Окружающие дружно захохотали. Не смеялись только Шорник и Таманский. Они сделали вид, что ничего не происходит. А это - самое умное в советском коллективе - не обращать внимания на язвительные слова товарищей. Все очень любили подтрунивать друг над другом, и в процессе этого товарищи прощупывали, кто более всех, болезненней на них реагирует. Если таковой находился, то тогда его начинали беспощадно и беспрестанно травить. Безусловно, предпочитали измываться над тем, кто не мог "дать сдачи". Но это касалось "молодых" воинов, или представителей своей среды. Насмешки "молодых" над "стариками" были недопустимы. "Старики" почти не считались даже с физически сильными "салагами". Они всегда могли обуздать их общими усилиями. "Старики" были сильны своей сплоченностью, дружбой и общими привычками, выработанными в процессе совместной службы. "Молодые" же воины еще не привыкли друг к другу, до привилегированного класса пока не дожили, да и "старики" с командирами всячески способствовали их разобщенности и не допускали сближения "молодежи", понимая, что это угрожает их господству.
Зайцев не обращал внимания на насмешки товарищей, по крайней мере, внешне, и сосредоточился на своих мыслях.
- Эй, ты, иоп твою мать! - услышал он вдруг крик. - Чурка иобаная, я тебе щас дам, "русская свинья"! - Это Таманский, не вытерпев оскорблений по адресу Ивана, набросился на Туклерса.
"Старики" были тут как тут. - Что ты, иоп твою мать, кулаками размахиваешь?! - заорал Выходцев. - Бисты захотел?!
- А чего он, - присмирел Таманский и отошел от Туклерса, - еще "русской свиньей" называет?!
- Ты что, немец, язык распустил?! - прокричал Шевченко. - Давно что-ли, падла, полы не харил?!
- Да я ничего…Я так…, - промямлил Туклерс и втиснулся в толпу, прячась подальше от глаз старослужащих.
- Рота, становись! - прогремел голос замкомвзвода сержанта Погребняка. Установилась тишина. - Шагом - марш! - И хозяйственники двинулись в столовую.
После обеда Зайцев вернулся в штаб и занялся делом. Он быстро оформил накладные, отложил их в сторону и взял бланк еженедельного меню. Вчера он поленился подготовить черновик, и вот теперь нужно было наверстывать упущенное. Но не успел Иван набросать и нескольких строчек, как входная дверь заскрипела и открылась. На пороге стоял Таманский. - Ну, как жизнь? - поинтересовался он.
- Да все по старому, - ответил Зайцев. - Видишь, пишу, готовлю новое меню.
- Меню? - покачал головой Таманский. - Так что, ты определяешь, что нам есть?
- В какой-то мере…
- А нельзя ли внести на следующую неделю хотя бы пару раз горох? Да уменьшить овсянки?
- В общем-то, можно.
- Сделай, будь другом!
- Ладно, постараюсь.
Тут Таманский сменил тему разговора и сел за стол Потоцкого. - Знаешь, Иван, чем закончилась история с бабой, которая побывала в теплице?
- Этой, что хотела выйти замуж за Сороку?
- Ну, да, той самой.
- Так чем же?
- Розенфельд все замял. Оказалось, что эта девка спала чуть ли не со всем городским гарнизоном! А Сорока с Криворучко ее якобы даже не касались. В теплицу она пришла, пытаясь соблазнить Криворучко, но тот устоял! А Сороки там вовсе не было!
- Понятно. Выходит, никого не собираются сажать на гауптвахту?
- Нет. Вроде бы никого. Розенфельд так повернул дело, что воины нашей роты оказались совершенно ни к чему не причастны!
- Ну, и ладно. Что нам, собственно, от всей этой истории? Замяли - да и хрен с ней!
- Да я тоже так думаю.
Еще немного поломавшись, Таманский протянул руку к телефону. - Ну, я это, позвоню, не возражаешь? - попросил он.
- Звони, хрен с тобой, - сказал Зайцев. - Только не давай никому мой телефонный номер, чтобы не было конфузий.
- Ладно, - ответил товарищ. - Постараюсь, чтобы к тебе не звонили.
Иван еще вчера рассказал ему про состоявшийся с Потоцким разговор и создавшуюся смешную ситуацию.
- Марина, это ты? - спросил по телефону Таманский. - Как твои дела?
И начался очередной разговор по известному уже шаблону. Вася восхвалял красоту своей собеседницы, отметив, что до сих пор ничего подобного не видел: какая фигура, какие глаза, ноги - просто чудо! Он беспрерывно говорил около получаса.
Иван уже давно перестал слушать и переключился на работу. Он уже почти заполнил черновой бланк, как дверь открылась, и в кабинет вошел лейтенант Потоцкий. Зайцев еще утром с ним здоровался, поэтому он спокойно продолжал работу, как будто ничего не случилось. Таманский же встал со стула в знак приветствия, но телефонную трубку не положил. - Марина, я позвоню тебе завтра. Ладно?…Да, дорогая, мне пора идти дежурить…Да…да…До свидания! - Он стал поспешно завершать разговор. Наконец, трубка была положена, и Таманский, уступив место Потоцкому, отошел от стола и сел на стул, предназначенный для посетителей.
Потоцкий с усмешкой посмотрел на него. - Что, влюбился, молодой человек? - спросил он.
- Да нет, товарищ лейтенант. Просто решил поговорить о жизни, - ответил Василий.
- Смотри, Таманский, - сказал начпрод поучительным тоном. - Сорока и Криворучко тоже "поговорили": чудом избежали гауптвахты!
- Но я же не собираюсь водить девок на теплицу, - возразил Таманский.
- На теплицу или в курятник - какая разница? Главное, что потом скандала не оберешься! Да еще, смотри, других ребят в свои "амуры" не втягивай! - Потоцкий посмотрел на Зайцева.
- Нет уж, никого в свои дела я вмешивать не собираюсь, - пообещал Василий. - Тут хотя бы самому чего-нибудь добиться…
В это время из коридора донесся крик полковника Худкова: - Таманский!
Вася подскочил и помчался бегом к своему военачальнику.
Потоцкий посмотрел на Зайцева. - На-ка, возьми, почитай вот это! - произнес он и протянул Ивану голубенькую брошюру.
- Что это?
- Методические материалы по подготовке к написанию квартального отчета о расходовании продовольствия.
- Хорошо. А когда нужно будет готовить отчет?
- За второй квартал мы должны закончить к пятому июля.
- Хорошо. Я почитаю. - И Иван взялся за брошюру.
- Только не спеши, - посоветовал начпрод, - времени у нас еще достаточно. Думаю, что за неделю ты разберешься, что к чему…
- Да, конечно, - ответил Иван. Он понял, что составлять отчеты в министерство обороны отныне придется ему…
- Ладно, я пошел, - закончил разговор Потоцкий. - Если меня будут искать - я инспектирую свинарник. - И он удалился.
Иван раскрыл брошюру. Так вот как составляются отчеты! Оказывается, нужно всего-навсего проставить в графах бланка цифры, которые есть в приходно-расходной книге, затем обобщить их, подробно объясняя, какие были взаимные замены (например, крупы - на овощи, мясо - на консервы) и имели ли место сверхнормативные расходы. Как
просто!
Впрочем, нужно было закончить составление меню. Иван отложил брошюру в сторону и взялся за черновик. В это время постучали в дверь. - Что за черт?! - пробормотал Зайцев. - Как возьмусь за меню - обязательно кто-нибудь придет! Войдите! - крикнул он.
На сей раз пришел заведующий продскладом прапорщик Наперов. - Что это вы сегодня так рано? - воскликнул после взаимных приветствий Зайцев. - Обычно накладные приносит вам сам Потоцкий?
- Я хотел бы поговорить о накладных, - ответил Наперов. - Там нужно внести небольшие изменения.
- Какие изменения? - удивился Иван. - Все расписано в соответствии с меню! Разве я допускал в накладных ошибки?
Наперов пристально на него посмотрел. Вообще-то, Валентин Иванович был довольно неплохим, добродушным человеком. Среднего роста, круглолицый, розовощекий. Глаза у него были хитрые, маслянистые. На лице почти всегда была приветливая улыбка. - Хитер как лис! - подумал Иван.
- Вот что нужно сделать, Ваня, - ласково произнес Наперов. - Ты перепиши сегодняшние накладные.
- Зачем?
- Да надо выписать на кухню некоторое количество мясных консервов…
- Так я же уже выписал мясо, а консервы по меню не предусмотрены…
- Не торопись, - поморщился Наперов. - Ты сделай так. В графе "картофель" поставишь четыре с половиной килограмма. Мяса же уменьшишь на такое количество, которое соответствует четырем с половиной килограммам консервов…
- А куда же я дену картофель? - не понял Иван.
- А картофель запишешь внизу в прочие графы ручкой и проставишь прежнее количество!
- Так что же получиться: дважды картофель?
- Ну, и что. Допустим, ты выписывал накладную и неправильно сначала посчитал…
- Да что я - дурак?
- Ту, иоп твою мать, опять двадцать пять! Пиши, как я говорю! Все должно быть законно! Пусть будет дважды картофель! Я и выдам столько картофеля, сколько в накладной!
- Выходит, что за четыре с половиной килограмма картофеля у солдат будет отнято изрядное количество мяса! Ибо если переводить консервы в мясо, то уж цифра будет слишком велика!
- Да что ты волнуешься? Мы же потом, когда накладная будет использована и вернется к тебе сюда назад, на место отпечатанного слова "картофель" напишем ручкой: "мясные консервы", и все станет на свое место!
Тут Зайцев понял, в чем дело. Оказывается, вся эта работа с накладной нужна лишь для обмана заведующего столовой прапорщика Полищука. Тому вручат накладную, он пойдет к Наперову на продовольственный склад, и Валентин Иванович добросовестно выдаст ему продукты, согласно документу. Что касается мясных консервов, то они будут списаны с книги учета продовольствия, так и не поступив на кухню. Видимо, прапорщику Наперову захотелось поесть солдатских консервов…