- Ишь чего захотел! Да она двух таких, как ты, на фарш пустит, - поддел он. - Тут, брат, настоящего мужчину подавай!
- Был бы случай, - сказал Финч, - а я уж рискну.
- Кстати, - неожиданно подал голос Боб, - чего это ты обозвал меня переодетой Мерилин Монро? Что я тебе, пидер какой?
- Да так, трепанул, что на язык подвернулось, - ответил Винс.
- Да, но почему про меня, а не про Финча и Сэма?
Винс поглядел на Боба с озорной ухмылкой.
- Пока на тебя не посмотрел, мне это и в голову не приходило.
- Так учти - мне это не нравится. Ты полегче на поворотах.
- А не то что? - злобно спросил Винс, заводясь снова. - И чего ты ко мне прицепился, чего тебе надо?
- Я свое сказал, и точка.
- Вечно тебе надо свое сказать. Может, наше кодло тебе не по вкусу?
- Кодло что надо.
- Тогда заткнись! Стоит кому чего предложить, так ему обязательно надо свое сказать.
- Чего думаю, то и говорю, - ответил Боб. - А насчет предложить, так у нас, по-моему, один только и предлагает.
Винс подобрался. Вот оно, наконец-то слово сказано.
- Ты это о чем? - спросил он.
- О том, что ты все по-своему воротишь, а другие и слова не скажи!
Глядя на Боба в упор, Винс медленно вытащил руки из карманов.
- Пока что вроде никто мне не возражал.
- Еще бы, они у тебя по струнке ходят.
- Значит, тебе с нами делать нечего. Ты в меньшинстве, один против трех.
- Слышь, Боб, хватит тянуть резину, - вмешался Сэм. - К чему ты все это завел?
- Я только сказал, чего думаю, - возразил Боб; насупленное его лицо раскраснелось.
Винс, который не спускал с него глаз, понял, что момент еще не настал.
- Ладно, сказал, а что теперь?
- Да я… мне… что, уж и сказать нельзя, чего думаешь?
- Отчего же, - произнес Винс. - В любое время дня и ночи.
Он похлопал Боба по плечу, а другой рукой обнял Сэма за шею.
- Боб свое сказал, чем теперь займемся?
- Пусть Боб и предложит, - сказал Сэм, - а то он только ворчать горазд.
- И то верно, - подхватил Винс. - Ну, Боб, чем займемся?
- Не знаю, - угрюмо ответил Боб.
- В "Тивви" появилась стриптизочка, - объявил Финч, выскакивая откуда-то сзади. - У входа картинки расклеены - мм-м!
Он руками изобразил роскошнейший торс.
- А после можно податься к "Троку" или в "Гала-румс" - поклеить девчонок, - сказал Сэм.
- В "Гала-румс", чего доброго, после прошлой недели еще и не пустят, - сказал Винс. Они тогда затеяли драку на танцплощадке.
- А в "Троке" - Джексон, - напомнил Боб.
- Ну, он-то против нас ничего не имеет, - возразил Сэм. - Он пустит.
- Этот-то верзила, кретин, пижон и выпендряло! - сказал Винс. - Ждать недолго, скоро ему начистят харю, и уж я ни за что этого не пропущу, хочу там быть - посмеяться вволю.
- Может, сперва махнем в "Тивви", а потом в "Трок"? - предложил Сэм, - и Винс одобрительно кивнул.
- Идет. Значит, сперва в "Тивви", порадуем Финча.
- Почему это меня? - запротестовал Финч. - Можно подумать, вас девочки не интересуют.
- Сидим мы тут вечерком с викарием и попиваем, значит, винцо из одуванчиков, и я ему говорю, - начал Винс. - Так и так, говорю, викарий, уж и не знаю, что делать с юным Финчем. На уме у него одни бабы, викарий, а ум-то у него, сами знаете, где - в штанах…
- Ладно, кончай, - сказал Финч.
Винс осклабился, подмигнул Сэму, они вцепились Финча и, схватив за лодыжки, перевернули его вверх ногами. Финч повис сантиметрах в пятнадцати над мостовой. Он яростно изворачивался, из карманов у него сыпались монеты.
- Пустите, шакалы вонючие! Кончайте ваши подлые шуточки!
- Может, вытащим у него, пусть поостынет? - спросил Винс, притворяясь, что собирается расстегнуть у Финча ширинку.
- Только попробуйте, суки! - взвыл тот.
- Да ну его, еще застудим, - ответил Сэм. - Самим потом жалко будет.
Они выпустили Финча - тот уперся руками в мостовую. Они стояли и заходились от хохота, пока он вставал, а потом суетливо ползал по мостовой за выпавшей мелочью. Винс хлопнул его по плечу и поставил между собой и Сэмом.
- Давай двигай, пошли посмеемся от пуза да поглядим на этот кадр.
Они сели в автобус и шумно расположились на крыше. Сошли они на углу Рыночной улицы. Театр "Тиволи" находился в переулке неподалеку от центра. Театрик был маленький, но теперь, когда закрылась "Аль-Амбра", других театров в Крессли не осталось. "Тиволи" гордился, что наряду с лидским "Городским варьете" является одним из старейших мюзик-холлов страны и в свое время на его сцене выступали все легендарные "звезды" эстрады. Но эти золотые деньки остались в далеком прошлом. Конкурировать с огромной аудиторией и бешеными гонорарами, которые платили на телевидении, театру было не под силу, и вот уже пятнадцать лет на его афишах не появлялось ни одного мало-мальски крупного имени. Теперь в его программах выступали только третьестепенные гастролеры - безнадежные неудачники, неунывающие энтузиасты да еще солистки стриптиза и полуголые статисточки разного возраста, очарования и таланта.
С громогласным и похотливым восхищением компания остановилась полюбоваться на фотографии Паулы Перес, Перуанского Персика, выставленные в фойе.
- Четыре билета поближе, - сказал Винс кассирше.
Та взглянула на план.
- Четыре места в партере, ряд Ж, по четыре с половиной шиллинга, - отбарабанила она без тени улыбки. - Первое отделение сейчас начнется.
Они заплатили, вошли в узкий, отделанный красным плюшем зал, миновав контролершу, и затопали по боковому проходу. Ближе к сцене почти все места были заняты, но в задних рядах народу было значительно меньше. Оркестрик из пяти человек (на общем фоне безошибочно выделялось стальное звучание скрипки) заиграл вступление, а они тем временем пробирались на свои места, наступая сидевшим на ноги и не извиняясь. Занавес раздвинулся, и пятеро девиц с застывшими улыбками уныло и вразнобой завели привычный каскад.
- Кореши, - спросил Финч, - видите ту слониху с краю?
- Наверно, хозяйская дочка, - сказал Винс.
- Вернее, мамаша, - отозвался Сэм.
Танцовщицы цепочкой побежали за кулисы, и ребята громко захлопали и заорали "бис!", "бис!".
Тут на сцену, улыбаясь во весь рот, вышел бойкий молодой человек в светло-сером костюме, синем, в горошек, галстуке-бабочке и в мягкой шляпе с загнутыми вверх полями. Он подошел к самой рампе и стал пялиться в зал, делая вид, что никого не видит.
- Есть тут кто-нибудь?
- Только мы с тобой, - крикнул Винс с места.
Комик тут же ответил ему ослепительной профессиональной улыбкой.
- Еще одно слово, и ты останешься один, - парировал он.
От смеха Финч едва не свалился с сиденья. Он подался вперед и забарабанил по спинке впереди стоящего кресла, так что сидевший в нем невзрачный человечек в очках обернулся и смерил Финча взглядом.
Комик оказался по совместительству и конферансье. Он выдал парочку анекдотов, чтобы расшевелить публику, а затем объявил первый номер: дуэт саксофона и ксилофона.
В первом отделении еще выступали акробатическое трио, молоденькая певичка, которую раскопали где-то в Шотландии, чечеточный дуэт - брат и сестра, а в перерывax комик потешал публику шутками, анекдотами и молниеносными перевоплощениями. Паула Перес, Перуанский Персик, венчала программу. Перуанка там или нет, она, во всяком случае, была черноволоса, черноглаза и смугла. Реквизитом для ее номера служили бледный розовато-лиловый занавес-задник, туалетный столик, двуспальная кушетка с креслом у изголовья и псише. Персик вышла в темно-лиловом платье и белых, по локоть, перчатках; она томно стянула их одну за другой и, подержав в вытянутой руке, уронила на сцену. Потом в такт музыке повернулась спиной к залу и расстегнула "молнию" на платье. Игриво оглянувшись на публику, она грациозно переступила через платье и несколько раз прошлась по сцене в прозрачной нейлоновой комбинации. Ребята застыли, увлеченные зрелищем, один Финч беспокойно ерзал в кресле - ему явно не терпелось увидеть, что будет дальше. Упала комбинация, за ней последовали чулки; чтобы их скинуть, ей пришлось долго махать из глубин кресла длинными ножками. Затем мисс Перес долго и нудно танцевала, задирая ноги, и ее обильные груди колыхались и подрагивали над узкой полоской белого лифчика. Потом снова повернулась спиной к залу, расстегнула лифчик и отбросила его на кушетку. Дальше она танцевала, прикрыв груди руками, и еще раз дала зрителям полюбоваться своей спиной, когда освободилась от прозрачных штанишек. Номер подходил к концу. Зал предвкушал кульминацию, когда они увидят все. Подрагивая упитанными ягодицами, Перуанский Персик сделала несколько шагов вправо и влево, замерла посреди сцены и долго стояла не шелохнувшись. Малый барабан из оркестра рассыпал дробь. Внезапно она повернулась к публике, широко раскинув руки. На секунду мелькнули бледно-розовые соски и узенький треугольник расшитой стеклярусом материи между бедрами - и сцена тут же погрузилась во мрак.
На аплодисменты она вынырнула из-за занавеса сиреневом нейлоновом неглиже, раскланивалась, посылая воздушные поцелуи и стреляя черными подведенными глазами во все концы зала.
Финч от восторга колотил по спинке переднего кресла и человек обернулся к нему еще раз.
- Нельзя ли потише? - сказал он. - Я за свое место деньги платил.
Финч посмотрел на него пустыми глазами и продолжал неистово хлопать, пока Перуанский Персик не скрылась за занавесом.
Ребята отправились в буфет при партере и выпили там по бутылке пива, превознося прелести Паулы Перес.