- Заковать в цепи и негласно отправить в Солдайю. Консулу ди Негро напишите - преступники особо важные и тайные. Держать строго, меж тем уважать - они братья хана.
- Слушаюсь. У названных преступников изъято золото, драгоценности и кони. Какие будут распоряжения?
- Лошади пусть постоят в моей конюшне, а все прочее принесите сюда.
Когда Адорно вышел, консул обратил внимание на один документ.
В нем докладывалось о должностных лицах, которые нарушили десятый параграф Устава. Они брали от татар и других людей взятки и подарки в виде съестного и питья, которое не в состоянии употребить не только в течение суток, но и за неделю. Под этим документом консул размашисто написал:
"Дабы впредь не могли сметь посягать на святость Устава - строжайше наказать. - Подумав, добавил: - Телесно".
СОВЕТ СТАРЕЙШИН
На следующий день ди Кабела созвал Совет старейшин. Совет открыл масарий Оберто Скварчиафико, первый помощник и советчик консула. В городе и во дворце его звали Феличе, что означает счастливый, удачливый.
Итак, Феличе открыл Совет и, помедля немного, добавил:
- Совет тайный.
Консул встал и начал говорить:
- Господа старейшины, господа масарии, я собрал всех, чтобы ознакомить с письмом протекторов Банка святого Георгия, которое я получил днями. Я прочту вам его все - от слова до слова. Вот оно:
"Синьор консул! Дорогой наш! Мы вынуждены слать это письмо, дабы вы знали то, о чем знать до сего не могли. Константинопольский пролив весь в руках султана, и наша республика, в первую очередь вы, почувствовали всю важность потери его. Полагая сначала, что турки не обладают никакими сведениями в искусстве мореплавания и надеясь на худость их флота, мы мало беспокоились за вашу судьбу, считая стены крепостей хазарских неприступными. Тем более, что благословенный папа Каллист готовил крестовый поход на нехристей, и мы вступили в союз с ним. Соединенный флот христианских государей вошел в архипелаг и объявил султану войну. К действиям приступить мы не могли, ибо республику раздирала борьба за власть, которую до сих пор ведут фамилии Адорни и Фрегози. Тем временем Магомед составил себе сильный флот и покорил и разграбил многие наши фактории, укрепил пролив, по коему ни один наш корабль пройти не может. Городам вашим эта собака готовит такую же участь, чего мы, однако, не допустим.
В ближайшее время мы думаем собрать полтысячи добрых воинов и послать для укрепления вашего сухим путем через Венгрию и Польшу. К будущей весне ждите их, а до сего примите все меры к укреплению стен ваших, к наведению должного порядка, дабы не быть застигнутыми врасплох и дать сарацинам отпор. Разрешаем вам очередные доходы нам не высылать, а все деньги употребить на укрепление крепостей и для найма солдат и матросов с кораблями. Оставайтесь с богом, более ничего".
Консул сел и стал ждать, что скажут масарии и старшины.
- Мне кажется, - начал говорить Феличе, - прежде чем обсуждать наше положение, следует выслушать капитана Просперо - военного начальника города. Я вызвал его, и он ждет.
- Позови его сюда.
Волоча огромную саблю по полу, в зал вошел низкий и круглый, словно колобок, Просперо. Капитано дель Бурго был с ног до головы обвешан оружием и при поклоне консулу и старейшинам загремел, будто турецкий тамбурин.
- Совет старейшин хочет выслушать тебя, капитан Просперо, и узнать, сколь способны мы отразить врагов в случае внезапного нападения, - сказал консул.
- Это зависит от того, светлейший и вельможный, кто будет нападать - турки или татары.
- Какая разница - все равно враги! - раздраженно сказал Феличе.
- Не говорите так, синьор масарий. Если татары нападут, то с суши, если турки - то с моря.
- Ну, допустим, нападут турки!
- Турки? Ну это, стало быть, будет с моря. Встретим, господин Феличе! Баллисты, я думаю, исправны.
- Ты только думаешь или точно исправны? А каково состояние стен?
- Крепостными укрепами ведает мой помощник Кастеляно Карпетто. Надо спросить его.
- Может, капитан расскажет нам, сколько арбалетов выставит наш город в случае нападения? - спросил один из старейшин.
- Синьору, вероятно, известно, что у меня нет ни одного арбалетчика. Три месяца назад был приказ консула всех их передать синьору приставу, дабы они выполняли роль полицейских служителей, что я и сделал. Передано двести воинов.
- Можно ли вместо них набрать других людей, из горожан? - спросил казначей.
- А жалованье?
- Что жалованье?
- Где они будут получать? - повторил Просперо.
- Там же, где и ты.
Забыв о присутствии светлейшего и вельможного, Просперо продолжительно свистнул, давая понять, что из этой затеи ничего не выйдет. Спохватившись, он смутился и разъяснил:
- Светлейшему Совету известно, я полагаю, что жалованье мне не платят. По приказу консула я живу за счет налога, который велено мне собирать с лавок и погребков, расположенных между стеной и рвом от дома де Кассалья до погребка Фомы. И, знаете, синьоры, на это уходит уйма времени. Я только тем и занимаюсь, что выколачиваю из торговцев деньги, чтобы одеть и прокормить себя. Господин пристав живет куда лучше. Его доходы…
- Хватит, Просперо! - грозно крикнул консул. - Ты не способен отвечать за оборону города. Завтра сдашь свои полномочия другому. Иди!
- Но позвольте…
- Не позволю. Господа старейшины согласны со мной?
Старейшины все, как один, кивнули головами.
- Я полагаю, синьоры, вам ясно, - сказал консул, когда Просперо вышел, - что дело обороны города в плачевном состоянии. В том повинен я и все мы вместе. Что вы предложите для приведения нашей мощи в должное состояние?
Старейшины и масарии, поочередно вставая, давали советы:
- Я советую господину консулу завтра же найти более способного военного начальника.
- Надо собрать всех каменщиков со всего консульства и заставить их привести стены крепости в порядок. Во многих местах они рушатся. Надо отремонтировать ворота.
- Все суда с рыбной ловли снять, установить на них орудия и вооружить матросов.
- Неплохо бы послать человека в Польшу и выпросить у короля добрых жолнеров по найму. На наших полицейских я не надеюсь. Все воры и трусы.
- Я не верю в дружбу хана. Надо поднять выше стену, защищающую нас с суши.
- Ваши советы приняты, господа старейшины. Так и сделаем, - сказал консул, - а что касается хана, то он у нас в руках. Вчера по его просьбе я заполонил его братьев. Они уже в крепости Санто-Кристо. Если Менгли вздумает кривить душой, мы выпустим его соперников и поможем им сесть на трон. Он это знает и будет послушен нам.
Когда все было решено, ди Кабела как бы между прочим сказал:
- Да, вот еще одно небольшое дело, господа. Христофоро ди Негро жалуется на благородных братьев ди Гуаско. Я зачту его жалобу.
Консул взял со стола лист бумаги и прочел Совету письмо ди Негро.
- Мне кажется, что славный ди Негро не прав, - заметил консул после прочтения. - Стремление ди Гуаско держать подчиненных своих в страхе и повиновении в наше время похвально. Что касается самосуда и виселиц, я в это, откровенно говоря, не верю.
- Да и чего это вдруг Христофоро встал на защиту работников? Уж не от жалости ли к ним? - проговорил масарий Фиеско.
- Из-за жалости! - воскликнул Феличе. - Просто он зол на помещиков за то, что они не хотят его признавать и подчиняются только Кафе. По-моему, ему надо слегка укоротить руки. Вместо ссор с помещиками лучше заботился бы о крепости да и нам мог бы прислать дюжи-ну-две каменщиков.
- Я рад, что предугадал мнение Совета, - довольно ухмыляясь, произнес консул. - Вот ответ, который заготовлен. Прочтите, Фиеско.
Масарий поднялся и начал читать письмо. Заканчивалось оно так:
"…Приказываем вам потому впредь не беспокоить ни тех братьев, ни их людей, а, наоборот, допустить тех господ безо всякого притеснения пользоваться владениями, как этого требует справедливость. А если с вашей стороны будет сделано какое-либо покушение на права тех ди Гуаско и будете притеснять их, вы дадите нам основание привлечь вас к суду. С божьей помощью начинаем мы новое строительство и просим вас прислать нам хороших мастеров по каменному делу, которых сможете разыскать в городе, не трогая работающих в замке Тасили, так как мы понимаем, как нужны они там ввиду надвигающихся событий. Сделайте так, чтобы те мастера были у нас в понедельник утром".
После Совета консул оставил у себя Феличе и сказал ему:
- Предупреди старейшин, чтобы те сохранили в тайне содержание письма протекторов. А то снова эти олухи-горожане начнут сушить сухари и коптить рыбу, готовясь к побегу из города.
- Воля ваша, а я бы сделал наоборот, - ответил Феличе. - Напуганные опасностью вторжения, жители города окажутся сговорчивее, если мы вдруг надумаем собрать налог на военные нужды.
- А куда, по-твоему, вложить те деньги, что разрешили нам протекторы Банка тратить на оборону?
- Мало ли куда. Это дело консула.
- Над этим стоит подумать. А горожане не возмутятся?
- Служители синьора пристава зорко следят за ними. Если понадобится, мы поставим машину для пыток еще в двух-трех местах. Они отрезвляют самых буйных.