- А, кроме того, разве эта девушка - порядочная? - вторил Вмочилин. - Неужели хорошая девушка напишет такую гадость? - Он открыл опять свою тетрадь и прочитал отрывок из ответного письма девушки Кирсанову.
Смех на этот раз был не только громче, но и продолжительней.
- Таким образом, этот товарищ переписывается не с девушкой, а с настоящей проституткой! - заключил майор Жалаев.
Класс снова взорвался хохотом.
Критикуемый курсант сидел, "ни жив, ни мертв".
Постепенно замполит батальона стал переходить к другим авторам писем и ответным посланиям подобного же рода.
После того как воины вдоволь посмеялись, военачальник стал рассказывать о том, как следует себя вести мужчинам и женщинам в интимных делах. Проинформировав молодых солдат о том, что только в СССР полностью решен вопрос взаимоотношения полов, он дал краткий анализ истории "половой проблемы" в социалистическом государстве. Основателем и родоначальником половой жизни в нашей стране, по мнению Жалаева, был, конечно же, Владимир Ильич Ленин.
Курсанты были потрясены.
- Как, неужели Ленин имел баб?! - удивился вслух Огурцов.
- Да вы что, смеетесь?! Разве Ленин мог допустить такой позор?! - промолвил изумленный Солдатов.
Даже Зайцев, далеко не такой наивный, как некоторые его товарищи, был удивлен. Правда, он считал, что Ленин вообще не мог спать с женщинами, так как кроме своей революции и марксизма, он ничем больше не интересовался. Но то, что Ленин был первооткрывателем и примером для подражания в этой сфере - было для Ивана откровением.
Довольный произведенным эффектом, Жалаев сделал паузу и, насладившись изумлением аудитории, продолжал: - Ты, Огурцов, глупый болтун! О каких бабах идет речь? У Ленина была лишь одна жена - Надежда Константиновна Крупская! Вот с ней-то он и жил так, как должен жить настоящий коммунист, верный идеалам социализма!
- Как же так? - неожиданно вмешался в разговор курсант Соловьев. - Если так должны жить все, то, выходит, никому не нужно иметь детей? Так же вся страна вымрет?!
Жалаев остолбенел. Такой аргумент им был совершенно не предусмотрен!
Нашелся Вмочилин. Он пришел на помощь своему начальнику: - Ленин был исключительно занятым человеком. Он не мог иметь детей потому, что сам был отцом социалистического Отечества. Понимая, что при создании нового государства он не сможет полностью посвятить себя воспитанию детей, Ленин сознательно от них отказался. Ведь это же - гений! А мы - простые люди! У нас есть возможность воспитывать детей по-ленински. Вот почему для нас так важен пример Владимира Ильича!
Жалаев одобрительно оценил выступление замполита рты. Улыбнувшись, он посмотрел на курсантов: - Ну, что, поняли теперь, невежды?
Но молодые воины были далеки до понимания.
- Ни за что не могу поверить, что Ленин…Крупскую, ну, так сказать, как бы сказать…, - замялся Огурцов.
- Я понял твою мысль! - не дал ему договорить замполит батальона. - Ленин был здоровый человек, крепкий мужчина. Он так же, как и все, жил с Крупской. Разве что его интимная жизнь была во много раз правильней. Это была образцовая жизнь!
- Но вы же сами говорили, что жить с женщиной половой жизнью следует только для того, чтобы иметь детей? - изумился курсант Соловьев. - Так для чего же Ленин…ну, это…спал, скажем, с Крупской?
- Ах, ты, болтун! - разозлился Жалаев. - Я же учил вас, как следует правильно мыслить! Совсем распустили языки! Неужели неясно, что если Ленин был образцовым семьянином, значит, он таковым и был! Зачем вам надо доказательство, что дневной свет исходит от Солнца? Есть, в конце концов, общеизвестные истины!
После такого вразумительного объяснения курсанты переглянулись. - Заливает замполит, - тихо сказал Ивану курсант Замышляев, сидевший рядом с ним. - Ленин был революционным товарищем Крупской, а не мужем в общепринятом смысле.
Такого же мнения придерживались и многие другие воины, но высказываться не решились.
Политработники посчитали, что мысль о половой гениальности Ленина усвоена и вопрос исчерпан. Далее они приступили к анализу того, как совершают ошибки молодые люди, встречаясь с развратными женщинами. - Вот, например, был у нас такой солдат Иванов в технической роте, - произнес, достав записную книжку, Жалаев. - Он пошел в увольнение в город и встретился там с проституткой. После этого он долго болел триппером, и мы вынуждены были отправить его в госпиталь, чтобы не заразить солдат!
- Это - тягчайшее заболевание, товарищи, - добавил капитан Вмочилин. - Лечится оно очень трудно, уколы исключительно болезненные! Да и последствия от него тяжкие: вплоть до полного бесплодия, то есть неспособности мужчины иметь детей!
- Ах, вот от чего бывает бесплодие! - вмешался курсант Огурцов. - Так бы вы нам сразу это и сказали! А то: "революция", "строительство социализма"! Ничего не поймешь!
- Что ты сказал?! - буквально взревел Вмочилин. - Ты это на кого намекаешь?!
Огурцов остолбенело глядел на него и молчал.
А Иван чувствовал, как его разрывает внутренний смех и прилагал неимоверные усилия, чтобы сдержаться.
Жалаев махнул рукой Вмочилину: - Подожди!
Вопрос оказался настолько щекотливым, что батальонный комиссар не решился возбуждать страсти. - Ты, Огурцов, не думай, что умнее всех! - сказал он курсанту. - После занятий мы с тобой поговорим на эту тему! А сейчас слушай и не болтай ерунду!
Как раз в это время прозвенел звонок, и курсанты разошлись на перерыв.
После обеда молодые воины приступили к изучению уставов. Еще раньше сержанты познакомили молодежь с порядком дежурства по роте, правами и обязанностями дневальных, и они хорошо знали всю диалектику воинских взаимоотношений. Обязанности заключались в беспрекословном повиновении нижестоящих вышестоящим, а права - в теоретической возможности обжаловать несправедливые требования командиров. Таким образом, военачальники совершенно справедливо утверждали, что в Советской Армии существует "тесное единство прав и обязанностей". Это довольно быстро усвоили все курсанты.
На этот раз молодежь готовили к принятию присяги, поэтому все зубрили ее текст из устава. - Я, гражданин Союза Советских социалистических республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь…, - доносилось из одного конца.
- Строго хранить военную и государственную тайну…, - бубнили из другого.
- …то пусть меня постигнет суровая кара советского закона…, - прочитал Иван и мысленно перекрестился.
- Рота, встать - смирно! - раздался вдруг крик дневального.
- Судя по рапорту, в учебный корпус пожаловал сам командир батальона, - догадался Зайцев.
Действительно, дверь отворилась и перед стоявшими по стойке "смирно" курсантами оказался подполковник Втащилин.
- Здравствуйте, товарищи курсанты! - поприветствовал он подчиненных.
- Здравия желаем, товарищ подполковник! - громко прокричали молодые воины.
- Вольно! - разрядил обстановку комбат и обратился к старшему лейтенанту Поеву: - Зачем подаете команду во время занятий? Устав ведь оговаривает, что это нецелесообразно!
Поев стоял, не вымолвив ни слова.
Втащилин сел за стол. - Что, уставы изучаем? - спросил он.
- Так точно! - ответил Поев.
- Ладно, садитесь, - снизошел до него комбат. - Я пришел сюда для того, - обратился он к аудитории, - чтобы проинформировать вас о необходимости высокой бдительности и умения быстро и добросовестно вставать по команде "тревога"! Вчера в хозяйственной роте командование части провело учебную "тревогу". Оказалось, что военнослужащие до сих пор не научились вовремя вставать и одеваться! Никто из них не уложился даже в пять минут! Какой позор! Не исключается, что командир части осуществит проверку и у нас. Поэтому вы должны быть готовы в любую минуту выполнить боевое задание! - Замполит вновь повернулся к командиру взвода и вперил в него свой взгляд. - Товарищ Поев, вы провели хотя бы одну учебную "тревогу"?
- Никак нет, товарищ подполковник! - пролепетал старший лейтенант.
- Очень плохо, а еще строевой офицер! Что будет, если мы опозоримся? - укоризненно покачал головой Втащилин.
- Немедленно проведем репетицию боевой "тревоги"! - заявил Поев. - Завтра же утром поднимем весь личный состав!
- То-то же, - сказал, успокоившись, комбат. - Но разве о "тревоге" предупреждают заранее? Смотрите, ведь все слышали, что завтра вы ее проводите. Где же тогда неожиданность?
- Есть, товарищ подполковник! - вскричал командир взвода. - Тогда мы проведем "тревогу" послезавтра!
- Опять раскрываешь тайну, - улыбнулся довольный Втащилин. - Разве можно заранее говорить дату?
- Так точно, нельзя! - пробурчал Поев.
- Ладно, готовьте людей к боевой "тревоге", а там видно будет, когда мы ее проведем! - закончил комбат и, показав рукой, что вставать не надо, торжественно удалился демонстрировать свою власть в другой учебный корпус.
После визита комбата Поев стал рыться в уставах и выискивать все, связанное с "тревогой". Затем, поручив сержантам объяснить воинам, как следует действовать по "тревоге", он побежал в штаб батальона.
С этого времени только и разговоров было в роте, что об учебной "тревоге"! С утра до вечера курсанты обсуждали, в чем же заключается разница между боевой "тревогой" и учебной. Об этом же им говорили и офицеры и сержанты. Внесли свой вклад в подготовку демонстрации бдительности и боеготовности и замполиты. Их бесконечные нравоучения сочетались с практической проработкой сержантов. Перед ужином сержанты укладывали воинов в постели, а затем поднимали их по команде, требуя быстроты в движениях.
- Нужно успевать одеться за сорок секунд! - требовал сержант Попков.