- Она будет выступать во втором отделении? - спросил Финч.
- По идее, должна, - ответил Винс.
- Интересно, что она будет делать.
- Спросит, не хочет ли кто из зала помочь ей раздеться.
- Иди ты! - задохнулся Финч. У него при одной мысли об этом глаза полезли на лоб.
Пропустили еще по бутылочке. С быстрым опьянением пришло ощущение безответственности и желание напроказить, чтобы придать остроты развлечению.
- Видали, как пялился этот коротышка спереди? - заметил Финч.
- Чего он тебе сказал, когда обернулся? - спросил Винс.
- Сиди тихо или что-то вроде.
Винс поднял брови:
- Ах, вот как? Ну, перед уходом мы ему еще покажем!
В зал они вернулись, когда оркестрик уже заиграл. Второе отделение было еще хуже. Номера повторялись в том же порядке, и Винсу это скоро наскучило. Он стал думать, чем бы заняться. Когда на сцену, подпрыгивая, выскочили акробаты, Винс достал нож, раздвинул ноги и загнал лезвие в красную плюшевую обивку сиденья. Пропоров дырку сантиметров в пятнадцать, он просунул в нее руку, вытащил пригоршню ваты и передал сидевшему слева Финчу.
- На-ка, подержи для меня, ладно?
Финч уронил вату на пол - его корчило от смеха. Кресло впереди Винса и справа от замухрышки, который выговаривал Финчу, пустовало. Винс спрятал нож, зажег сигарету, подался вперед и пустил дым прямо в затылок сидящему. Тот закашлялся и обернулся. Винс наградил его широкой улыбкой, и человек в замешательстве отвернулся. Наконец после игривых намеков комика-конферансье снова наступил черед Паулы Перес. В набедренной повязке и полоске того же материала поперек грудей, она была теперь рабыней и танцевала перед раскрашенным деревянным идолом в глубине сцены. Занавес опустили, когда она распростерлась перед идолом в благоговейном порыве, но тут же подняли вновь, и Перуанский Персик предстала перед публикой, прикрытая двумя огромными веерами из страусовых перьев. За это время она успела избавиться от двух полосок материи и танцевала, манипулируя веерами так, чтобы публика урывками видела проблески голого накрашенного тела
Винс наклонился и зашептал на ухо человечку:
- Ах ты, грязный старикашка, бегаешь на баб глядеть, а тебе бы сидеть дома да внучат укачивать. Хотя чего там, смотри - правда, хорош бабец? Ишь как дразнится, стерва: приоткроется - и опять ничего не видно а? Небось сидишь, думаешь, какова-то она в постельке? Хотел бы за нее подержаться, а? Всю бы ее пощупать…
Коротышка соскользнул на краешек сиденья, не отводя застывшего взгляда от сцены и Перуанского Персика, а Винс гнул свое, и с каждым разом его замечания становились все похабнее. Человечка прошиб пот, он мелкими каплями выступал у него на лбу и скатывался по мясистым щекам. Когда номер мисс Перес достиг апогея и она, удалившись в глубь сцены, отбросила веера и застыла в позе обнаженной модели, у того наконец сдали нервы: он поднялся и, спотыкаясь о ноги сидевших, выбрался в проход.
Винс выждал минуту, затем толкнул локтем Сэма - тот сидел справа:
- Давай выходи, и побыстрей!
Сэм не понял, куда клонит Винс, но тут же послушался и вместе с Финчем и Бобом, которые последовали их примеру, вышел из зала и остановился в залитом светом фойе.
- Зачем такая спешка? - спросил Боб. - Еще ведь не кончилось.
- Пиво кончилось, ресторан закрыт. Пошли!
Винс провел их до конца мощеного переулка и огляделся по сторонам:
- Вон он!
Метрах в двадцати от них человечек быстрым шаг переходил через дорогу.
- Живей, сейчас позабавимся.
Они пересекли улицу и пошли следом, держась, однако, на некотором расстоянии. Один раз он оглянулся, словно ждал, что его будут преследовать, и, не сбавляя шага, поспешил дальше. Вскоре оживленные магистрали остались позади, дорога пошла в гору. Начался район тихих захолустных улочек. Человек свернул за угол, они тоже. Он опередил их на тридцать метров - одинокая фигурка бежала по тускло освещенной улице, а с двух сторон сплошной стеной поднимались здания фабричных контор.
- Эй, ты! Погоди! - окликнул Винс.
Человечек остановился, оглянулся и припустил во всю прыть.
- Идем! - сказал Винс.
- Зачем? - спросил Боб.
- Для смеху, вот зачем.
Винс сорвался с места, остальные побежали за ним. Они без труда обогнали замухрышку, перекрыв тому путь с безлюдной улицы. Он остановился, прижался спиной к стене.
- Что такое? - спросил он. - Что вам надо?
- Хотим с тобой побеседовать, больше ничего, - сказал Винс. Они взяли коротышку в кольцо - он тяжело дышал, грудь у него поднималась и опадала, взгляд бегал по лицам ребят.
- О чем? Я спешу.
- Не терпится доложить своей старухе о красотке Пауле Перес и ее роскошных титьках, - заметил Винс.
- К чему эта похабщина? - сказал он.
- Как же, как же, - продолжал Винс, - знаем: ты у нас ценитель искусства. Спорим, ты любишь похабные снимочки и все такое. Небось носишь их с собой? Давай показывай, и мы тоже хотим поглядеть.
- Я вас не понимаю. - Стекла его очков смутно поблескивали, он переводил взгляд с лица на лицо. - Надумаешь сходить в театр, скоротать вечер - так нет же, обязательно привяжутся всякие хулиганы.
- Хулиганы? Слышали, братцы? Он обзывает нас хулиганами. - Винс взял человечка за грудки. - А ну, выкладывай свои похабные карточки!
- Нет у меня никаких карточек. Отпустите, не то позову на помощь.
- А вот это напрасно, - посоветовал Винс. - Разве так можно с друзьями?
- Тогда отпустите. И чего вы ко мне привязались, я вам ничего не сделал.
- А мы что, говорим, что сделал?
- Нет, но…
- Так чего ты раскудахтался?
- Послушайте, отпустите меня восвояси, больше мне ничего не надо.
Винс отпустил его и сделал вид, что обдумывает сказанное. Посмотрел на ребят:
- Хочет, чтобы его отпустили восвояси. Отпустим?
- Давай отпустим, - сказал Сэм.
- Хоть он и обозвал нас хулиганами?
- Он же нас не знает, - сказал Сэм. - Кто не ошибается?
- Не считаться же с ним за эту ошибочку, правда? - сказал Винс. Он подался назад, чтобы коротышка смог отойти от стены, и протянул ему руку: - Все путем, а?
Тот сначала поглядел на протянутую руку, потом подал свою. Винс схватил его за руку и дернул на себя; человечек, чтобы не упасть, вынужден был за него уцепиться.
- Перебрал? - спросил Винс. - Ноги не держат? Поставить, что ли, тебе фонарь под глазом, вдруг поможет?
Ударом в лицо он отбросил человека назад, тот рухнул, споткнувшись о Сэма, который опустился за ним на четвереньки. Коротышка перекатился на живот и застонал, шаря вокруг руками. Финч, хихикая и пританцовывая, давил каблуками его очки. Человек попытался опереться на руки, но тут Боб со всего маху заехал ему ботинком под ребра. Тот свалился и затих.
- Рвем когти, - сказал Винс.
Боб, оглянувшись по сторонам, склонился над телом:
- Бумажник проверим? Вдруг у него деньга при себе?
- Брось, - резко оборвал Винс, - а то еще припаяют ограбление с насилием. Не стоит рисковать по мелочам.
Они удрали заводскими дворами и окольным путем вернулись в центр. Там зашли в пивной бар при ресторане, заняли угловой столик и заказали по кружке горького. Потягивая пиво, Винс вспомнил, с каким наслаждением звезданул он по глупой и ненавистной коротышкиной роже. Избиение принесло разрядку, и теперь ребята оживленно болтали о представлении, Пауле Перес и женском поле вообще. Всеобщее благодушие и довольство возросло после двух заходов по новой, и они решили, что теперь самое время отправиться в "Трокадеро", попытать счастья. Их уже ничего не смущало, даже встреча с их заклятым врагом - Джексоном.
Джексон стоял в фойе, следил за входящими; его жесткое квадратное лицо было непроницаемо. Светло-синий двубортный костюм ладно сидел на его крупной спортивной фигуре. Заметив в дверях Винса и компанию, он подошел к кассе.
- Привет, привет! В чем дело? Не пустили в "Гала-румс"?
- Как то есть не пустили? - вежливо осведомился Винс.
- Нечего строить оскорбленную добродетель, меня не проведешь, - сказал Джексон. - Сами знаете, что на той неделе у них была драка.
- Мы тут ни при чем, мистер Джексон, - сказал Финч.
- Мне платят деньги, чтобы здесь был порядок, - отчеканил Джексон. - Начнете безобразить - мигом выставлю. Ясно?
Он кивнул кассирше, она приняла деньги и выдала билеты. Ребята гуськом прошли мимо Джексона в зал; тот следил за ними прищуренным взглядом.
- Сука! - выругался Винс: они миновали контроль, и Джексон уже не мог их услышать.
Пробившись сквозь толпу у входа, ребята остановились и принялись с нагловатым и спокойным вызовом разглядывать танцующих. Слева от них арка в шпалерах вела в бар, где продавали безалкогольные напитки и кофе.
- В перерывах собираемся в баре, - распорядился Винс.
Они всегда договаривались о месте сбора на случай заварухи. Они собрались разделиться, как вдруг Финч лихорадочно вцепился Винсу в рукав:
- Ты только глянь, кто там!
- Где? - спросил Винс. - Кто?
- Да та кадришка с велосипедом. Нет, ты только посмотри на нее! Вот это да! Вон там, видишь, танцует с высоким лбом в синей спортивной куртке?
Винс отыскал девушку взглядом, и у него екнуло сердце. На девушке была широкая юбка в голубой цветочек и прозрачная нейлоновая блузка, сквозь которую просвечивало кружево комбинации. Винс потер руки. От жары у него вспотели ладони.
- Чур моя!
- Вот те раз! - обиделся Финч. - Я же ее первый увидел.
- Исчезни, мальчик, - сказал ему Винс. - Ступай поищи себе кадр по росту.