- Ты разрушила все, сломала. Когда все только начиналось…
Она всхлипнула, слезы полились с новой силой.
- Я не могу больше быть с тобой, Лита.
- Нет! - вскрикнула она и схватила меня за руки. - Алешенька, не бросай меня, не бросай, мой хороший. Я все сделаю для тебя, я замолю, я искуплю прощение.
Я встал.
- Это бесполезно, я никогда не прощу тебя. Ты одна виновата. Господи, почему ж так больно…
Она упала на землю и схватилась за мои колени.
- Не уходи, не уходи. Я тебя умоляю. Я вся изменюсь, буду жить и дышать одним тобою.
Мои руки опустились на ее голову, плечи затряслись. Прошло время.
- Алешенька, у меня для тебя еще одна неприятная новость…
- Что еще?!
- Нет, не бойся, я ничего не сделала. Следователь вызывает тебя для допроса. В шесть часов, прокуратура Гагаринского района. Он такой вязкий.
- Тот, что допрашивал тебя в отделении милиции?
- Это он.
- Значит, это тебе задавали вопросы… Ты опять солгала?
- Прости меня, я боялась, боялась, что ты узнаешь.
- А как ты могла разрешить своей сестре с ее любовником обманом заманить меня в венерологический диспансер. Чтобы меня ощупывал этот гадкий рябой сифилитик.
- Они сказали, что, может, это ты заразил меня. И надо проверить все контакты…
- И ты поверила, что я мог заразить тебя? Что я болен?!
- Нет, никогда, ни за что.
Она вздрогнула. Потом продолжала:
- Грязь… Господи, какая грязь. Почему ты должен быть в этом запачкан. Я преступница…
Я повернулся и стоял к ней спиной. Я не мог сделать шаг и уйти от нее. Я хотел уйти и не мог. Шаг. Я не мог сделать этот шаг…
Прокуратура Гагаринского района расположена в трехэтажном здании из красно-грязного кирпича.
- К кому? - спрашивает дежурный. Как будто я не мог ошибиться входом дверью.
- Следователь Фалосов.
- Кабинет тринадцатый.
Я шел, как на казнь. Приглашение на казнящий допрос. И вместе с тем мне было интересно узнать, выспросить, выяснить. Болезненные вопросы, которые я не мог обсуждать с ней. Но самое главное - я жаждал узнать, на сколько их посадят. В тюрьму какого режима? И когда?
Я постучал в дверь, после чего вошел.
- Садитесь, - безразлично сказал он. Следователь безразличного вида. В кабинете все было казенным: стол, стулья, папки, решетки на окнах. Он бесцветно смотрел на меня. Я ждал. Следователь Фалосов был такой же нудный, как и его фамилия. Он разговаривал со мной таким тоном, как будто я месяцами напрашивался к нему и напросился. Я сразу почувствовал, что не нравлюсь ему. Хотя тщательно оделся и причесался к встрече с ее следователем. Понимая, что многое зависит от него, а самое главное - расследование преступления. (Которое над ней совершили.)
Он взял бесцветную папку и раскрыл ее.
- Моя фамилия Фалосов. Я вызвал вас для дачи свидетельских показаний по делу некоего Гадова. Вы знакомы с девушкой по имени Лита Лакова?
Я кивнул, проглотив ком в горле.
- Ваши фамилия, имя, отчество?
Все по казенному протоколу. Он знал, конечно, мои имя, фамилию, отчество. Иначе он бы не мог вызвать меня. Как бы он мог?
Я назвал. Он слегка безразлично, но, задумавшись, рассматривал меня. Изучая и проверяя. Ему надо было что-то выведать. Но у меня не было секретов.
- Ваш домашний адрес?
- Мосфильмовский переулок…
Он скорее не спросил, сколько сориентировал себя:
- Это недалеко от того дома, где было совершено преступление?
Я вздрогнул:
- Прямо напротив.
- Как и при каких обстоятельствах вы познакомились?
- Мы учимся в одном институте.
- Вы давно друг друга знаете?
- С полгода, наверное.
- А интимно? - Он почесал лоснящийся сквозь редкую заросль волос затылок.
- Неделю…
- Неделю? - Он вскинул на меня бесцветные глаза. - У нее много было мужчин?
- Не понял?
- Я имею в виду - до вас.
- Ни одного.
- Откуда вы знаете?
- Она была девушкой… нетронутой. Стала женщиной со мной.
- У вас есть доказательства?
- Для кого?
- Для меня и следствия.
- Да. Простыня… вся в крови. Она рвалась, извивалась, ей было больно.
- Где?
- Что - где?
- Простыня.
- По-моему, дома.
- Стирали?
- Нет, свернутая лежит.
- Боялись, увидят?
- Я ничего не боюсь, мама в больнице сейчас.
- У вас были девушки до этого? Целки?
Он зафиксировал свои щелки - в них зрачки.
- Да…
- И вы уверены, что вы - первый?
- Никакого сомнения.
- Я хотел бы увидеть простыню. Это придаст вес правдоподобности ее показаниям касательно преступления.
- Вы не сомневаетесь, что оно было? Преступление.
- Нет. Но важны детали, особенно когда нет свидетелей. Они определяют тяжесть преступления. И меру наказания.
Раздался звонок, он снял трубку:
- Вот, беседуем. Его проверяли в диспансере, вчера… Чист, он ни при чем. Да… насиловавший заразил ее. Это установленный факт. Как и то, что он знал, что заражен и заражает. Да… Говорит, что сама… Хорошо, когда закончу, доложу.
Он положил трубку.
- Мы должны запросить из института на нее характеристику.
- Можно этого как-то избежать?
- Я попробую, если вы подробно мне расскажете о ней. Как о женщине. Девушке… - поправился он.
- Я постараюсь.
- Как это все произошло?
- Что - это?
- Как она стала женщиной?
- Это обязательно рассказывать?
- Это вопросы, которые вам будут задавать на суде. И в зависимости от ответов будет отношение к ее версии того, что произошло девятого мая.
- Ее изнасиловали.
- На суде это надо доказать. Обвиняемые будут обвинять ее. Уже обвиняют.
- Что?!
- Неважно. Вернемся к вашим показаниям.
- Пятого мая она приехала ко мне. И сказала, что согласна, чтобы я был избранный. Попросила снять рубашку. В первый раз ей было очень больно, она выворачивалась, выталкивала наружу. Полу… получилось… шестого мая мы доделали это до конца. Седьмого и восьмого она оставалась у меня. А девятого мама попросила приехать ее домой. Так как неприлично оставаться столько времени в чужом доме. Она собралась и поехала…
- Вы замечали, чтобы она пила или курила?
- Она никогда не курила и никогда не пила. Кроме бокала шампанского со мной… в честь первого раза.
- Она показалась вам опытной в постели?
- Абсолютно нет.
- Она встречалась со многими - до встречи с вами?
- Всерьез - нет.
- Откуда вы знаете?
- У меня есть свои источники…
- Ваше мнение о ней, как о девушке?
- Она очень… не знаю, как сказать, все клише: добрая, чувствительная, невинная, в основном все время с парой подруг. Гулянья, компании никогда не интересовали…
- Да? - спросил он. - Как же она оказалась с двумя незнакомыми мужчинами?
- Ее обещали подвезти к стоянке такси. В конце концов, она жертва…
- Я не очень верю, что она жертва.
- Как это?
- Она сама села с обвиняемыми в машину, ее никто не тащил, поехала в ресторан, пила-ела, вернулась в их квартиру, разделась…
- Как?.. - замер я.
- Так они утверждают. Все это на суде будет против нее и в пользу тех. Так что получается не такой идеальный портрет, как вы рисуете. К тому же в ресторане она курила. И еще - с ними танцевала.
Я откинулся, как от пощечины. Следователь не смотрел на меня, а писал.
Сколько ж еще меня будут бить: в голову, в лицо, в глаза, в дых, в пах.
Зазвонил телефон.
- Хорошо… сейчас зайду.
Он повесил трубку.
- Меня вызывают, какие-то новые показания сообщниц обвиняемых. Кстати, одна из них оказалась беременной от главного насильника. Хорошо, жду вас завтра к шести.
Я кивнул. Вот и узнал, вот и узнал… Лита - курящая и танцующая с теми, кто ее, якобы изнасиловал. Почему якобы?
Папа ждал меня дома.
- Так не ты ей открыл дверь?
Как будто он должен был знать, о чем я говорю.
Он знал:
- Не я. Я бы в таком виде вообще в дом не впустил. Я лежал в спальне и не хотел вмешиваться. Думал, ты придешь, сам разберешься. Да, смотрю, ты слаб оказался. Только об одном и говоришь. Только о ней и думаешь. После десятка девушек так и не научился разбираться. Я думал, ты уже выбросил всю эту грязь из головы?!
- С ней случилось несчастье, ей надо помочь.
- Что же случилось?
- Ее… изнасиловали. И обокрали.
- И ты в это поверил? Сама напросилась, а теперь, чтобы вернуться, басни тебе рассказывает. Как ты говоришь - лапшу на уши вешает.
Я вздрогнул. А вдруг правда? Не может быть, не может быть…
- Папа, что ты говоришь? Она была девушкой еще семь дней назад.
- Вот это и поражает. Ты видел у нее синяки, кровоподтеки или царапины? Когда насилуют - сопротивляются. Как она попала туда, где ее насиловали якобы?
Опять якобы. Есть ли у нее синяки? Никто не верит, кроме меня. Да что ж такое?
- Алексей, я много повидал девушек, женщин - это моя профессия. Она - гнилушка, не стоящая, не терзай себя, выбрось ее из головы и забудь.
Раздался телефонный звонок.
- Если это она, я ей скажу, что о ней думаю. И попрошу, чтобы больше не звонила.
Я молчал. Он снял трубку. И неохотно сказал:
- Это тебя, очень тихий голос.