе?
- Значит, рано тебе знать ещё пока, - хмуро отрезал Красников и перебросил на столе несколько листков, - мы же говорили с тобой уже на эту тему. Чего опять начинаешь?
- А с чего мне не начинать!? - возопил я, - если, ты мне говоришь: "тащи инвестиции", а в это время по конторе эфэсбэшники скачут?
- Да, не ори ты, - Красников озабоченно посмотрел на раскрытую дверь, - это фапсишники, а не эфэсбэшники. Я их сам позвал. И не скачут, а работают. Хотя, да, - хмуро согласился он, - простые связисты, а понтов как у ФСБ.
- Какая мне разница? - я встал со стула, закрыл дверь в кабинет и снова уселся перед своим компаньоном, - нет информации - нет инвестиции.
- Поссориться со мной хочешь? - Красников угрожающе наклонился в мою сторону.
- Зато денег сэкономлю, - рассудительно сказал я, - шесть миллионов на дороге не валяются. Помнишь как там: "утром стулья, вечером деньги"?
Какое-то время казалось, что шеф сейчас взорвётся и меня взрывной волной выбросит из кабинета вместе со стулом прямо сквозь закрытую дверь. Я даже зажмурился на секунду.
Но взрыва почему-то не произошло. Красников тяжело выдохнул и уселся в кресло. А я сделал вид, что не зажмуривался, а просто моргнул.
Наоборот, - сказал он, но уже спокойным тоном, - утром деньги, вечером стулья. Выучи наконец классику, не позорься.
- Я употребил это лишь в данном контексте, - туманно сказал я, - ну, так что случилось-то?
Шеф ещё несколько секунд поколебался, но затем всё-таки решился. Да, и похоже, ему самому надо было уже с кем-то поделится своими горестями.
- Рейдерский захват у нас, похоже, - открыл он мне свою страшную тайну, - кому-то моя контора понравилась.
- Захват? - переспросил я шёпотом, выделив, однако, про себя слова шефа, "моя контора"; значит, пока моей собственной конторе ещё ничего не угрожает, - а кто и когда?
Красников пошевелил губами в безмолвном ругательстве.
- Опытные сволочи работают, - сказал он, - из энергетики. Сибирская угольная компания, судя по всему, хотя пока стараются шифроваться. Активы захотели свои разнообразить, твари.
- А зачем им телекоммуникации и связь? - удивился я, - кочегарам этим?
- Да не связь им нужна! - снова выругался мой старший компаньон, - а полтора миллиарда оборота в год!
- Сколько, сколько у тебя оборот? - заволновался я, - ты при мне про такие цифры и не упоминал никогда!
- Это сейчас к делу не относится, - рассудительно заметил шеф, впрочем, слегка смутившись, - тем более они мне такие деньги не предлагали.
- А что предлагали?
- Да, прислали одного гондона, на переговоры, - сплюнул Красников, - обезьяну распухшую. Мол, мы все ваши схемы знаем: и обнальные фирмы, и куда и для чего вы Николай Алексеевич недавно с Алексеем Владимировичем ездили, - шеф бросил на меня хмурый взгляд, - вот, откуда у них эта информация? Кто им мог сказать?!
Я только развёл руками и поднял глаза к потолку:
- Никому не говорил. Да и зачем? Да и кому???
- Ну, значит, точно прослушек понаставили, - решил шеф, - не зря я специалистов с ФАПСИ вызвал. А это чмо Баев заявляет мне ещё…
- Кто!??? - подскочил я на стуле, - Баев!!? И здесь он?!!!
Красников замолчал и подозрительно уставился на меня.
- А ты его, откуда знаешь? - наконец спросил он, - расскажи-ка.
Я и рассказал. Правда не стал упоминать про кокаин в истории с москвичами и про раздвоение упыря на нашей автопарковке. А так, про все подозрительные манёвры нашего общего, как выяснилось, супостата, я Алексеичу поведал, заодно припомнив и его знакомство с Сашей. Когда мой компаньон услышал фамилию Саши Гоцмана, он почему-то прямо окаменел.
- Так значит, всё-таки Гоцман, - мрачно подвёл итог он после длительного молчания, - а не прослушки эти херовы.
- Я ему ничего лишнего не болтал, - тут же открестился я, - но тогда кто?
Красников в ответ на мой вопрос только снова выругался и сломал напополам ручку, лежавшую на столе.
- Ну, Гоцман, - прошипел он, - ну Сашенька…
Он схватился за мобильник и начал набирать номер, промахиваясь в бешенстве по кнопкам.
- Бесполезно, - сказал я, сообразив, кого он пытается набрать, - он его отключил. И кстати сам уже три дня отсутствует. Мол, болеет.
- Предатель! Казачок засланный!! Павлик Морозов!!
Я в это время пытался свести воедино разрозненные факты, которые мне стали известны. Но сходились они как-то странно.
- Так это ты Гоцману рассказал что ли про Гонконг? - спросил я, скривившись от умственного напряжения, - а зачем?
Красников перестал материться и на несколько секунд замолчал.
- Зачем надо было ему рассказывать? - напирал я.
- Да, затем! - вдруг взорвался мой компаньон, - затем, что ты то в Китае пропадаешь, то по девкам бегаешь, то, теперь в Питер собрался! А кто работать будет? На кого мне положиться, если ты хер знает, где на яхте крейсируешь! А Гоцман, этот грёбанный, пашет с утра до вечера и всегда на месте!
- Пашет, говоришь, - ехидно спросил я, обидевшись на все эти несправедливые обвинения (даже яхту приплёл несуществующую, удод), - может и пашет, да только уже не здесь.
- Удавлю сучонка, когда найду, - Краасников бессильно погрозил воздуху и, откинувшись в своём кресле, взялся за сердце.
- Зашибись! - тем временем начал распаляться уже я, - готовил, значит на моё место Гоцмана втихаря, а с меня деньги требуешь на новую линию?! А может ты уже и старые на него переписал?!
- Что ты ко мне цепляешься? - огрызнулся мой старший компаньон, не отрывая руки от груди, - я не о себе лично думаю. И не о тебе. Я о предприятии думаю, где двести человек работают, и которое я десять лет строил и не отдыхал ни одной секунды. А чтобы оно работало и дальше, надо иногда разные решения принимать, которые не всем могут понравиться. Не переживай, из твоего бизнеса тебя никто не вычёркивал. А на поставки для "Астеха", извини, сейчас более надёжные люди требуются. Не с таким самомнением как у тебя.
- Ну, молодец, что…, - язвительно сказал я, - нашёл надёжных людей, поздравляю.
- Не плющь меня! - вдруг заорал шеф и треснул по столу кулаком, - а то сейчас…
"Если он сейчас ещё и губы оближет", - подумал я, вспомнив Гусарову, - "надо будет дёргать из комнаты, не дожидаясь развязки".
К счастью, шеф губы облизывать не стал, но поругались мы с ним знатно. Забыли и про Гоцмана и про Баева со всеми остальными рейдерами. А я, как выяснилось, тоже орать и по столу стучать научился недурно, поэтому Красников переорать в этот раз меня не смог. Но расстались мы в итоге очень холодно, а я ещё у себя в кабинете очень долго вёл с ним мысленный спор и сдавал его за неподобающее поведение киллерам, ментам, налоговой и рейдерам.
От всего этого безобразия меня отвлекла эсэмэска следующего содержания: "привет студент-недоучка, не забудь сегодня в девять в пивнуху".
"Ну вот", - подумал я, - "и эта гнида малорослая ещё хотела, чтобы я его с Ванюхой Строговым знакомил. Меня, значит, подсиживал, а министра ему подавай. А хер тебе, уважаемый Николай Алексеевич, а не министр по экономическому развитию".
В этот момент я вспомнил, что сегодня вечером у Валерия Александровича очередное, занятие, а именно по пятницам на него приходит Оля, девица с которой я уже в который раз всё собирался познакомиться поближе. Я удручённо посмотрел на часы: время встречи с Ваней Строговым безжалостно накладывалось на Валерины занятия.