* * *
Теперь, когда Демо приехал в Кафу, атаман был ему не страшен. Теперь он смело мог идти по линии золотой жилы. Оставив Василька и Федьку Козонка в укромном месте, Демо сходил к Кончете, у которой жила Ольга. Пообещав девушке скорое освобождение, он вернулся к атаману.
- Какая наглость, кто бы мог подумать! - воскликнул он. - Хозяева дома оказались мерзавцами. Они не хотят отдавать синьорину Ольгу, требуют выкуп. Узнали, что она дочь богатого купца, и…
- Где у них совесть? - возмущенно произнес Василько. - Где правда?
- Здесь, атаман, правда одна - золото, - сказал Федька Козонок. - Народ дошлый, купят тебя и продадут - оглянуться не успеешь.
- Много ли просят выкупа?
- Пять тысяч сонмов. Но, я думаю, что отдадут за три.
- Я таких денег не то что в руках держать - в глаза не видывал, - сказал Сокол.
- Не скупись, атаман. Поезжай немедля в лес, вези сюда все золото. Я найду менялу…
- Спроси вон Федьку, ежели мне не веришь. Откуда в ватаге золото? Мы ж не грабители.
- Тогда иди к Чурилову. Его дочь - пусть и выкупит. С меня довольно и того, что я ее отнял у татар. Остальное - не моя забота.
Порешили идти к купцу. Демо показал подворье Чуриловых, а сам вернулся домой, сказав свой адрес. Василько долго стоял около высоких глухих ворот, не решаясь войти.
Вдруг ворота открылись, и из них вышел чернобородый человек в синем кафтане. Он взглянул на Сокола, улыбнулся во всю бороду и крикнул:
- Гостишко лесной пожаловал. Посла-боярина ищешь поди? Здесь мы, заходи давай, - и потянул Василька и Ионашу во двор. - Боярину, правда, сейчас не до тебя. Поживешь у меня, подождешь. Опять за конюшего будешь- дело привычное, - и он подмигнул весело.
- Спасибо, Данила Гречин, только пока не говори про меня никому, - попросил Василько. - Так оно будет лучше.
Посоветовавшись с Федькой, атаман решил пристроиться в свите московского посла.
- А ты иди в таверну, коней поставь, да и сам далеко от кабака не уходи. Может, мне понадобишься или из ватаги кто прибудет. Я пригляжусь, как придет удобный случай, про выкуп скажу.
Федька намерения атамановы одобрил и ушел в город.
Утром Семен Чурилов разослал всех слуг искать Деметрио ди Гуаско. Вскоре он появился у подворья Чуриловых. Деметрио провели к Никите.
- Я догадываюсь, синьор Никита, зачем вы меня позвали, но мне не суждено вас обрадовать.
- Уж не случилось ли с Оленькой беды?!
- Слава мадонне - она жива и здорова. Но люди, у которых я ее оставил, оказались самыми безнравственными. Они узнали, что девушка - дочь богатых родителей, и требуют выкупа.
- Ты смотри на него - врет и не краснеет, - по-русски проговорил Семен, - словно они ее выручили. За что же выкуп?
- Не горячись, сынок. У фрягов и такое может быть, - ответил Никита и по-фряжски спросил Демо: - Сколько же они хотят?
- Десять тысяч сонмов, - Демо развел руками, как бы говоря: "Я тут ни при чем".
- Ах ты, жулик эдакий! Да он нас, батя, за дураков считает. Более тысячи не давай!
- Не суйся под руку! Смотри, как я его огорошу. - Никита Семену отвечал по-русски. Обращаясь к Демо, переходил на фряжский язык: - Хорошо, любезный, я согласен заплатить выкуп. Только скажи: кто эти люди?
- Не могу, я дал слово чести.
- Давать деньги неведомо кому я не буду. Придется снова идти к синьору консулу.
- Вы были у синьора ди Кабелы?! - воскликнул Демо, заметно испугавшись.
- Был. Он обещал перерыть всю землю вокруг, а дочь мою найти. Я иду во дворец консула!
- Ради бога, синьор Никита, не делайте этого. Я пойду сейчас же в этот дом и передам ваши слова. Я уверен, что Ольга завтра же будет у вас.
- Не завтра, а сегодня. Если до вечера ее не увижу, сразу же иду к консулу. Мы понимаем, Деметрио ди Гуаско, что Ольгу спас ты и только тебе мы обязаны. Вот тебе тысяча сонмов, и этого вполне достаточно.
Демо принял деньги и, заверив, что девушка в скором времени вернется в дом, удалился.
- Напугался, наглец. С консулом шутки плохи, - сказал Чурилов, когда Деметрио вышел. - Зови боярина, будем завтракать.
За столом Беклемишев и Никита много пили и были радостны. Княжна Мангупская к завтраку не вышла, сославшись на недомогание. Боярин Беклемишев попросил Никиту о своевольном увозе княжны не говорить никому. Чурилов пообещал, потом сказал:
- О наших делах еще успеем поговорить. Давай о государственных побеспокоимся. Помнишь, как только ты приехал, передавал мне речи великого князя. Дескать, море это - суть граница земли нашей.
- Помню. Это так и есть. И город сей, придет время, встанет крепостью на русском рубеже.
- Время, боярин, пришло! Поверь мне, последние дни доживают здесь фряги. Изворовались до того, что не только друг у друга, а из казны крадут. Войско только на бумаге, стражники из наемных, да и тех мало. Грызутся между собой аки волки. Гвельфы рвут гибеллинов, а те - гвельфов. Узнал я, что вскорости один отчаянный мошенник, именуемый Леркари, хочет поднять в городе мятеж и заменить власть. Народ, боярин, его поддержит.
- Нам от того корысти мало, - равнодушно произнес Беклемишев.
- Ты слушай далее. Решили мы, русские купцы, в это дело встрянуть. Казны тому Леркари дадим и еще найдем полтыщи таких молодцов, каких Кафа отродясь не видывала. Пусть тот Леркари режет гибеллинов, а мы потом покажем порог ему. Объявим Кафу торговым городом и вольным городом и попросимся под руку московского князя.
- Далече, Никита. Рукой ваш город не достать.
- Через хана. Ему лишь бы дань хорошую платили, а русские ли, фряги ли - все одно. Мы с ним договоримся.
- Смелый ты, Никита, сын Чурилов. Только о какой полтыще молодцов помянул, я не пойму?
- Слушай, боярин. Был я эти дни в горах. Более трех дней провел в лесу. Поверить трудно - живут там тайно более пятисот душ, и нашего русского народу среди них достаточно.
- Разбойники? - спросил Беклемишев.
- То и дело, что нет, - и тут Никита рассказал боярину о ватаге.
- Вспоминаю я. Мне Данилка Гречин говорил о какой-то ватаге. Может, это о них и есть. Пошли-ка за ним.
Вскорости пришел Данила Гречин.
- Данилко, вспомнил я твои речи о какой-то ватаге. Кто у них атаманом-то?
- Василько Сокол, боярин. Был я у них. Просил не забывать. Скажи, говорит, послу, что совета ждут русские людишки.
- Давно ли живут здесь?
- С весны.
- И долго ли думают тут быть?
- Собирается ватага в зиму перебраться на Дон. Здесь им все равно не место, - пояснил Никита.
- На Дон, говоришь? Это дело! Про вольный город Кафу - еще как бог велит, а на Дону эта ватага как сгодится. Ведь недаром я сюда приехал, не напрасно у хана шерть на дружбу взял. С весны, я думаю, Иван Васильевич по Орде ударит. Ежели Сокол с ватагой будет на Дону…
- Понял мысли твои, боярин. Тогда, стало быть, ватагу надо осброить как следует.
- Своевольно из казны, доверенной мне государем, я тебе деньжат оставлю, а ты купишь для ватаги оружие да тайно им и передашь.
- Сделаю, боярин. Знаю - против извечного врага русского поднимется эта сброя, я еще и из своей казны денег людишкам дам. Скажи государю - ватагу на Дон сам провожу.
- Хорошо бы с атаманом поговорить, - сказал боярин, - условиться, штоб ватагу на Дон не вел.
- Позволь, боярин, Сокола того найти немедля? - предложил Данила Гречин.
- Где ж ты его найдешь?
- Ужо найду, - и Данила выбежал из покоев.
Ждали недолго. Открылась дверь, и Гречин втолкнул высокого парня с копной русых волос на голове:
- Вот он.
- Ой, брешешь, Данилка, - проговорил Чурилов. - Это же твой конюший, что ко мне приезжал. Где же Сокол?
- Я Сокол, - просто произнес Василько, - здравствуйте, Никита Афанасьевич, и тебе, боярин, доброго здоровья желаю.
"Ишь, как гордо смотрит, - подумал Чурилов, глядя на Василька, - в пояс не кланяется, стервец, несмотря што перед боярином стоит. И красив опять же. И впрямь Сокол!"
То ли хмель разгорячил купца, то ли гордый, смелый вид атамана, он встал, подошел к Соколу, взял его за руку, подвел к Беклемишеву и тяпнул, словно топором рубанул:
- Прошу любить и жаловать, боярин. Мой будущий зятек! Сам не знаю, где снюхались. Потому он и здесь - невесту свою искать прискакал. Нашел ли?
Василька от этих слов в пот ударило. Растерялся, не поймет - правду говорит купец или издевается. Выручил боярин:
- О тебе мы сейчас речь вели. Слышал я, будто совета моего твои люди просили?
- Было такое. Сейчас вроде бы сами путь нашли.
- На Дон потянуло?
- Там будет видно. Не век же в горах прятаться.
- Надумали мы ватаге помочь. Никита Афанасьевич купит вам оружия сколько надобно, одежды, провианту. Возьмешь?
- За что такая милость?
- А ты не гордись! - крикнул Беклемишев. - Кто же окромя нас вам поможет? И на Дон проводим. Если все будет слава богу, через годик, а то и ранее я к тебе погостить приеду. Примешь?
- В гости-то я тебя приму, боярин, только не забывай, что земля там вольная. А ты, поди, людей ловить заставишь?
- Заставлять ничего не буду. А совет, который вы просили, - дам. Может. Орду Золотую по спинке погладить, может, хана крымского обнять за шею. Придет пора и татарам за их злодеяния рассчитываться. Вот тогда и ваш черед придет. Уразумел?
- Уразумел, боярин, - радостно ответил Василько. - На Орду любой из ватажников пойдет немедля. Только скажи.
- Стало быть, сброю покупать? - спросил Чурилов.
- Покупай, Никита Афанасьевич.