- Надеюсь, господа русские, что в ходе переговоров мы найдём с вами полное понимание! - весело изрёк Гитлер, чуть задрав нос.
Когда переводчик перевёл эти слова фюрера, Молотов, слегка улыбнувшись, ответил:
- Мы бы тоже этого хотели, господин рейхсканцлер.
В кабинет вошли министр иностранных дел фон Риббентроп, личный переводчик Гитлера Шмидт и советник германского посольства в Москве Хильгер, с которым Молотов был знаком. Хильгер хорошо говорил по-русски. Поздоровавшись с Молотовым, он тихо произнёс:
- Я рад приветствовать вас на немецкой земле, мой друг!
Молотов мысленно ответил ему: "Твой друг - Гитлер, а не я, Хильгер, и строить мне глазки не надо - я не красная девица!"
Подождав, пока все усядутся, Гитлер начал свою речь...
В полдень советская делегация вернулась во дворец на обед. Молотов поделился своими мыслями о первой беседе с Гитлером.
- Фюрер попытался вовлечь нас в грязную игру, - огорчённо произнёс Вячеслав Михайлович. - Ничуть не смущаясь, он предложил обсудить план "раздела мира" между Германией, Италией, Японией и СССР. Это же явная провокация, и я решительно отверг его предложение. Мне хотелось знать политику Гитлера в отношении Центральной и Юго-Восточной Европы, поэтому задал ему ряд вопросов.
- И что ответил Гитлер? - спросил Василевский.
- Он стал изворачиваться, лгать: мол, немецкая военная миссия в Румынии находится по просьбе Антонеску, она обучает румынских солдат. А в Финляндии немецкие войска располагаются временно, они, мол, отправляются в Норвегию, хотя нам прекрасно известно, что Гитлер наращивает свой военный потенциал в этих странах. Словом, мы не нашли с фюрером общего языка, - заключил Молотов. - Ну, а где вы были?
- Мы с Василевским посетили авиационный концерн "Мессершмитт", - сказал генерал Злобин. - На военном аэродроме Темпельгоф смотрели истребители М-109, самолёты многоцелевого назначения МЕ-110...
Василевский с интересом разглядывал истребитель. Посидел в кабине, а когда вылез из неё и спрыгнул на землю, сообщил Злобину:
- Хорошая машина!
Немецкий лётчик улыбнулся и на ломаном русском языке сказал:
- Я мошет летай и покасывай васдушный бой, а руссиш посматривай?
Лётчик был высок ростом, с рыжей копной волос на голове, глаза серые, навыкате, над ними свисали такие же рыжие брови. Когда он улыбался, во рту у него блестел золотой зуб, а на груди сверкал железный крест. Переводчик взглянул на Василевского:
- Лётчик предлагает совершить на этой машине полёт, он хочет показать вам воздушный бой, разумеется, учебный.
- Рады будем посмотреть, - ответил Василевский.
Лётчик блестяще показал себя в небе, летал он вместе со своим напарником, тот тоже пилотировал М-109, самолёты то с рёвом взмывали вверх, то пикировали к земле, оставляя за собой космы сизо-бурого дыма.
- Хорошая выучка! - воскликнул генерал Злобин.
- Да, с таким асом потягаться нашему брату в воздухе будет нелегко, - согласился Василевский.
Его удивило то, что немцы рассказывали о тактико-технических данных своих самолётов, даже разрешили сделать записи. Они ничего не утаивали. А переводчик вручил Василевскому листок с изображением самолёта.
- Странно, однако, - недоумевал Злобин. - Что бы это значило?
- Хотят, видимо, показать, что они к нам относятся как истинные союзники, но кто им поверит, - усмехнулся Василевский.
Молотов внимательно выслушал рассказ Василевского о поездке на авиационный завод. Какое-то время он молчал.
- Самолёты у них хорошие? - наконец спросил он.
- К сожалению, лучше, чем у нас. А завтра немцы покажут нам свои танки.
И немцы действительно их показали. Это были лёгкие танки Т-1 и Т-2. Но особого впечатления на наших военных они не произвели. Василевский заявил Молотову, что наш танк Т-34, созданный коллективом конструкторов во главе с Кошкиным, Кучеренко и Морозовым, лучше любого немецкого танка: он отличается высокой маневренностью, у него надёжная броневая защита и сильное вооружение.
- Словом, Вячеслав Михайлович, наши танки лучше немецких. Плохо другое.
- Что же? - напрягся Молотов.
- У нас их очень мало, а у немцев целые танковые группы. Сейчас, как объяснил нам старший офицер, будут создаваться танковые армии. Это большой козырь у вермахта.
- У нас разве нет танковых армий? - спросил Молотов.
- В Красной Армии есть механизированные корпуса и танковые дивизии, - пояснил Василевский. - Но я уверен, что скоро и мы начнём создавать танковые армии. Знаете, сколько в этом году Красная Армия получила на своё вооружение танков? Всего триста пятьдесят восемь тяжёлых и средних машин новых типов!
- Не густо! - мрачно произнёс Молотов.
- Надо форсировать их производство, Вячеслав Михайлович! Вы ближе к товарищу Сталину, чем мы, военные, вот и скажите ему.
Молотов чему-то усмехнулся, качнув головой. Даже усы его задёргались.
- Сделаем так, Александр Михайлович. Как военный эксперт вы подготовьте на моё имя справку по немецким танкам и самолётам, а я обговорю этот вопрос с Иосифом Виссарионовичем, - рассудил Молотов. - Не возражаете?
- Интересные мысли мне по душе, Вячеслав Михайлович! - прерывисто вздохнул Василевский. - Я напишу такую справку, есть у меня интересные факты и цифры.
Вечером состоялся приём в советском посольстве на Унтер-ден-Линден. Василевский увидел здесь толстяка рейхсмаршала Геринга, министра иностранных дел фон Риббентропа, начальника штаба верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля и других. Едва уселись за стол и налили в бокалы шампанского, как надрывно завыла сирена воздушной тревоги - к Берлину приближались английские самолёты.
Фон Риббентроп вышел из-за стола и объявил:
- Господа, мы должны укрыться в бомбоубежище. - И первым направился к двери.
Приём был прерван.
Вечером во время ужина Василевский заметил, что Молотов был не в духе.
- Что, Вячеслав Михайлович, Гитлер пытается диктовать нам свои условия? - спросил он.
- Да, но я решительно отверг его предложение о разделе мира, - усмехнулся Молотов. - Скажу больше. От лёгких побед в Европе он задрал нос и стремится вовлечь нас в свои авантюрные замыслы. Но этому не бывать!
- У вас и завтра встреча с Гитлером? - поинтересовался Василевский.
- Что поделаешь, придётся встречаться, хотя я не уверен в успехе, - признался Вячеслав Михайлович. - Позиция Гитлера мне ясна, и я не жду от неё ничего хорошего. О первой встрече с фюрером я послал товарищу Сталину шифровку, теперь вот жду ответ, как нам действовать дальше и какие ставить Гитлеру вопросы.
Чутьё не обмануло Молотова. И вторая встреча не дала желаемых результатов, хотя длилась она долго и временами приобретала острый характер. Гитлер вилял, пытался уйти от прямых вопросов, но когда Молотов сказал, что советское правительство настаивает на немедленном выводе германских войск из Финляндии, он раздражённо выкрикнул:
- Это требование невыполнимо! У нас с финнами есть свои интересы.
Вечером 13 ноября фон Риббентроп принимал у себя в резиденции на Вильгельмштрассе Молотова и его коллег.
- Господа! - властно произнёс он, выпятив грудь. - Германское правительство предлагает Советскому Союзу присоединиться к пакту трёх, заключённому между Германией, Италией и Японией.
"Повторяет то, о чём мне говорил Гитлер", - с неприязнью подумал Молотов.
- Мы не хотели бы говорить о разделе мира, господин министр иностранных дел, - остудил его пыл Молотов. И, увидев, как сверкнули глаза Риббентропа, жёстко добавил: - Раздел мира - это политика не наша, мы - за мир!..
Ночью советские представители покинули бункер Риббентропа и вернулись в отель "Бельвю". На следующее утро советская делегация оставила Берлин. Позднее, 5 декабря, рассмотрев план "Отто" (план нападения на СССР. - А.3.), Гитлер одобрил его в принципе, а 18 декабря подписал "План Барбаросса", где был указан срок нападения Германии на СССР - 15 мая 1941 года. Но об этом Василевский узнал позже.
По возвращении из Берлина на вопрос Мерецкова, как он съездил, Александр Михайлович грустно ответил:
- Кирилл Афанасьевич, нам надо готовиться к отражению фашистской агрессии - вот что я вынес из поездки в Берлин. А сейчас я готовлю отчёт о поездке на немецкие заводы для Молотова. Через час вручу ему.
Домой он пришёл под вечер. Лифт был занят, и он с трудом поднялся в свою квартиру. Голова кружилась, перед глазами плясали цветные круги, ноги стали будто ватными. И отчего-то гулко колотилось сердце. Вошёл в комнату и, не снимая шинели, повалился на диван.
- Катенька, у меня жар в груди, - прошептал он. - Вызывай "скорую"...
- Саша милый, что с тобой? - запричитала Катя. Она приложила ладонь к его лбу. - Боже, ты весь горишь! - Подскочила к телефону и позвонила в поликлинику Генштаба.
Пока раздела его, положила под мышку термометр, приехал врач.
- Где наш "герой"? - шутливо спросил он хозяйку, едва та открыла ему дверь.
Поверх её головы он увидел в глубине комнаты на диване Василевского. Врач крупным шагом вошёл в комнату, осмотрел генерала, измерил ему пульс, давление. Потом посмотрел на термометр и воскликнул:
- Батенька, да у вас почти сорок градусов! - И уточнил: - Тридцать девять и девять! - Властно подозвал медсестру: - Скажите ребятам, чтобы тащили сюда носилки, да живее!..
В окно Катя увидела, как "скорая" рванула с места, и мужа повезли в госпиталь.