- Ну уж, ты скажешь, - растерялся Степан Трофимович. Хотел улыбнуться, не получилось. Сморщил нос, часто-часто заморгал.
- Где она? - резко спросил Ватагин.
- Тама, - махнул рукой старик, - хвост-от тама, где Гнилуши начало, а голова недалеко, рядом… Верст десять. Пошли сходим. Я бы один сбегал. Принес бы на пробу в кисете. Да стар, копать не могу. И боязно… Пойдем, а? - он просительно уставился на начальника. - Протокол составишь, по форме чтоб, значит…
- Идем, - Ватагин круто развернулся. - С тобой потом разберемся. - И широко зашагал к костру.
- Валяй, разбирайся. Я свое пожил, гепеу так гепеу, - Степан Трофимович засеменил рядом с начальником, забегая то с одной стороны, то с другой. - Только с энтими-то как быть? - кивнул в сторону лагеря. - Чай, не станут ждать.
Ватагин не ответил.
Когда вышли к костру, лошади были уже навьючены. Георгий и Вера сидели на конях, нетерпеливо перебирали поводья. Василий тоже был верхом на олене и безразлично смотрел перед собой. Хмурый Буранов затаптывал угли. Увидел начальника со Степаном Трофимовичем, выпрямился, внимательно посмотрел на старика.
- Планы изменились. - Ватагин на ходу вынул из сумки блокнот. - Я остаюсь на один день… Приготовь лошадей и отбери все необходимое, - приказал он Степану Трофимовичу.
- Я уже отобрал. Бунчук и Машка, - похвастался старик и засеменил к лошадям. - Нарочно их таким макаром завьючил. Для нас чтоб.
- Старшим назначаю Георгия Николаевича. - Ватагин на колене написал записку, подал ее Гоше: - Передашь Косых, или кто там теперь за него. Тут все объяснено. - Он подошел к Бунчуку, вскочил в седло. - Мы пойдем вверх по этой речушке. Степан Трофимович обещает показать место с высоким содержанием.
Все, кроме Василия, уставились на старика. Он сердито насупился, дернул за узду Машку. Задрал ногу, всунул в стремя.
- Россыпушка? - насмешливо спросил Буранов.
- Она, Матюша, - через плечо ответил старик. Он плясал на одной ноге около лошади. - Чего зубы скалишь? Помоги лучше.
Буранов подошел, схватил Степана Трофимовича одной рукой за поясницу, другой за шиворот. Забросил старика в седло.
- Полегче, дуболом! - закричал Степан Трофимович. Уселся поудобней, подобрал повод. - Чего уставился? - наклонился он к шурфовщику. - Не достанется тебе россыпушка. Шиш вот! - и ткнул в лицо Буранову кукиш.
- Во дурной! - Буранов отшатнулся. - Да на кой леший она мне сейчас нужна? Ей-богу, дурной! Совсем спятил.
Он взобрался на лошадь и оглянулся на Степана Трофимовича.
- Дурно-ой, - повторил озадаченно и покрутил пальцем у виска.
- Трогайте, - приказал Ватагин.
Лошади одна за другой исчезли в тумане. Размытые, темные силуэты всадников растворились, растаяли, и вскоре был слышен только мягкий затихающий топот да покрики Насилия.
- Поехали и мы, - Ватагин повернулся к Степану Трофимовичу.
- Ты не серчай, Костянтин. Мы мигом, - оживился старик. - Болотко на карте видел, где старое русло Гнилуши было? Вот тамочки и есть. - Он стукнул пятками лошадь: - Но-но, дохлятина. - Оглянулся на начальника: - Самое что ни на есть золотое место. Изгибушка там была, нот и натащило.
Ватагин угрюмо смотрел перед собой.
- Давай быстрей!
- Одним моментом, как в кавалерии.
Старик чмокал, колотил Машку пятками, дергал поводья, оттопыривая локти. И лошадь наконец не выдержала, побежала.
Они ехали долго. Взбирались на косогоры, виляли между огромными бородатыми елями, спускались в низины и, поеживаясь от сырости, шли берегом речки по зыбкому торфянику.
Солнце поднялось уже высоко, лошади взопрели, тяжело водили мокрыми боками, когда Степан Трофимович въехал на небольшой увальчик и остановился.
- Здеся, - показал он рукой вниз на прозрачный березняк. - Вишь, березки высыпали? Самое верное на золото место.
Ватагин осмотрелся. Впереди лежала заросшая по краям кустарником болотистая долина. По правому краю ее жалась к горам речушка, она угадывалась по плотной стене смородинника и черемушника.
- Где твое золото? - нетерпеливо спросил Ватагин.
- Щас, Костянтин, щас, - ответил старик осипшим голосом, - не поспешай. Дай в себя прийтить…
- Некогда! - оборвал Ватагин.
- Ну, поехали, - Степан Трофимович тронул лошадь, направил ее в гору, в самую чащобу. Потом слез, осмотрелся, пригнулся и попер напрямик через подлесок. - Ишь наросло-то как, не узнаешь, - ворчал он, и вдруг Ватагин услышал его не то вскрик, не то вздох: - Есть! Тута!
Ватагин поехал на крик.
Старик стоял перед землянкой, вырытой в косогоре. Найти ее было невозможно, если заранее не знать место, - и дерн, уложенный когда-то на крышу, и весь склон густо заросли малинником - только черная дыра двери да выпирающие наружу огромные трухлявые бревна говорили о том, что тут было жилье.
- Вот, Костянтин, наша квартера, - старик вяло повел рукой, усмехнулся.
- Шурф где? - не слезая с лошади, спросил Ватагин.
- А на кой он тебе, - устало сказал Степан Трофимович. - Копай вон в березнике, где хочешь, - везде золото… Обожди-ка вот.
Он подошел к двери, перекрестился и исчез в темноте землянки. Долго возился там, погромыхивая чем-то, трещал досками. Наконец нашел, пошатываясь, залепленный грязью, прижимая к груди серый от пыли четырехгранный штоф.
- Держи, - протянул бутылку Ватагину. - Полное доказательство. И копать не надо.
Ватагин принял бутылку и чуть не выронил - тяжеленько! - не ждала рука такого веса. Он обтер штоф о штанину, поднял к глазам. В бутылке, на три четверти ее, плотно желтело, поблескивало тускло.
- А? Глянется? - Степан Трофимович потирал руки. - Это тебе не хухры-мухры, а? Может, и ероплан можно купить? Ну, ероплан не ероплан, а пушечку, таку небольшу, можно. От Степки Копырина да сынка его Ванятки суприз германцу, - заблестевшие глазки старика совсем спрятались в морщинах. - Это тебе не суп-фасоль с фрикадельками, а, Костянтин?
Ватагин покачал бутылку на руке, сдержанно улыбнулся.
- Да, это не суп-фасоль, - подтвердил он. - А теперь показывай шурф.
- Может, не надо, Костянтин? - Степан Трофимович неуверенно поглядел на него. - Как на духу клянусь, на этом вот болотке добыто.
- Мне же хоть одну пробу самому взять нужно, Степан Трофимович. Для отчета. Чтоб убедиться, чтоб задокументировать.
- Это так. Это по закону, - старик вздохнул, встал спиной к двери, посмотрел, вытянув шею, в просветы между тоненькими елочками. - Разрослись, язви ее, застят. Ну идем!
Ведя в поводу Машку, он торопливо зашагал вниз по склону. Ватагин ехал следом. Они прошли березняк, спустились почти к самой кромке болота. Степан Трофимович круто повернул, прошагал еще немного и остановился около неглубокой широкой ямы, заросшей лозняком. Посмотрел нерешительно на начальника, потоптался.
- Здесь, что ли? - Ватагин соскочил с лошади.
- Не-не. - Степан Трофимович торопливо отошел в сторону, повертел головой, осматриваясь. Постоял недолго, уронив руки вдоль тела, и, круто развернувшись, возвратился к яме. - Копай! - сказал твердо. - Здесь.
Сел на полусгнивший ствол березы, сцепил на коленях пальцы.
- Не ошибся? - Ватагин отвязал каелку, лопату.
- Скажешь, - дернул плечом Степан Трофимович. - Мне это место, почитай, кажную ночь снится… Дай-кося закурить.
Ватагин удивился - раньше старик табаком не баловался, - бросил ему кисет, спички. Поинтересовался:
- Нервничаешь-то чего? С затайкой расставаться жалко?
- Может, рядом попробуешь? - Степан Трофимович прикурил, закашлял. - Чего в старом месте-то колупаться, вдруг да я все здесь выгреб?..
- Что-нибудь осталось. - Ватагин сбросил ватник, засучил рукава. - Мне, сам понимаешь, надо проверить именно твое место.
- Понимаю, понимаю, - потерянно согласился старик. Разогнал дым рукой, поднял голову, серьезно поглядел на начальника. - Ну, с богом тогда. Помоги тебе Христос! И мне тоже…
Ватагин снял первый слой дерна. Земля, хоть и слежалась, легко бралась на лопату. Отрезалась жирными коричневыми ломтями, падала на борта со шлепаньем. Ватагин в охотку копал, увлекся и не заметил, как лопата, скрежетнув, уперлась во что-то.
- Чего там? - вскочил Степан Трофимович.
- Камень. - Ватагин нагнулся, выбросил из ямы небольшой кругляш. Выпрямился, вытер лоб. - Закапывал, что ли, чего? Переполошился-то.
- Ты копай, копай, - Степан Трофимович серьезно смотрел на него, - тут ты еще не то найдешь.
- Ну-ну, - Ватагин очистил от глины лопату, но копать стал осторожней. На глубине чуть больше метра лопата опять уперлась во что-то и, когда Ватагин поднатужился, выворотила наружу какой-то истлевший, раскисший лохмот. И сразу же сыпануло из-под него желтенькой струйкой. Ватагин двумя пальцами потянул лоскут - и из него посыпалось, потекло сверкающим ручейком. А под ним блеснула белым кость.
- Та-ак, - Ватагин присел на край ямы. - Ну-ка, иди сюда.
- Нашел уже? - испуганно спросил Степан Трофимович. Подошел, заглянул в яму.
- Что это? - Ватагин сапогом поворошил остатки кожаной сумки.
- Это Ванька-леший. Первый по тайге варнак, - пояснил старик.
- Твоя работа? - Ватагин ладонью потер шею, потискал затылок. - Дай кисет.
- Моя, - вздохнул старик. Отдал курево. - А это его, - потрогал скрюченным пальцем половинку левого уха, провел по шраму.