- Сельсовет-то сам ютится в уголочке. - Кухня еще не была отгорожена, и Куш-Юр посмотрел на Еленню. Она возилась как ни в чем не бывало у жаркой печи. - Вот так-то, друзья. А тут надо устроить Парассю - у ней есть немного денег - Мишкой сбережены. Если Парасся попадет к Митьке или Эське - плакали денежки. Они ведь такие, нечистая сила…
2
- Мамэ, - прошептала Февра, глядя через кухонное окно. - Германец и Ичмонь зашли в сени. С "подарками"…
Открылась дверь, вошли Верка и Сенька. Оба не с пустыми руками - Ичмонь с ворохом щепок, а Германец нес два полена.
- С новосельем!.. Вуся!.. - сказали оба и вывалили "подарки" возле таза, а потом стали обтирать ноги.
- Вуся! - воскликнул Куш-Юр. - С поленьями и шелками? А я не догадался сперва.
- "Не догадался"… - засмеялся Гриш. - Милости просим!
- Принесли долг хозяйке, а вас нет и в помине. В сталом доме - окна выставлены, гуляет ветел, - лепетал Сенька необычно многословно, все еще обтирая ноги. - Посмотлели, а окна в этой избе и дым валит. Вот и плишли… Долг, говолят, платежом класен. Блали пли женитьбе на сулею, а сегодня можем платить - стали богатыми, - и Сенька засмеялся.
- Ага! - Верка хохотала, выставив зубы. Не закрывая рот, торопливо порылась в кармане старой кофты и протянула Еленне долг. - Спасибо, выручила. А то Семэ и я просто не знали, где и взять на сулею.
- Пожалуйста, пожалуйста, хоть со стройкой и туго. - Елення взяла долг и пододвинула скамейку, улыбаясь. - Садись, Ичмонь! Ты ведь теперь Ичмонь, не так ли?
- Так, так, - Верка, довольная, села.
- Ты, Семен, поди, рыбу сдал рыбтресту и стал богатым, а? - спросил Куш-Юр, подмигнув Гришу.
- Нет, тут длугое… - Сенька кончил обтирать бахилы и пошел смотреть горницу. - Ах, как класиво! - воскликнул он, хотя стены были голые, из пазов свисал мох. Только в углах горницы висели образа.
Илька повернулся к нему.
- Иди сюда, дядя Сем. Посмотри, как я рисую. Цветочки в горшочках! У нас однажды в горшке были цветы. Большие! Зимние! Но зимой все равно замерзли. А эти - на бумаге! Повесим - фию-у!..
- Точно, сынок, - похвалил Гриш. - Все сделаем-смастерим помаленьку-потихоньку. Сюда, начальство большое и малое!
Сенька и Куш-Юр зашли в комнату, подошли к Ильке.
- Ну-ка, покажи, как ты рисуешь, - председатель вгляделся в рисунок. - О, так ты художник?!.
- А что такое… художник? - изумился Илька.
- Ну, художник - это кто рисует хорошо, делает красиво. - Куш-Юр взял листок. - Смотри-ка! Цветочки в горшочках!
- Только бумажки маленькие. И не намалеваны - плостой каландаш, - заметил Сенька.
- Да-а, раскрасить - было бы хорошо. И покрупнее.
- У меня нечем. И бумажки маленькие, - вздохнув, пожаловался Илька.
- Найдем. У меня есть карандаши - красный и синий. И бумага большая. Принесу. - Куш-Юр все еще любовался рисунками.
- Красный и синий?! И бумага есть?! - воскликнул Илька. - Айэ, дядя Роман хочет подарить мне красный и синий карандаши и бумагу большую-большую!.. - Он, слезая со стула, бухнулся на пол.
- Хорошо, прекрасно, - промычал Гриш, прибивая к стене гвоздь над кроватью, на которой стояла тальянка. Он держал гвозди во рту. - А спасибо?..
- Спасибо, дядя Роман Иванович! - сказал Илька через плечо и двинулся на кухню, чтобы обрадовать мать.
- Потом будешь благодарить. - Куш-Юр продолжал рассматривать рисунки, еле различимые в вечернем сумраке.
- Аххх!.. - затряс рукою Гриш, угадав по пальцу молотком.
- Кончай, Глиш, отдохни. - Сенька сел на стул, не снимая шапки, будто хотел казаться выше. Вытащил трубку. - Покулим…
- Правильно. - Куш-Юр сел возле окошка. - Здесь, наверное, еще не курили.
Гриш затряс кудрями:
- Не-не-не! Нельзя в новом доме дымить!..
- Вот нечистая сила! - хмыкнул Куш-Юр.
- Тогда тлубку плидется сосать.
- И сосать тоже нельзя! - рявкнул Гриш, а потом повернулся лицом к ним и захохотал: - Ага, испугались? Курите! Но лучше пойдемте во двор, на вольный воздух. Сумрачно стало в избе.
- Можно и во двор. - Куш-Юр первый двинулся к выходу.
- Бели галмошку, - предложил Сенька, - будет веселей…
3
Было еще светло. Расположились на крыльце. Гриш положил гармошку рядом, стал вертеть цигарку.
- Посидим на воле. Мне как раз надо с тобой, Семен, поговорить. - Куш-Юр, садясь, надел кепку.
- Валяй, Сенька сел рядом, ухмыляясь.
- Значит - ты стал богатым? Это хорошо, - начал председатель. - Но такое дело - Парассю никто не хочет пустить на квартиру.
- И не надо, - решительно ответил Сенька с тем же выражением на лице.
- Как не надо? Она вот-вот родит, а у тебя и так тесно. Она теперь не твоя, нечистая сила. Твоя-то вон, - Куш-Юр кивнул на кухонное окошко.
- Мы договорились, - Сенька опять улыбался.
- Ты что все ухмыляешься, Семен? - сказал Гриш. - У попа, что ли, обедал?
И Сенька выложил - Парасся не уйдет никуда, а за это она дает деньги на покупку коровы и лошади. Сенька и Верка будут ухаживать за скотиной, а Парасся делать домашнее дело, следить за всеми детьми. Против совместного житья Верки с Сенькой она не может иметь ничего - сама виновата. Она дала деньги за сулею, выпитую при женитьбе Сеньки. А спят молодожены пока в амбарчике.
- Вот так надо жить! - Сенька подмигнул Куш-Юру.
Председатель и Гриш переглянулись.
- Вот нечистая сила! - Куш-Юр встал. - Зря я, выходит, старался. Еленню до слез довел - сюда хотел Парассю на время. А вы… Тьфу!.. Надо было мне зайти сперва к Парассе.
- Надо было, - качнул головой Гриш. - А Сенька оказался хитрец - будет с конем и коровой. И жеребец наготове. Полное хозяйство - елки-моталки!
Сенька расцвел:
- А ты думал?.. Ты думал, я совсем глупый? Тепель вот только заготовить сено. Но ничего. Деньги мало-мало есть. Можно купить сено…
- Гм, - хмыкнул Куш-Юр. - Можно купить… Ты бы хоть за своей избушкой-то следил - вся перекосилась. И надо расширить хотя бы немного.
- Во, во. Сразу же квартиранта найдет сельсовет, - Гриш взглянул на Куш-Юра, пряча улыбку в темных усах.
- Ну, это ты брось, - ответил председатель - Мало ли - бывают ошибки. Семену нужно расширить квартиру.
- Вот дал бы Глиш мне сталый дом. Может, соблал бы тли стены, чтобы добавить, - пролепетал Сенька.
- Мать родная! - воскликнул Гриш и встал. - Верно ведь! Из этого дома… - он пошел вперед и стал заглядывать внутрь через пустой проем, - вполне можно собрать хотя бы три стены. Вот вернусь с осеннего лова и помогу тебе, Семэ, разобрать и поставить горницу. Пойдет?
- Пойдет! - невозмутимо ответил Сенька, попыхивая трубкой.
- Когда едешь? - настороженно спросил Куш-Юр.
- Послезавтра.
- Фи-ю-у… - свистнул Куш-Юр. - Вот нечистая сила! А я хотел свадьбу справить. Теперь вроде ждать нечего. Надоело уже.
- Давай, давай… - возбужденно вскочил Сенька.
- Чудесно-расчудесно! - потирал руки Гриш, придвигая гармошку. - Завтра, а то некогда… И мне бы тоже надо справить небольшое новоселье.
- А что? - обрадовался Куш-Юр. - У меня тоже свадьба-то небольшая. Соберемся здесь и - дело с концом. Сулея-то, наверно, у тебя есть?
- Есть! Брал на пароходе. - Гриш взял в руки тальянку.
- И у меня есть, даже не одна…
Сенька понял, что праздновать придется единожды, и заскучал, зевнул даже.
- Елення, идите сюда! Быстро-быстренько! - позвал Гриш и начал легонько наигрывать.
Сразу появился Илька, а за ним Елення и Ичмонь.
- Завтра новоселье и свадьба Романа с Сандрой за одним столом! Каково?!
- Ой, беда-беда! - хлопнула Елення себя по бокам. - Новоселье и свадьба? А венчались?
- Нет, не будет венчания! Сандра согласна! - отрубил Куш-Юр, улыбаясь.
- Вот это да-а!.. - засмеялась Елення. - Совсем по-новому!..
- Мы тоже по-новому, - похвасталась Ичмонь-Верка. - Ведь по-новому, Семэ?
- Пойду скажу, чтоб готовилась Сандра к свадьбе. У нас есть чем угостить.
- И нам не надо готовиться - с вонзевого лова привез осетрины, балыка и прочего разного. Только испечь разве шаньги. - Гриш заиграл громче, а у ног его сидел Илька и затаенно слушал, глядя на отца.
Куш-Юр, попрощавшись, пошел из ограды. За ним, только в другую сторону, потянулись Германец и Ичмонь, взявшись за руки. Гриш крикнул им вслед:
- Погодите немного, в решете сур вынесу! - и засмеялся. Засмеялись и другие.
Елення засуетилась. А Гриш уселся на ступеньку крыльца и заиграл вовсю, с прибаутками, веселя ребят.
Назавтра состоялось новоселье со свадьбой.