- Нам ли пугаться этих валов? Из-за ребятни да скотины не рискуем, сидим тут. А то бы давно в Мужах землю родную целовали. Уток продадим, в дороге настрелянных. Да и варку-икру…
Мужики выпростали каждый свою калданку и, не слушая жен, поплыли к пароходу.
3
Куш-Юр пристал к "Гусихину" раньше вотся-гортцев. И по трапу, брошенному к зарослям тала, поднялся на пароход, нашел капитана. Груза оказалось много - и продуктов, и мануфактуры, и сетей, и соли. В Мужи везли большой мешок с почтой, но почтарь не согласился вскрывать его на пароходе. Куш-Юр попросил капитана просигналить гудками о грузе, как условились с Петул-Васем, и пошел искать знакомых среди пассажиров.
На палубе Мишка встретил Куш-Юра.
- Мать честная!.. - удивились оба и пошли друг друга расспрашивать, как да что.
Мишка сообщил, что Сандра тут же, на "Гусихине", домой едет. Повел Куш-Юра в четвертый класс, дорогой объяснил, что для себя он купил палубное место, а для Сандры классное, чтоб опять не застудилась. Это прозвучало как великая забота о жене, большая жертва с его стороны.
Сандра сидела в дальнем углу. Добраться до нее оказалось непросто.
Куш-Юр нашел ее похорошевшей, поправившейся, но все еще немного покашливающей.
- Ой… - Сандра, увидев Куш-Юра, хотела было встать, но, подумав, осталась на месте. Она на миг задержала взгляд на его губах, застывших в смущенной улыбке. Куш-Юр нелепо топтался.
- Что ж ты поспешила, не долечилась? - спросил он.
За нее ответил Мишка:
- Не баре мы. На нас само заживает. - Он выдавил кривую улыбочку, желая прикрыть ею раздражение. Но это ему не удалось.
Куш-Юр понял: Мишка не сейчас такой ответ надумал. Наверное, не раз твердил Сандре, что, мол, само заживет. И Куш-Юр заметил:
- В Березове лекари есть. А если жить тебе не на что - работу бы на время нашел там.
- Ага, так меня и ждали! - Мишка уже не скрывал раздражения. - Выгодное место не пустует, а без выгоды - интересу нет. Озыр-Митька зовет в караванщики… Обещает подходяще. Ничего разворачивается… На "Гусихине" же едет из Березова домой. Раньше нас, оказывается, прошмыгнул туда по своим делам. За пушнину денег изрядно наскреб. Пронырливый. Попытаю с ним счастья…
- Ты бы погодил. Госрыба караваны будет снаряжать. Вот-вот Гриш приехать должен…
- А кормить нас с Сандрой будут? Мы ведь в парме край как обнищали…
Сандра сидела потупившись: Мишка хитрил… Уж как ему удалось, про то он жене не рассказывал, а сообщил только, что изловчился скрыть от пармщиков значительную часть своих охотничьих трофеев. Сандра смекнула: из-за них, видать, он частенько в одиночку в тайгу хаживал. Но как он исхитрился - любопытствовать не стала… В Березове на меха Мишка выручил денег. Пустить их на лечение жены пожалел. Припрятал.
"Хозяйство заведем. Ни кола ни двора ведь у нас", - сказал он жене. Сандра осталась безучастна. "Или по конной части извозом займусь", - предположил Мишка. Она и на это тогда не отозвалась…
…Два протяжных гудка вызвали движение среди пассажиров.
- Ну, стих "каменный" ветер, пристанем! - Мишка обрадовался, что оборвется наконец эта неприятная беседа с Куш-Юром. Но Куш-Юр разочаровал его, объяснив значение этих гудков-сигналов.
- Айда на палубу, чего эту вонищу нюхать, - позвал он Куш-Юра. И, не дожидаясь его согласия, перемахнул через чьи-то тюки и направился к выходу.
Куш-Юр посмотрел на Сандру. Она чуть-чуть подвинулась, и он присел рядом. Мишка на них даже не обернулся.
4
Пароход подал два гудка в тот самый момент, когда к нему меж тальниковых зарослей, затопленных половодьем, пробирались на калданках вотся-гортские мужики.
- Точно вашему благородию. Честь по чести встречают, якуня-макуня, - пошутил Эль.
- Ну да. Отчаливает, поди. - Сенька придержал лодку, уставился на якорную цепь.
- Не снимается. Ядреный-"каменный" пока не слабеет… Э, мать родная! Гляньте, никак базьяновка мужевская! Опередил кто-то нас! - Гриш даже выругался.
Причалив лодки к отмели у конца трапа и зачалив их за ветки раскидистого тала, они поднялись по трапу на пароход. Мишка в это время вышел на нижнюю палубу. Столкнулись нос к носу.
- Якуня-макуня! Как ты сюда попал?! Э-э, так это твоя базьяновка?
- Куш-Юра…
- И Куш-Юр здесь? - оживился Гриш.
- Здесь… А вы откуль взялись?
- Как откуль? Из Вотся-Горта.
- Нуда?!
- А что? Ноне вода большая. "Гусихин" нарочно заглянул к нам. Забрал всю нашу ораву, - пошел дурачить Мишку Эль.
- Бреши, да не завирайся. С самого Березова почти не спал.
- А зачем в Березово-то ездил? - вмешался Гриш.
- Сандру до дохтуров возил…
- Да? Ну и как она? Поправилась?
- Ничего - дюжит. А вы как?.. - Мишка хотел спросить про рыженят, про Парассю, но, покосившись на Сеньку, стоящего в сторонке, передумал. Сенька всем своим видом выражал презрение к нему, к Мишке.
- Мы-то как? - Гриш недобро сощурился. - В Мужи едем.
- А я думал, поспешили на пароход, чтоб разжиться чем-нибудь. - Мишка подморгнул Гажа-Элю.
- Не без того! А ты небось не просыхаешь?
- На те гроши, что в парме сколотил, не разгуляешься… Жена вон больная и хозяйства - ни кола ни двора, - смиренно проговорил Мишка.
Мужики переглянулись: то ли хитрит парень, то ли правда в нужду впал, утихомирился?.. Оглядели Мишку - одет во все поношенное… С виду - жалкий.
- А мы ничего - поохотились, порыбачили, - намеренно прихвастнул Гриш. Но не выдержал задиристого тона, добавил чуть дрогнувшим голосом: - Место-то уловистое…
Мишка втянул голову в плечи, промолчал.
- Айда, разживемся, помянем вотся-гортскую житуху. - Эль дернул Гриша за руку.
- Расхотелось… Куш-Юра бы повидать.
- Ну вот, с тобой не споешься, - недовольно пробурчал Эль. - Пошли, Сень, на пару.
Сенька в беседе не участвовал, но разговор товарищей слушал внимательно. И он неожиданно расстроился не менее Гриша и составить компанию отказался.
- Что ж, так и будем таскать это с собой? - показал Эль на лукошки с икрой да утками, прихваченными для обмена на выпивку.
- Руки не отвалятся. Повидаем Куш-Юра, тогда уж, - сказал Гриш.
- Это другой разговор, - успокоился Эль.
5
- Так ты правду говоришь, что если Михаил на тебя, как говорится, наплюет и будет на севере жить, то ты придешь ко мне? - Куш-Юр наклонился к Сандре, чтобы никто их не слышал, и ласково смотрел на нее.
Сандра кивнула головой и, взглянув на него, чуть улыбнулась.
- Хорошо, - прошептал Куш-Юр и поцеловал ее в щеку.
Сандра не отстранилась, а, наоборот, еще теснее прижалась к нему. Но тут Куш-Юр встрепенулся, и она испуганно подняла голову.
В четвертом классе стало еще теснее и шумней от говорливой мужской компании, которая ввалилась разом. И Куш-Юр и Сандра оба вскочили, обрадовались нежданному-негаданному появлению вотся-гортцев. Сандра вмиг оживилась:
- Еще бы Елення, да Марья, да ребятишки и - словно дома. - Она умильно сложила руки на груди.
- А чего мы тут теснимся в духоте? Айда на корму, - позвал Эль. Кто подхватил Мишкины кошели-пожитки, кто Сандру под руку - и всей компанией вывалили на волю.
Выбрали место возле припасенных для пароходных котлов поленниц дров, плотно уложенных под дугообразными железными стойками. Здесь не дуло, никто не мешал откровенным разговорам.
Эль пошептался с Гришем, забрал свое и его лукошки и исчез. Вскоре он вернулся с бутылкой первача. Сандра достала кружку. И Гажа-Эль поднес всем по очереди, начав с Куш-Юра. Со стороны могло показаться, будто они не виделись по меньшей мере век. Говорили шумно, все враз, вспоминали Вотся-Горт.
Чаянно или нечаянно с ними рядом оказался Озыр-Митька. Он по-бабьи взвизгнул и пропел:
- А вы и тут сходку устроили! Про парму свою дурацкую небось? Распалась, слыхал. Домой вертаетесь? Ну-ну, я ж говорил… - Он довольно захихикал.
Гриш взглянул на него искоса, сказал сдержанно:
- Уйди, Митрий, подале от беды-греха…
Озыр-Митька потер большим пальцем подбородок, будто раздумывал, как поступить, потом заложил важно руки за спину и отошел.
Хотя Озыр-Митька и покинул их, беседа больше не налаживалась, словно развеяло дух сердечности.
- Срамота! Теперь о нас всякого напоют, - вздохнул Гриш сокрушенно.
- Умный не скажет, а дурака не слушай, - Куш-Юр положил ему руку на плечо, - Озыр-Митьку и вовсе. Пусть бы все у вас ладно было, все равно чего-нибудь бы да набрехал. Или забыл ты, какого он племени?
- Может, и так, а все одно опозорились мы. Ума не хватило! Моя во всем вина, - казнился Гриш. - Только и прощение мне, что лучшего хотел всем и себе.
- Зря это ты, зря! - горячо возразил Куш-Юр. - Хоть ты и охотник, а тоже, поди, бывает, - промах даешь! Небось немало на веку популял в небо? Умному без шишек не обойтись. Наша с тобой промашка в чем? То, что годами делается, мы враз захотели сделать.
- А я так скажу: и никогда не сделается, - вставил Мишка. - Каждому свое гнездо дороже.
Куш-Юр решительно запротестовал:
- В этом ты ошибаешься, друг милый. Каждый сам по себе из бедности не вырвется. А коль кто и вырвется - значит, еще один Озыр-Митька на свете прибавится. Нет, мужики, жить нам, беднякам, надо дружно, работать только артельно. Этак не вышло, по-иному попробуем…
Сенька сидел на полешке, за все время он не проронил ни слона. Но тут вскочил, заморгал.
- Что, Семен Мартыныч, сказать хочешь? - обернулся к нему Куш-Юр.
- Спросить хочу: когда пробовать станешь, скоро?