- Ах, Платон Иванович, как вы любите спорить! - вспыхнула Ласточкина. - Я говорю вам, что я знаю из достоверных источников!
Прокурор, пожав плечами, подошел в Ненси.
- Вы сегодня необыкновенно интересны! - проговорил он мрачно и повел своими рыжими усами.
- Merci! - ответила Ненси небрежно.
- Бал без него немыслим! - горячился Эспер Михайлович. - Без него тоска и мертвечина!
- Что он - красив, умен? - спросила Марья Львовна.
- C'est une beauté!- воскликнул Эспер Михайлович. - Я в него влюблен, положительно влюблен, как женщина!.. Великолепный рост, глаза засыпающего льва… потом умен… ума палата!
- Не нахожу! - возразила Ласточкина, презрительно пожимая плечами.
- Уж извините - умен! Поставил город образцово, по-барски. Все эти купчины наши злятся, а ничего сделать не могут. Он барин настоящий, родовой, и города теперь узнать нельзя.
- Вы вечно спорите, Эспер Михайлович, а я не нахожу, не нахожу, не нахожу!
- Нет, человек он интересный, - проронила точно сквозь зубы Серафима Константиновна.
Ответ Ласточкиной был прерван появлением лакея, объявившего, что чай готов.
XII.
Залы дворянского собрания блещут огнями. Одиннадцать часов вечера.
У небольшого, кокетливо утопающего в зелени пальм киоска Ненси сплошной стеной толпятся фраки и мундиры. В главный буфет, где у чайного стола заседает сама губернаторша, окруженная цветником интересных дам, с очаровательной улыбкой разливающих чай и предлагающих бисквиты, то и дело прибегают лакеи с требованием новых крюшонов.
Ненся, в своем белом, вышитом жемчужными бусами платье, очаровательна. Лицо ее сияет, глаза горят жадным, лихорадочным блеском. Она опьянела от толпы и успеха. Она почти автоматически наливает из большой хрустальной вазы в граненые стаканчики янтарную жидкость крюшона; любезная улыбка не сходит с ее алых губ, а сверкающей бриллиантами ручкой она собирает обильную дань благотворительных бумажек.
- Счастье валит! - шепчет, в упоении, состоящий при ней Эспер Михайлович. - Еще немного, и у нас в кассе - семьсот.
Ненси вздрогнула от удовольствия.
- А, Авенир Игнатьевич!.. Что вы так поздно? - приветствовала она Лигуса, появившегося перед киоском.
Он низко нагнул свою напомаженную голову и, снова подняв ее, прикоснулся губами к протянутой ручке.
- Я был занять, кончал поэму.
- Какие все глупости! Вы тут необходимы.
- Зачем?
- Чтобы быть у кассы. Бедный Эспер Михайлович совсем измучился.
- Ай-ай-ай, charmeuse, какая клевета! Я счастлив, что могу быть вам полезен, - и он чмокнул, поймав на лету ручку Ненси.
- Я постараюсь загладить свою вину, - робко проговорил Лигус.
- А дедушке оставили стаканчик… старому солдату? - шутливо басил Нельман.
Он был чрезвычайно доволен балом и собою; он считал себя красивым мужчиной и испытывал высшее наслаждение, когда облекался в полную парадную форму.
- Сейчас, ваше превосходительство!.. - откликнулся молодой, стройный поручик местного полка - Сильфидов, старавшийся подражать столичным гвардейским собратьям, для чего считал почему-то нужным носить бриллиантовое колечко на мизинце с длинным ногтем и тоненькую браслетку на правой руке.
Он быстро подал Ненси чистый стакан и ловко поднес его, наполненный, Нельману.
- А вы что же это тут? - усмехнулся Нельман, отхлебывая из стакана и потряхивая серебром своих тяжелых эполет. - Сейчас был у m-lle Завзятой… Ведь вы приставлены к цветам… Она в отчаянии: "пропал, говорит, мой помощник; не знаете ли, где поручик?" А он, изволите видеть, здесь!.. Нехорошо, молодой человек, нехорошо! Хе-хе-е!..
- Я только на минуту забежал помочь… - сконфуженно забормотал, весь покрасневший, бедный поручик.
- И застрял… ха-ха-ха-ха!.. Ну ничего! - снисходительно потрепал юношу по плечу Нельман. - Мы сами были молоды, мы сами увлекались… Сколько прикажете? - обратился он к Ненси..
- Чем больше - тем лучше! - отозвался из глубины киоска сидевший у кассы Эспер Михайлович. - У нас такой prix-fixe.
Нельман нахмурился и, достав из бумажника десятирублевую бумажку, проговорил угрюмо:
- Со старого солдата и этого достаточно!
И убоясь, должно быть, дальнейшего разорения, с улыбкой приложился к ручке Ненси, отвесил поклон и проворно заковылял от киоска.
- Как у вас идет? - у самого уха Ненси раздался певучий голос m-me Ранкевич.
- Merci, очень хорошо, - ответила Ненси.
- Полковник, надо поддержать, - пропела m-me Ранкевич командиру полка Ерастову, с которым стояла под руку, причем прижалась так к его плечу, что ее пышная правая грудь поднялась еще выше, рискуя перейти за положенные для декольте пределы.
О связи с губернатором этой дебелой красавицы было известно целому городу, да и она сама даже как бы бравировала своей ролью, не стесняясь носила роскошные платья и усыпала себя бриллиантами, несмотря на скромное положение мужа - правителя канцелярии. Муж, высокий, плотный одноглазый хохол, впрочем, был очень доволен, по-видимому, выпавшей на его долю судьбой. Входя в соглашение с подрядчиками, он обделывал грязные делишки и тоже наживал деньгу. В городе эту чету не любили, но терпели по необходимости, и даже сама губернаторша, вечно страдающая экземой на лице, но высоких душевных качеств женщина, прекрасно зная шашни своего невзрачного супруга, приглашала m-me Ранкевич на все свои благотворительные затеи.
- У нас сегодня аллегри идет неважно, - произнесла m-me Ранкевич с грустной гримаской, - мне кажется, эта выдумка неудачна: бал и аллегри несовместимы… Сильфидов! вы придете ко мне испытать счастье, - обратилась она, слащаво улыбаясь, к появившемуся опять возле киоска поручику.
- Сочту долгом! - смущенно пробормотал тот.
Он спустил последние двадцать пять рублей у киоска Ненси, и в кармане его ощущалась абсолютная пустота. Но m-me Ранкевич отнесла его смущение к силе ее неотразимой прелести и, перегнувшись через полковника, подставляя к глазам юноши свои чересчур откровенно раскрытые формы, повторила с тою же пленительной улыбкой:
- Так смотрите - я вас жду!
Оркестр, на хорах, заиграл вальс.
- Могу я вас просить?.. - расшаркнулся перед Ненси Сильфидов.
- Эспер Михайлович!.. Авенир Игнатьевич!.. Я оставляю на вас мое хозяйство, - и с улыбкою, поклонясь m-me Ранкевич, Ненси вышла из киоска.
Под плавный ритм венского вальса тихо скользили, волнообразно двигаясь, танцующие пары.
Грациозно пригнув головку, Ненси смотрела через плечо своего кавалера, и в мерном кружении мелькали перед нею блестящие квадраты паркета и блестки граненых хрустальных подвесок под люстрами, мелькали взмахи белых, голубых, розовых, желтых дамских воздушных платьев и черные фигуры мужчин, и обтянутые желтым трипом белые стулья, и стены с лепными украшениями, и расписанный живописью потолок. Казалось, все и вся участвовало в общем веселье, и ликовало и радовалось вместе с Ненси, утопая в волнах чарующего вальса.
И среди этого хаоса, среди пестрой смеси красок, звуков, огней, мелькнуло перед Ненси незнакомое ей лицо высокого, статного господина. Ленивые, полузакрытые веки скрывали наполовину величину его великолепных черных глаз; небольшие темные усы изящно окаймляли пунцовые, полные губы; вся осанка дышала благородством; голова с пышными седеющими кудрями держалась несколько надменно на широких, могучих плечах.
Ненси все кружилась и кружилась. Завитки ее волос слегка колыхались от горячего дыхания счастливого ее близостью поручика, и мерное звяканье его шпор приятно раздражало ей слух. Вот теперь мелькнула сидящая в углу, рядом с m-me Ласточкиной, и бабушка. Ненси послала ей издали счастливую улыбку.
"Милая бабушка! если бы она знала, как весело кружиться"!..
И Ненси радовалась своей молодости, кружась в безпечном упоении.
Дыхание Сильфидова сделалось прерывистым - он начал уставать и не так уж мерно позвякивал шпорами.
Когда огибали еще раз зал, глаза Ненси встретились с пристально на нее устремленным взглядом черных глаз того высокого господина. Это было внезапно и так мимолетно, как блеск молнии средь мглы темных туч; но Ненси почему-то вздрогнула и, запыхавшись, велела своему кавалеру остановиться.
У ее киоска ожидала целая толпа жаждущих протанцовать с нею. Но она почти упала на стул, и, улыбаясь счастливою, веселой улыбкой, обмахиваясь веером, прошептала с трудом:
- Устала… не могу!
- Войновский здесь! - сообщил Эсперу Михайловичу Сильфидов, едва переводя дыхание и отирая батистовым платком обильно выступивший на лбу пот.
- Где? где? - даже привскочил с места Эспер Михайлович. - А-а, вижу!.. Молодчина! Значит, прямо с поезда и уже окружен дамами, как всегда.
"Так это, значит, Войновский!" - находясь еще в чаду головокружительного вальса, подумала Ненси.
- Я на минуточку вас оставлю, - всполошился Эспер Михайлович. - Авенир Игнатьевич! вот вам касса.
И подвинув Лигусу малахитовую шкатулку, переполненную деньгами, он с легкостью юноши помчался в самый центр залы, ловко лавируя между танцующими парами.
Лакей принес новый полный крюшон. Только что налитое холодное шампанское, пенясь, играло вокруг сочных кусков ананаса.
- Кто начинает? - бойко спросила Ненси, окончательно вошедшая в роль очаровательной продавщицы усладительного нектара.
- Я! - мрачно оповестил Пигмалионов, все время болтавшийся у киоска.
- Послушайте: кто эта интересная блондинка? - спросил Войновский юлившего подле него Эспера Михайловича.