- В прессе, обо мне? - Наталья Мироновна ничего не понимала. - Когда? Кто написал?
Мельников тоже недоуменно пожал плечами.
- А я как знала, что удивлю обоих. Припасла. - Гостья вынула из сумочки областную газету, проворно развернула, показала на фотоснимок, помещенный на второй полосе сверху. - Узнаете?
- Ух ты! - смешавшись, воскликнула Наталья Мироновна. - Это корреспондент подловил меня у чабанов.
В газете под снимком было напечатано:
"Врач-терапевт Наталья Мироновна Мельникова в дальнем казахском селении оказывает срочную помощь больному чабану. После трудной песчаной дороги, изнуряющей жары она отказалась от отдыха, потому что другой тяжелобольной ожидал ее в это время в соседнем селении. Сейчас Наталья Мироновна - одна из достойных представительниц нашей области на медицинской конференции в Москве".
- Ничего себе "достойная", - грустно вздохнула Наталья Мироновна.
Гостья возразила:
- А что, разве Мишутин все знает о тебе? Чепуха! Я уверена, что он через год сам поздравит тебя с успешным завершением исследования. Да еще извинится за свою опрометчивость.
- Точно, - сказал Мельников и подумал, как все же хорошо, что пришло ему в голову пригласить Ольгу Борисовну. Тут же он шутливо пообещал ей: - А мужу вашему объявим выговор. Как это он мог убежать от вас? Прямо из рук, можно сказать, выпустили.
- А меня, знаете, соседка отвлекла, - пожаловалась Ольга Борисовна. - У нее сын - фельдшер. Где-то в сельской больнице работает. А ей перевести его поближе хочется. Уж какой день толкует об этом.
- Но чем ты поможешь ей? - спросила Наталья Мироновна.
- С тобой просит поговорить. На твои связи надеется.
- Ох уж эти связи! Ты скажи ей, Оленька, что у Мельниковых у самих сын в дальнюю экспедицию зачислен.
- Володя? В экспедицию? - Ольга Борисовна всплеснула руками. - Он же и так на Севере. А теперь куда? Ну, Володя! Ну, отчаянный! Это что ж, окончательно решено?
- А вот почитай. - Наталья Мироновна развернула письмо и положила на стол, пригладив ладонью.
- Смотрите-ка! - удивилась Ольга Борисовна, читая. - А ведь, кажется, совсем недавно был такой застенчивый мальчик. Не мог даже осмелиться пригласить на танцы мою Танечку. Ты помнишь?
- Помню, как же. Но я не думала никогда, что он такой скрытный будет.
- Мужчина, - сказал Мельников одобряюще, хотя ему тоже не нравилось, что сын сделал из своей поездки какую-то тайну. Уж с ним-то, отцом, мог посоветоваться. И Мельников придумал утешающее объяснение: "Не хотел, видно, чтобы мать перед поездкой в Москву нервничала и от работы своей отвлекалась".
Наталья Мироновна, собравшись с силами, принялась выставлять на стол все, что положила ей в чемодан дочь.
За чаем опять разговор зашел о Володе. Ольга Борисовна посоветовала:
- Может,следует обратиться в Министерство здравоохранения, уж там-то наверняка должны знать и о цели экспедиции, и о том, где она сейчас находится.
Мельников подошел к стоящему на тумбочке телефону и позвонил на квартиру заместителю командующего Павлову.
Наталья Мироновна обрадованно прижала руки к груди, воскликнула:
- Сережа! Как хорошо ты придумал! А мне и на ум не пришло обратиться к Кириллу Макаровичу.
Генерал-полковник Павлов, давно знавший Володю, отнесся к просьбе участливо. Спросил Мельникова:
- А вы помните, как ваш Володя ответил нам когда-то на вопрос, кем хочет быть после учебы?
- Врачом-десантником.
- Вот он и начинает десантировать. Идет, как говорят авиаторы, к намеченной цели. Ну что ж, радиолокационные точки у нас надежные. Пусть Наталья Мироновна не сомневается, обнаружим быстро. - Павлов секунду-другую помолчал, спросил: - А что у вас лично, Сергей Иванович? Претензий по службе нет? Тут, понимаете ли, из Министерства обороны уже дважды интересовались, не заскучал ли генерал-майор Мельников на своей дивизии.
- Но я же сам просил их дать мне возможность именно здесь, в дивизии, завершить свою новую работу о взаимодействии войск и рапорт на имя министра писал. Вы-то, Кирилл Макарович, знаете.
- Знаю, конечно, - охотно подтвердил Павлов. - А товарищи из министерства почему-то уверены, что работа ваша уже близка к завершению.
- Близка-то близка, но не закончена.
- Вот и я сказал им это. Но тем не менее будьте готовы, Сергей Иванович, к серьезному разговору с кадровиками после больших учений. А работу свою давайте на рассмотрение нам. У нас пишете, у нас и разговаривать будем.
- Спасибо за внимание, Кирилл Макарович.
- Ну с этим вы пока не торопитесь, мы еще посмотрим, кто спасибо заработает. Словом, дела покажут. А насчет экспедиции наведу справки и сегодня же вам позвоню.
3
Ракетчики возвратились с полигонов еще до захода солнца. А когда городок окутали сумерки и на темном небе появились первые звезды, пусковые установки уже стояли в парке, тщательно вычищенные и заботливо укрытые брезентом.
Подполковника Нечаева встретил дежурный офицер, доложил, что командир все еще находится в своей служебной комнате на втором этаже казармы.
В комнате был полумрак, горела только настольная лампа под зеленым низким абажуром, освещая густо заполненные цифрами листки и логарифмическую линейку. Майор не сразу заметил начальника политотдела и оторвался от расчетов, лишь когда Нечаев подошел вплотную к столу и спросил с укором:
- Значит, ракетчики все еще трудятся?
- Извините, товарищ подполковник. - Жогин встал, не выпуская из рук логарифмической линейки, выпрямился. - Проверяю работу операторов.
- Вижу, вижу. А я проверить жалобу пришел.
- Какую жалобу? - Жогин удивленно посмотрел на подполковника.
- А дочь ваша, Машенька, пожаловалась. С полигона, говорит, папка вернулся, а домой не идет.
- Э-э-э, неправда, товарищ подполковник, - заулыбался Жогин. - Я раньше всех дома побывал, сразу, как технику в парк поставили.
- Мало побывали, значит. Надо было с дочкой в кино сходить, с женой погулять под звездами. Вечер-то какой!
- Не до этого, Геннадий Максимович. - Жогин тягостно вздохнул. - Я сейчас вроде провинившегося школьника. Того и гляди, в угол поставят.
- За что?
- Не догадываетесь? Ладно, скажу. Как раз сегодня на полигоне я понял, что не за тот гуж мы тянули. Оно, конечно, установленные нормы перекрыли, и командующий похвалил нас. Но это все лишь секунды... секунды... - Жогин разочарованно развел руками. - А хочется большего. И ведь есть такая возможность, есть! Только заходить нужно с другого фланга. Прибор наведения меня беспокоит. Именно в нем скрыты резервы ускорения подготовки точных данных.
- Интересно. Но ведь это, как я представляю, уже область большой рационализации. Вы с полковником Осокиным советовались?
- Пока в общих чертах.
- Помощь обещает?
- Не очень. Ему сейчас, после замечаний командующего, не до рационализации.
- Ну как бы там ни было, а он непосредственный начальник ваш. К тому же за всю рационализацию в дивизии в ответе. А вы, значит, за этот прибор уже всерьез взялись? И как... проясняется что-нибудь?
- Одна идея уже в руках вроде. Но времени маловато. Урывками работаю.
- Что ж, тогда не буду мешать, Григорий Павлович. Работайте. Только не забывайте, что и отдыхать нужно.
Жогин улыбнулся.
- Спасибо, товарищ подполковник.
Внизу Нечаева опять встретил дежурный офицер, проводил в ленинскую комнату, где солдаты читали газеты, писали письма или тихо разговаривали, разделившись на маленькие группки.
- Скучновато у вас что-то, - сказал Нечаев, присаживаясь к столу, заполненному подшивками газет и журналов. - Устали вы, похоже, основательно.
- Не в том дело, товарищ подполковник, - заговорил было ефрейтор Машкин и вдруг замялся, умолк.
Нечаев знал ефрейтора как хорошего оператора, веселого, артельного товарища и как самого голосистого запевалу в гарнизоне. Месяца два назад после соревнования на лучшее исполнение строевых песен он сам вручал ему приз с шутливой надписью: "Волжанину, земляку Шаляпина, ефрейтору Машкину Константину Степановичу с благодарностью от командования".
- Так вы чего приуныли? - спросил Нечаев. - Никогда раньше я вас такими вроде не видел.
Ефрейтор нехотя стал объяснять:
- Обидно, товарищ подполковник, в своем ракетном деле все как надо было, а тут...
- А тут не свое дело, значит? Выходит, борьба с десантом противника дело постороннее. Странно вы рассуждаете.
Машкин в замешательстве посмотрел на молчавших товарищей.
- Не то чтобы постороннее, товарищ подполковник, но и не прямая наша задача, как, например, подготовка к пуску.
- Не прямая, говорите?
- Конечно. Сами посудите, если не будет расчетных данных ко времени, то и никакого ракетного удара не произойдет.
- А если десант противника захватит всех нас вместе с пусковыми установками, тогда удар произойдет? - Нечаев строго посмотрел на растерявшегося Машкина. - Ну, ну, отвечайте.
Машкин долго переглядывался с товарищами, как бы спрашивая: "А вы чего молчите?"
Наконец кто-то сказал без энтузиазма:
- Охрана ж должна быть.
- Верно, охрана должна быть, - подхватил Машкин.
- Ладно, допустим, что подразделения для охраны пусковых установок выделены командованием. Но ведь они могут опоздать, да и противник в любой момент отсечь их может от расположения ракетных установок. Как быть в таком случае? - спросил Нечаев.
- Тогда, конечно... Сами тогда должны защищаться, - согласился Машкин. - Но ведь это исключительные обстоятельства, товарищ подполковник.