- Этот документ я вам выпишу, когда вы будете уезжать.
После ухода офицера Иван взял чистые бланки и быстро выписал накладные. Затем он побежал в столовую и передал документы заведующему столовой прапорщику Полищуку. - Нужно немедленно получить дополнительные продукты на вновь прибывших, товарищ прапорщик, - сказал ему Зайцев.
- А Колупайло на месте? - спросил Полищук.
- Думаю, что да.
Полищук отправился на продсклад, а Зайцев вернулся в казарму своей роты. И как раз вовремя. Здесь суетились солдаты, выстраиваясь в две шеренги, как во время поверки.
- Что такое? Что случилось? - спрашивал Иван товарищей.
- Хрен их знает! - ответил кто-то. - Давай, становись в строй! Сейчас все станет ясно.
Командир роты даже не стал проводить перекличку. - Товарищи! - обратился он к солдатам. - Сегодня к нам привезли боеприпасы для воинской части: различные снаряды, мины, гранаты и тому подобное…(- Ясно, с чем пожаловали командировочные, - подумал Иван.) Смотрите, иоп вашу мать, чтобы никто не уронил ящика при разгрузке, ибо это очень опасно! Вдруг произойдет взрыв!
Далее капитан рассказал о случае из его жизни, как один недальновидный воин уронил во время учений гранату, как из нее каким-то образом вырвалась чека, а затем раздался оглушительный взрыв. Описав изуродованное тело пострадавшего, горе и слезы его родных, приехавших за телом сына, Розенфельд приказал: - Чтобы все поголовно явились после завтрака на "капепе"! Там мы сядем на грузовики и поедем на железнодорожную станцию. Будем разгружать вагоны! Вопросы есть?
- Есть, товарищ капитан! - выкрикнул сержант-штабист Смеляков.
- Ну, - нахмурился Розенфельд, - что вам, иоп вашу мать, еще надо?
- Товарищ капитан, а как быть с писарями, у которых текущая работа?
- Я сказал же, чтобы все шли на разгрузку!
- Но ведь нужно еще и составлять приказ по части! А без писаря это невозможно!
Розенфельд задумался.
- Ну, пусть Мануйленко идет себе в штаб. А все остальные - со столовой на "капепе"!
- Есть!
Воины направились в столовую на завтрак. После процедуры приема пищи замкомвзвода Погребняк построил их и повел к контрольно-пропускному пункту. Здесь уже стояли грузовики: два открытых, для перевозки солдат, и еще два крытых брезентом, вероятно, для транспортировки будущего груза, потому что в них сидели вооруженные автоматами Калашникова охранники, по четыре человека в каждой машине.
Всего пятнадцать минут потребовалось грузовикам, чтобы добраться до железнодорожной станции, где воинов выгрузили прямо перед эшелоном, состоявшим из пятнадцати вагонов. Возле каждого вагона стояли вооруженные автоматами солдаты.
- Так вот, оказывается, почему командированный капитан вручил мне продаттестат на шестьдесят пять человек, - догадался Зайцев. - Это все охранники воинских грузов!
После недолгого ритуала, в результате которого воины разобрались, какой вагон им предстоит разгружать, капитан Розенфельд повел своих подчиненных к середине состава. - Ваше задание, товарищи, - грозно произнес он, глядя на выстроившихся перед ним воинов, - заключается в погрузке на машины противопехотных мин и ручных гранат. Вот здесь они лежат, в зеленых, защитного цвета, ящиках. Смотрите, иоп вашу мать, чтобы следовали моим предыдущим указаниям и осторожно загружали боеприпасы! По двое берут ящик и подают двоим, стоящим в машине! Ясно?
Затем он повернулся к Погребняку и махнул рукой: - Выбирайте, сержант, четырех самых здоровых на каждую машину и приступайте к делу!
- Есть! - последовал причмокивающий возглас Погребняка, и он без раздумий назвал фамилии самых сильных солдат. Здесь уже почти не было субординации. Среди названных здоровяков оказались и "старые" и "молодые" воины. Учитывая срочность задания, думать о привилегиях было некогда.
Остальные солдаты быстро разбились на пары и начали таскать ящики.
- Через каждые полчаса - отдых на десять минут, иоп вашу мать! - прикрикнул Розенфельд и отошел в тень.
Иван работал в паре с Таманским.
Оказывается, таскать боеприпасы - дело не такое уж трудное! Можно было бы при желании и в одиночку переносить эти ящики. Но, видимо, попарно работать было значительно безопасней, поэтому так и поступали.
Первый час работы прошел незаметно. Даже отдыхать не очень-то хотелось, поскольку воины разгрузили около одной трети вагона. Во время отдыха, сидя на куче шпал, разбросанных по всей территории станции, Зайцев увидел, как к другим вагонам подъехали новые грузовики, и из них выскочили солдаты других рот.
- Выходит, вся часть собралась разгружать состав? - спросил он у Шорника.
- Да. Пригнали ребят со всей части! - ответил тот. - Видимо, спешат. Понимаешь, железнодорожные составы не должны простаивать. За это накладывают такие огромные штрафы!
- Конец перерыва! - заорал Розенфельд, и воины, как угорелые, бросились в свой вагон.
Второй час работы показал, что Зайцев явно недооценил всей трудности разгрузки боеприпасов. Постепенно он стал ощущать какую-то тяжесть в руках и ногах. Пот лил с него ручьем. Да, к тому же, нещадно палило солнце.
Еще два перерыва, и вагон опустел уже почти на две трети, но активность воинов значительно снизилась. А вот доставка машин была организована превосходно! Не успевали загрузить одну, как сразу же вслед за ней появлялась новая - порожняя. Загруженная боеприпасами машина, сопровождаемая четырьмя автоматчиками, уезжала в часть. Таким образом, простоев не было.
Третий час работы был исключительно труден. Даже Таманский, несмотря на свою атлетическую комплекцию, выглядел измотанным. А Зайцев работал только по инерции. На часы смотреть было некогда, так как все делалось очень быстро. Иван думал только об одном: хоть бы не свалиться от бессилия и не стать предметом насмешек!
…Как в тумане проходила разгрузка последних ящиков. Иногда казалось, что не воины таскали злополучные ящики, а ящики увлекали их за собой.
Зайцев уже не помнил, как они справились с заданием, как опустел вагон, он только ощутил под собой, наконец, долгожданные шпалы и вытянулся на них, пытаясь расслабиться. Стояла гробовая тишина, как будто все окружающие погрузились в беспробудный сон.
- Эй, иоп вашу мать, не вздумайте заснуть! - раздался откуда-то издалека приглушенный крик Розенфельда. Иван открыл глаза. Постепенно он стал различать силуэты метавшихся у соседних вагонов солдат, затем услышал звуки, производимые устанавливаемыми в машины ящиками и, наконец, вышел из состояния полузабытья. Оглядевшись, он увидел лежавших рядом с ним, едва ли не в таком же состоянии, товарищей.
Подошедший к воинам капитан Розенфельд улыбался. - Молодцы, ребятки, - говорил он. - Вы справедливо заслужили свой отдых! Чуть больше трех часов потребовалось нам, чтобы разгрузить целый вагон! Смотрите! - он махнул рукой на работающих солдат других рот. - Учебный батальон еще и половины не разгрузил!
- Товарищ капитан, так что нам тут сидеть до самого вечера не жрамши? - спросил вдруг Выходцев. - Что мы, должны ждать этих долбоиобов? Может, пешком пойдем в часть? Тут километра три, не больше!
- Да ты что?! - возмутился Розенфельд. - Пешком! Если вы такие здоровые, то это не значит, что я должен утомлять свои ноги! У меня диабет! - И он пошел к ближайшему грузовику.
Через полчаса за солдатами хозроты прибыли две пустые автомашины - полуторки. - Влезайте, иоп вашу мать! - говорил Розенфельд. - Поплотней сожмитесь, и все будет в порядке!
Пришлось повиноваться. Командир роты влез в кабину одной из машин, Погребняк - другой. Все остальные залезли в кузов и стали там так плотно, как сардины в консервной банке. Моторы взревели, грузовики рванули с места, и началась такая тряска, что у воинов, казалось, выворачиваются внутренности! За какие-то четверть часа езды Зайцев так устал, что с огромным трудом выбрался из кузова и едва не упал, когда спрыгнул на землю.
На обед шла не рота, а какой-то сброд. Шеренги отставали друг от друга на три-четыре шага. Чтобы не задевать непослушными ногами товарищей, солдаты растянулись чуть ли не на полверсты. Наконец, с горем пополам, наши герои прибыли в столовую. Сегодня был хороший обед Борщ. Гороховое пюре с котлетой. Самые лучшие блюда, приготавливаемые в воинской части. Однако, несмотря на привлекательный вид, еда почему-то не лезла в рот. Ели через силу. Скорей по необходимости, чем по желанию. Поэтому обед затянулся. Никто воинов не торопил. Розенфельд понимая, что никакого толку от них в этот день не будет, не стал отдавать никому распоряжений и ушел в казарму. Покончив с едой, солдаты разбрелись по части, а Зайцев медленно поплелся в штаб.
В кабинете продснабжения сидел Потоцкий. Увидев Ивана, он заулыбался.
- Здравия желаю, товарищ лейтенант! - поприветствовал его Зайцев.
- Здравствуй! - ответил начпрод. - А я уже и не надеялся, что тебе удастся так быстро вернуться!
- Где там быстро! - возразил Иван. - Больше трех часов разгружали вагон…До сих пор не могу очухаться!
- Это еще благодарите Розенфельда, - сказал Потоцкий. - Он наверняка ухитрился выбрать для вас самый удобный вагон! Не зря он так поспешно ринулся на станцию. Хозяин он толковый!
- Представляю, каково тогда воинам других рот! - воскликнул Иван.
- Да, им будет еще трудней! Видишь ли, не зря Розенфельда так уважают солдаты. Своих людей он бережет!
В это время открылась дверь. На пороге стоял писарь-строевик Мануйленко.
- Товарищ лейтенант, нужно срочно выписать продовольственно-путевые документы! - обратился он к Потоцкому, не замечая Ивана, как будто бы его и не было.
- А что случилось? - спросил начпрод
- У Выходцева умер отец. Только сейчас пришла заверенная телеграмма!