- Сигареты есть?
Савчук протянул ему пачку.
Скляров закурил.
- Мину будете разоружать?
- Непременно.
- Этого еще не хватало. Ведь до беды недалеко... И море вас измотало... - заметил Скляров.
- Пойду отдохну... - сказал Савчук.
Он спустился в каюту и устало присел: так разволновался, что не мог больше быть на людях.
Вскоре все стихло. Где-то на острове закричала чайка. Снова - тишина. Савчуку хотелось, чтобы скорее наступил рассвет. Не раздеваясь, он прилег на диван и забылся тяжелым сном.
Утром его разбудил Кесарев.
Савчук легко встал с дивана. В иллюминаторе сияло солнце, и он понял, что уже давно наступило утро. Быстро привел себя в порядок и вышел на палубу.
Корабли-спасатели встали на якоря неподалеку от "Бодрого", и, пока готовили к спуску водолазов, Савчук решил на катере сходить на островок, где ему предстояло осмотреть мину.
- Я всего на час, не больше, - сказал он Склярову. - Прошу отпустить со мной Грачева. Давно обещал ему показать этот остров.
Через несколько минут командирский катер отошел от борта корабля. Савчук стоял на палубе и задумчиво смотрел на остров. Черный пятак земли, та же зубчатая скала, у которой он бывал еще в годы войны, тот же глухой прибой волн. Казалось, со времен войны ничего на острове не изменилось, разве что камни еще больше почернели от штормов да студеных ветров, обросли мхом.
- Сколько лет я здесь не был... - прошептал Савчук. - Небось надпись на скале не сохранилась.
Катер пристал к замшелому валуну, издали похожему на огромную белугу с отрубленным хвостом. Савчук спрыгнул на землю, передохнул и только тогда позвал Грачева:
- Петя, давай сюда.
Савчук неторопливо подошел к серому валуну и остановился. На стороне, обращенной к морю, были выдолблены корявые буквы. Они тоже заросли мхом, и не все слова можно было разобрать:
"Лодка Грачева погибла... районе... Савчук..."
- Кто это написал? - спросил, подходя, Петр.
- Я, - отозвался Савчук. - Ножом я, понимаешь... - Голос у Савчука дрогнул. Он как-то неуклюже присел на край камня. - И ты садись. Тут я, Петька, помирал. Правая рука не слушалась, левой буквы долбил...
Грачев уже слышал от Серебрякова, что Савчука выловили из воды рыбаки, но не знал, что их судно у острова торпедировала немецкая подводная лодка. Рыбаки успели спустить шлюпку, и трое во главе с капитаном сели в нее. Савчука тоже взяли. Не знали они, что рядом остров, - ночью дело было, и поплыли по течению. Лишь на рассвете увидели остров. Поплыли обратно, да не повезло им: откуда ни возьмись - фашистские самолеты. Низко спустились над водой и открыли по шлюпке огонь из пулеметов.
- Меня в руку ранило, кое-как добрался до острова. А вскоре всплыла немецкая субмарина. Фашисты на резиновой лодке высадились на остров. Видимо, искали, нет ли здесь кого из экипажа советского корабля. Я притаился у валуна, в расщелине, за кустами можжевельника. Ну, думаю, если заметят, ударюсь головой о камень - и знай наших. Нет, не заметили меня. Взяли с собой рыбаков и убрались на лодку, а я тут еще три дня и три ночи кровью истекал... - Савчук умолк, как бы собираясь с мыслями, а Грачев нетерпеливо спросил:
- А дальше, что было дальше?
- На четвертые сутки я совсем обессилел.. Не знаю, как хватило силенок доползти до воды. Жажда мучила, понимаешь... Боли уже не чувствовал, какой-то дурман в голове. Очнулся на катере. Оказывается, мимо острова проходил наш корабль и сигнальщики заметили меня. Потом - госпиталь.
Долго молчали, каждый думал о своем. Наконец Грачев спросил:
- Куда мину отбуксируем?
- А вот туда, на песок. - И Савчук кивнул головой в сторону валуна.
Катер весело бежал к "Бодрому". За его кормой пузырилась белая полоса, резко выделявшаяся на темной воде, будто на огромный черный холст положили узкую полоску белого кружева. Ветер немного ослабел, и сквозь бурые тучи прорезалось желтое, холодное солнце. На палубе Савчука встретил Скляров.
- Ну как, можно туда буксировать мину? - спросил он.
- Можно, - сухо отозвался Савчук.
Буй зыбко прыгал на волне. Катер подошел к нему с подветренной стороны и застопорил ход. Сняв шинель, Кесарев перегнулся через борт, зацепил крючком стальной тросик и стал его выбирать. Савчук хотел было помочь ему, но минер возразил:
- Я сам, вы уж извините...
Кесарев без особого труда зажал стальные концы соединительной скобой.
- Можно буксировать. Катер дал ход.
Все ближе остров. Савчук задумчиво стоял у борта. Никак он не мог понять, почему не взорвалась мина; то ли не сработали контакты цепи запала, то ли неисправен сам гидростат, то ли при сжатой пружине на заданном углублении высота контактов оказалась меньше нормы. Мог оказаться неисправным и мостик запала.
"Я не разрешу Кесареву быть рядом со мной, - твердо решил Савчук. - Он будет проситься, но я не разрешу ему".
Катер тихо пристал к изломанному штормами берегу. Мину осторожно вытащили на песок. Савчук, вытирая платком вспотевший лоб, коротко бросил:
- Всем на катер. Я один остаюсь...
- И я тоже... - сказал Кесарев.
- Нет, - резко повторил Савчук. - Я ведь уже сказал. Ну, что ешь меня глазами?..
Кесарев молча направился к катеру.
Савчук подошел к мине. Она лежала на песке, похожая на огромную тыкву. С виду - ничего опасного, но он-то знал ее силу. С чего ему начинать? Ах да, сначала узнать, в каком положении находятся контакты цепи запала. А потом? Потом видно будет... Савчук с трудом дотянулся рукой до горловины. В этот момент в мине что-то щелкнуло, и Савчука пронизал холод. Рука так и застыла на черном корпусе. "Ты что, старина, струсил, да? - упрекнул себя Савчук, чувствуя, как затомило сердце. - Ты ведь не то уже делал. Крепись..." Он перевел дыхание и вновь взялся за крышку горловины, открыл ее и тут увидел, что гидростат разомкнул контакты запала.
- Вот так, а ты засомневался, - сказал он вслух. - Теперь бы отключить источник питания от цепи запала.
Савчук просунул руку внутрь мины, ощутив холод ее металла. Ага, вот и аккумуляторная батарея. Легко отсоединил проводок, вынул запальный стакан.
За спиной послышался шорох. Он обернулся - у валуна стоял Кесарев. Остался все-таки!.. Вот тип, а? Савчук ругнулся.
- Так я на всякий случай, - отозвался капитан-лейтенант.
- Не дури, понял? - кольнул его взглядом Савчук. - Ладно уж... Давай сюда прибор.
Стрелка неподвижно стояла на нуле. Все ясно, обрыв цепи мостика.
- Это моя вина, тут все сделали на совесть, но я нечаянно оборвал... - сердито сказал Савчук. - Потеряем еще сутки...
Разряженную мину отбуксировали к кораблю и подняли на палубу. Скляров посмотрел на часы. Неужто к вечеру не успеют завершить испытания? К его удивлению, конструктор сделал все, что требовалось.
- А что, Паша, быстро управился? - Он подмигнул Склярову. - То-то, милейший. Ну, ладно, я пойду на ют.
Скляров был рад за Савчука, хотя в душе огорчился, что испытания затянулись, теперь, видно, выход "Бодрого" в океан задержится. Замполит Леденев, заметив грусть на его лице, спросил:
- Что, не веришь в мину?
- Почему же? Верю. Да, - спохватился капитан второго ранга, - можешь поздравить старпома. Получил повышение. Уходит командиром "Гордого". Только сейчас узнал от комбрига.
- А Ромашов?
- Назначен на Балтику командиром крейсера. - Скляров сказал это с оттенком задумчивости, но тут же повеселел: - Ромашов способный, не боится риска, влюблен в море. И честный - никогда не пойдет на сделку с совестью, скорее даст себе палец отрубить...
- Спроси у меня, какая черта в характере Ромашова самая существенная, и я не отвечу тебе, - продолжал Скляров. - Гордость? Нет, гордость часто побуждает нас к зависти, а завистливых людей он не терпит. Скромность? Да! Потому что скромным присуще мужество, та самая черта, без которой не сделаешь рывок в решающую минуту.
- Скажи, ты видел хвост у павлина? - спросил Леденев.
- Очень красивый хвост.
- Вот-вот, - подхватил Леденев. - Но для павлина его красивый хвост - горе: он не может взлететь. Как бы у тебя, Павел, не вырос этот самый хвост.
- А если вырастет, тогда что? - усмехнулся Скляров.
- Тогда будем резать.
- Кто, не ты ли?
- Неважно кто, может и я...
- А больно будет?
- Это кому как. Если человек совестливый, то всегда больно.
- Ты бы пощадил меня, замполит? - улыбнулся Скляров. - А пощадить надо, потому что я не только взыскиваю с людей, но и забочусь об их продвижении по службе. Что качаешь головой? Нет, не ради красного словца я это сказал. Не ради... Помнишь, случай с Котаповым? Отругал я его, так он побежал к Ромашову проситься на "Гордый".
- Ну?
- Я его не отпустил, хотя комбриг едва не дал добро. А теперь решил выдвинуть Котапова на должность старпома. А что, у него есть все данные принять дела у Комарова.
Наступила неловкая заминка: Леденев никак этого не ожидал от Склярова.
- В общем-то, конечно, Котапова надо сделать старпомом. Для него это большое повышение. Но как комбриг? Вряд ли он согласится, скажет, опять отличного специалиста переводят в строевые.
- Должен согласиться. - Скляров умолк, глядя в сторону буя, где корабль должен ставить мину...
На эту операцию ушло немного времени, и, когда на мостик поднялся Савчук, Скляров сказал:
- Ну, ни пуха ни пера...
- Начинаем...
"Витязь" дал ход. Сейчас он окажется в зоне действия мины. Скляров скосил глаза на конструктора. Лицо Савчука оставалось напряженным.
- Товсь!