Кстати, несмотря на то, что мулька понравилась моему дружбану, он больше никогда не вмазывался.
Второй раз я вмазался мулькой через некоторое время после первого раза. Постоянного канала на эфедрин у меня не было. Я снял бабу в "Молоке" и познакомил с ее подружкой одного своего дружбана. Эта баба работала медсестрой, и мы попросили ее достать эфедрин в ампулах. Она отнеслась к этому отрицательно, но сказала только одно: "Зря ты этим занимаешься", и посмотрела на меня с сожалением. Тогда впервые я испытал чувство стеснения от того, что торчу.
Но больше всего удивил меня дружок.
Я начал варить, а он сказал странную фразу, которой я не придал значения:
- Когда вмажемся, у меня будет к тебе предложение.
Я не стал его расспрашивать, но когда мы вмазались, то, что он сказал, подействовало на меня, как удар дубиной по голове. Виляя вокруг да около, он предложил отсосать у меня хуй! Человек, которого я считал своим корефаном! Самое главное, что перед этим я дал ему слово, что никому не расскажу о том, что он меня попросит. Слово я сдержал, но кайф был испорчен, и я лишился корефана. После этого я его в вежливой форме отписал на хуй, а ведь был парень, как парень. С виду нормальный, ходил по бабам, был даже женат. Бывает же такое говно. Хотя мулька снимает многие барьеры и человек раскрывается, как он есть.
После этого я несколько раз закидывался циклой, но про это ничего особо интересного рассказать не могу.
Была весна 1987 года, и впереди маячило нечто чудовищное и неотвратимое - армия. Перспектива отсидеть два года совершенно ни за что меня просто убивала. Попасть в рабство для меня, человека, для которого свобода дороже своего на свете, было просто невыносимо. Эта жуткая мысль не давала мне покоя ни днем, ни ночью. Внешне я пытался храбриться. Может быть, у меня это и получалось, но все время хотелось хоть чем-то заглушить кошмар. Я доставал транки и жрал их пачками. Немного это помогало, и я решил взять с собой в проклятые вооруженные силы хоть немного колес. Я расклеил помазок, набил его транками, и так провез в армию.
Долгое время сожрать их не удавалось - абсолютно не было времени. Но вот в курсантской роте мне удалось попасть в число отчисленцев, для чего приходилось все время включать дурака, и я как-то остался один. Я вскрыл помазок и сожрал половину содержимого, а вторую половину пересыпал в карман. Закосел я быстро. Впервые за несколько недель в армии я почувствовал себя свободным. Мне стало все глубоко по хую. Это чудесное ощущение освобождения я помню до сих пор.
И я решил пойти в чипок. Причем пошел я напрямую через плац, где и был немедленно отловлен и доставлен в роту. Сержант - сука стал меня допрашивать, а я ему сильно заплетающимся языком отвечал, что все ништяк, причем, по-моему, дословно. Он заставил меня отжиматься, чего я, конечно, не мог. Тогда он все понял окончательно и потащил меня в санчасть.
Как я это смог сделать, я и сейчас с трудом понимаю, но мне удалось сбросить в урну колеса, которые были у меня в кармане.
Меня привели в санчасть, врач начал задавать несуразные вопросы, что со мной происходит, и заставил показать руки, на что я растянув лыбу до ушей, сказал:
- Да центряки, как у младенца.
Самое интересное, что мне за это ничего серьезного не было, наверное, из-за того, что меня уже перевели в роту отчисленцев.
Не буду описывать жизнь в роте отчисленцев - пишу я все-таки не об армии… Но получилось так, что у меня дико нарвал палец и меня положили в санчасть. И в санчасти в процедурном кабинете я увидел 20-кубовый фурик с эфедрином. Я его попытался спиздить, но не удалось, чуть сам не спалился.
Как-то случайно я увидел, что его перенесли в приемную. Когда запахивали на работы, я не стал ныкаться, как обычно, а сам как бы случайно попал разбирать какие-то карточки в приемную. Там-то я его, родимого, и увидел. Когда несколько человек вышли, я незаметно переложил его в свой ящик. Я выбрал момент, когда кусяра, который сидел с нами и всех пас, отвернулся, и переложил фурик в карман. Потом вышел якобы в туалет и сныкал фурик в сливном патрубке унитазного бачка, чтобы, если бы начали искать, фурика не было рядом со мной. С меня и одного палева хватило. Но искать его никто не начал.
Когда я выписался из санчасти, без труда забрал с собой фурик. И, как пришел, рассказал об этом проверенному человеку - Виньке. Тогда у меня и мысли не было, что удастся двинуться, я надеялся просто выпить.
Винька взял в долю каптера Мазура, который заныкал фурик в каптерке, и еще пришлось взять в долю Скляра, который, как потом выяснилось, на воле сидел на маке. Главное то, что набравшаяся шобла зазря на хвоста не падала, они достали все: и уксус, и марганцовку, и, самое главное - баян, и нашли место, где сварить и вмазаться - в сушилке, которая на ночь опечатывалась, но ее удалось опечатать так, что можно было открыть, не срывая печать.
Не буду описывать, сколько было принято мер предосторожности, кто был в армии, меня поймет; но - мы вмазались! Что такое мулечный приход, да еще один из первых, словами не опишешь. Но что такое вмазка в армии! Не знаю, с чем и сравнить, но, наверное, это как из ада на час вырваться в рай. На непередаваемое чувство перева накладывалась радость от того, что удалось наебать всех этих проклятых козлов, которые отравляли нам жизнь и все время следили за тем, чтобы служба не казалась медом.
Больше в армии приторчать не удалось.
Но вот я вышел на волю. После двух лет, вырванных из жизни неволей армии, хотелось одного - добрать радости жизни, которых я был лишен во время проклятой отсидки в армии, и я начал активные поиски.
Из кайфов я к тому времени был знаком только с циклухой и мулькой. Подделывать рецепты я тогда толком не умел, но начал пытаться.
Основным способом поиска было доставание через знакомых. У одного из них я дома обнаружил эфедрин, но он был ярым противником торчания и категорически не хотел мне его дать. Однажды я нашел зажигалку, и мне удалось развести его на жадность и обменять зажигалку на эфедрин.
Тогда около 21-го дома была тусовка дембелей моего призыва и просто местных ребят. С одним из них я и закорешился на почве торчания, и мы вмазали мульку из моего эфедрина. Так началось наше корефанство.
Однажды ему удалось достать рецепт на циклодол. Жутко стремаясь, мы ходили с ним по аптекам, во многих циклодола не было, а, может быль, нам его просто не давали, но все-таки мы его купили! И где! В главной аптеке города, в Первой! Кто в то время мог подумать, что всего через несколько лет около нее будет настоящий наркорынок…
Через некоторое время я научился смывать чернила с рецептов, а наш участковый врач все время выписывал рецепты чернильной ручкой. И понеслась пизда по кочкам! Мы с корефаном стали регулярно косить, вызывать врача, он выписывал нам рецепты, я их подделывал и мы брали по ним циклуху.
Вначале все было нормально, но потом стали расти дозы, появились отходняки, и я привык к кайфу. А циклуха - гадость ужасная. Она расшатывает нервы, вызывает бессонницу, пропадает аппетит. Днем нажирался по полной программе - штук восемь, а то и целый пласт (10 шт.), вечером хотелось догнаться и хотелось очень сильно. Потом ложился спать, но сон не брал, и приходилось есть еще парочку, чтобы заснуть. Утром просыпался с сильным отходняком, и, чтобы его сбить, приходилось съедать еще. Днем в институте начинался невозможный сушняк и тошнота. Чтобы пообедать, нужно было сожрать еще, а когда приезжал домой, опять нажирался по полной программе - круг замыкался.
Все это мне жутко надоедало и хотелось завязать. Я держался некоторое время, отходняк проходил и опять хотелось этого чертового кайфа. Я смотрел на поблескивающий красными буковками пласт и все начиналось по новой.
Баловство кончилось, это было уже настоящее торчание.
На мое счастье завод по производству циклухи временно встал и ее начали отпускать по номерным рецептам, которые почти невозможно было достать. Чуть ли не полугодовая циклодольная эпопея закончилась.
Желание словить кайф ослабло, но не пропало совсем. Один мой знакомый периодически курил траву, но прямого выхода на нее у него не было. Я часто просил его принести мне попробовать "настоящий" наркотик. И вот однажды мне принесли попробовать.
Первые несколько тяг не принесли никаких ощущений, но последняя вдруг накрыла. Я почувствовал себя неожиданно опьяневшим, все стало каким-то необычным, и я испытал кайф, сильнейший кайф! Трава мне однозначно понравилась.
Выход на хеш я нашел довольно быстро, но карабль тогда стоил 25 рублей, а стипендия у меня - 55 рублей, так что торчать было очень дорого. Но удалось найти выход на мелкий опт - по 150 за стакан, а в стакане 10 кораблей. Без проблем я стал приторговывать, проблемы с наличием травы отпали сами собой, еще и деньги иногда оставались.
Скоро я стал заниматься укрепкой, за вечер удавалось заработать по 300–400 рублей, так что хеш стоил для меня смешные деньги, и его было у меня завались.
Жизнь шла веселая: деньги были, и не мало, была подруга, постоянные тусовки, и трава была очень кстати.