3
На берегу Оби людей становилось все больше, несмотря на поздний вечер - уже десять часов. Но солнце катилось над увалами и светило вовсю - "кукушкины" ночи светлые. Лед уже миновал Мужи и стал помаленьку приближаться к северному мысу, чтоб обогнуть его и скрыться за поворотом. И за островом ушел лед - там быстрое течение. Вдоль по берегам остались выплывшие осеньчики и вышвырнутые ледоходом на сушу льдины. Но они уплывут или растают к утру.
- Вот и "чайная", чистая вода - пользуйтесь, люди!
- Спущусь вниз, зачерпну, - сказала Елення Ильке, оставляя его одного на нарточке за амбаром. Февра и Федюнька с Белькой давно на берегу, загроможденном старыми рыхлыми льдами.
- Иди быстрее, мама! Хочу "чайную" воду. - Илька нетерпеливо дергал веревку от нарточки, будто ехал. - Эх, какая чистая вода стала на реке! Все-все видно! Даже тени от птиц!..
Елення по взвозу спустилась вниз, взяла ведро из рук Февры, но никак не могла вступить на льдину - скользили бахилы. Лед был старый-старый, чуть заденешь - осыплются льдинки, длинные, как ножи.
- Вот тебе, и не зачерпнешь воды-то, - смеялась Елення. - Как же быть-то?
Февра спросила у матери:
- Почему ты мне не велишь? А я легкая.
- И я бы зачеррпнул. - Федюнька кидал камешки, но они долетали только до льдины.
- Нельзя! Утонете. - Елення все же взобралась на льдину и остановилась. - Вот я и здесь…
- Бельку зови, мама! - крикнул с горки Илька. - Пускай сперва проверит она.
А Белька будто поняла - прыг на льдину и побежала вперед к кромке льда.
- Она прросит ведрро! - воскликнул Федюнька.
Елення было двинулась за Белькой, но вдруг под собакой лед рассыпался, хрустя и звеня, и собака оказалась в воде.
- Ой!.. Ой… - Елення повернула обратно, но в тот же миг провалилась до середины бахил.
Ребята испугались, а потом давай хохотать, видя, что Елення угадала провалиться недалеко, возле самого берега. А Белька, как вышла на галечный берег, шумно стряхнулась, будто плавала за уткой.
- Вот и "чайная" вода, - засмеялась Елення, вертя в руке пустое ведро. - Не зачерпнуть пока…
- Я тебе зачерпну!.. - Гажа-Эль аршинными шагами спускался по взвозу, и, видать, выпивший. - Дай ведро…
- Но, Элексей?!. Опять пьян. Ай-я-яй!.. - закивала Елення, а ребятишки отступили назад. - Не выполняешь слово - опять споткнулся…
- Э-э, - махнул рукой Гажа-Эль. - Угостил один друг на именинах… Давай ведро!..
- Нет, не дам. - Елення отступила на шаг. - Пьян же ты! Да и гнилой лед - не пройдешь до воды. Я чуть не утонула. Видишь? - она кивнула на льдину. - Провалишься, утопишь ведро.
- Не провалюсь, - подмигнул Гажа-Эль и взял ведро. Он был без шапки, в ватнике и сапогах-"кандалах". Только вступил на льдину, сразу же под общий смех провалился.
- Вот видишь? - сказала Елення.
- Ничего, якуня-макуня. - Гажа-Эль, хрустя "кандалами" и брякая пустым ведром, вышел на берег. Покачиваясь, он стал высматривать льдины, но они были все почерневшие, готовые вот-вот рассыпаться и исчезнуть.
Люди наперебой предлагали то одну, то другую льдину. Но Гажа-Эль выбрал самую большую, как раз напротив Ильки. Ребята переместились в эту сторону.
- Вот где надо черпать воду, а не там. - Гажа-Эль шел уверенно к воде, играя пустым ведром. Потом постоял, ощупал ногами льдину. Подошел к кромке, зачерпнул и расплылся в улыбке, довольный:
- Есть "чайная"…
Но тут послышался хруст, треск, и обломок льдины с Гажа-Элем потихоньку начал отплывать от берега.
- Ой, утонет!.. - завопил народ.
- Якуня-макуня!.. - Гажа-Эль вмиг, выплескивая воду из ведра, оказался над разрывом. Но перескочить не успел - лед качнулся, и он бултыхнулся в воду по пояс. Закричал, поднимая вверх ведро: - У-уххх!.. Холодная вода!..
На берегу и на пригорке вовсю стали хохотать - вот так помощник! Не хвастался бы! Гажа - гажа и есть! Прольет из ведра остальную воду…
- М-му-у, - мычал в воде Гажа-Эль и, поставив ведро на обломок льдины, попробовал вылезти, но не смог, осыпались края льдины иглами. Захватив ведро и мыча, он начал пробираться вброд, ломая "кандалами" ветхие льдины. Поставил ведро на гальку и выдохнул: - Получайте, якуня-макуня…
- Спасибо, Гажа… дядя Эль, - сказала Февра, краснея.
- Мама, скоррей! Есть "чайная"! - звал Федюнька.
Елення, ухмыляясь, взяла ведро.
- Спасибо, Элексей! Значит, есть "чайная"!
- Поставь скорей самовар, - покачал головой Гажа-Эль. - Может, я зайду. - И он стал снимать "кандалы", чтоб вылить воду.
- Приходи, Элексей! - ответила Елення.
Глава 6
Надежды
1
Эта июльская ночь была тихой и комариной. С вечера небо заволокло тучами, но спокойная вода так и манила порыбачить.
- Дядя Роман, заскочим на сор, - упрашивал Куш-Юра Евдок. Они возвращались на лодке-калданке из долгой поездки по рыбацким станам. - Свежей рыбы добудем! - уговаривал парнишка.
Куш-Юр не сразу ответил, все еще поглощенный увиденным в поездке. Власть родовых старшин слабела на глазах. Беднота, подпирая друг друга, вставала на ноги. Рыбаки стремились продать улов рыбтресту, а не перекупщикам. И это было доброй и важной приметой времени.
- Порыбачить? - переспросил наконец Куш-Юр, очнувшись от своих мыслей. - Не поздновато? И небо вон какое хмурое.
Евдок перестал грести:
- Не поздно! А дождь не помешает.
- Ладно, - согласился Куш-Юр.
Волоком перетащили лодку через невысокую узкую гривку, выехали на сор.
- Посмотрю, как вы будете ставить сети!
- Я ведь не сильно мастак… Однако поглядим. А почему ты первым не хочешь ставить? - улыбнулся Куш-Юр.
- Нет, нет! Я еще молодой. Со старшего надо начинать, с начальника.
- Ну, с начальника так с начальника…
Когда Куш-Юр закончил возиться с сетью, верхняя тетива ее была ровно натянута между кольев.
- Ну как? Сойдет?
- Сойдет!
Стал накрапывать дождь, потом зачастил, и водная гладь стала походить на огромную раскинутую сеть.
- Пожалуй, промокнем.
- Во-он, кажись, на покосе дым, - показал Евдок.
- Верно. Давай туда. Чайком побалуемся, угостимся малосолкой. И косарей угостим.
В одной сети затрепыхалась рыба, и они быстро выбрали ее. Когда подъехали к берегу, у костра не было ни души, а над огнем закипал большой медный чайник.
- Эге-гей, кто есть живой? - крикнул Куш-Юр. В шалаше завозились, и оттуда показалось загорелое до черноты женское лицо.
- К нам, оказывается, гости пожаловали! Улька, вставай, пора. И дождь перестает…
- Вуся, здравствуйте! Можно к вам почаевничать?
- Вуся, вуся! Как нельзя! Можно. А кажись, свой человек? Здравствуй, Роман Иванович… А это твой заместитель?
- Заместитель, - с улыбкой подтвердил Куш-Юр. - Зовут Евдоком. Познакомься.
- Знаю, что Евдоком, - улыбнулась Васення. - Улька! Уля! У нас гости. Вставай…
Из шалаша вышла девушка-подросток, увидела Куш-Юра и Евдока и смущенно зарделась. Поздоровалась негромко и бегом пошла к своей лодке.
Куш-Юр посмотрел на Евдока.
- А ты чего не поздоровался?
- Не успел, - Евдок смутился еще сильнее Ули.
- Ого! - не удержался Куш-Юр, а Васення лукаво улыбнулась:
- Они ведь, Роман Иванович, как иголка и нитка.
- Разве?
- Жених и невеста, - засмеялась Васення, кроша в чайник сухие листья смородины.
- Женихаться да невеститься еще рано. А дружить можно и нужно… Постой, ты чего это крошишь листья в чайник?! У нас есть чай.
- Чай?! А у нас вышел весь, вот и завариваем смородину.