- Война, впрочем, выигрывается не теми, кто лучше подготовился, а теми, за кем стоит Бог, - Филипп сжал распятие так, что побелели пальцы, - но мы и готовы лучше. С таким флотом, - он взглянул на только что просмотренные документы, - им не выстоять. Главное - высадиться на берег. А там уж и папа наконец поймет, кому необходимо оказывать поддержку, и перестанет сидеть сложа руки. Кругом - сплошной обман и пустые разговоры. Ничего! Скоро наступит долгожданная справедливость.
Утренняя свежесть отступала, уступая место жаркому солнечному дню. Запахи цветов, пение птиц могли отвлечь кого угодно, но не испанского короля. Он продолжал бормотать что-то, раскладывать перед собой бумаги, с нетерпением ожидая вестей из Лиссабона.
- Сегодня святой день, святой день. Свершится долгожданное чудо…
Лиссабон
Он не спал всю ночь - назавтра планировалось торжественное благословение Армады. Наконец-то! Антонио понимал, его цель близка. Он сядет на корабль, ветер надует паруса и погонит его вперед навстречу победе. Ожидание, длившееся более года, сменилось волнением: Антонио не просто впервые выйдет в море, но более того, он сразу попадет на великое сражение!
- Все-таки дон Алонсо оказался неправ! Видимо, Армада готова. Деньги прислали, и герцог сумел снарядить флот, - говорил утром Антонио самому себе, поправляя кружевной, высокий, белоснежный воротник. Затем он прицепил шпагу, еще раз глянул на себя в зеркало и вышел на улицу.
Повсюду развевались флаги - город подготовили к славному событию. Но Антонио знал, что это лишь видимость. Медина-Сидония приказал всеми силами поднимать боевой дух матросов и солдат. На самом деле жители Лиссабона давно устали от вечно пьяных, обозленных участников крестового похода. Да и откуда взяться теплым чувствам у народа, чью страну совсем недавно испанский король нагло присоединил к своим владениям.
Антонио подъехал к собору. В рядах вельмож он сразу заметил де Лейву и, спешившись, поспешил к нему.
- Устроили праздник, - сквозь зубы прошипел Алонсо, - денег как не было, так и нет.
- Почему тогда герцог решил, что Армада готова?
Алонсо взглянул на своего юного друга. Тот в недоумении смотрел по сторонам на приодетых солдат и матросов, которых согнали к собору.
- Надо как-то действовать. Король настаивает. Но ни сегодня, ни завтра мы не выйдем из Лиссабона. Герцог намерен ждать денег. Следует закупить свежий провиант и выплатить хоть какие-то деньги экипажам.
На улице стало совсем шумно. К собору подъехал герцог Медина-Сидония. Как и у Антонио, лицо герцога обрамлял кружевной воротник. Но вместо расшитого золотом камзола, на нем сверкал доспех, ослеплявший окружающих блеском отражающегося солнца. Герцог спешился. Вокруг него образовалась небольшая толпа из приближенных. Де Лейва и Антонио прошли вслед за ними в собор.
Несмотря на грустные слова Алонсо, молодой человек почувствовал, как его охватывает волнение. Во время мессы он не слышал ни слова из тех, что произносил архиепископ. Антонио очнулся лишь в конце, когда на улице грянул торжественный залп и герцогу вручили знамя, с которым он собирался идти в поход. На знамени был изображен герб Испании и лик Христа.
С кораблей тоже послышались залпы орудий. Медина-Сидония вышел из собора, сел на лошадь и поехал в сторону порта, торжественно держа знамя перед собой. Вельможи последовали вслед за ним. Пороху было мало, но пушки исправно палили в честь благословения похода: герцог поднимал боевой дух подчиненных.
Чуть позже стало понятно: дон Алонсо был прав - Армада пока остается в порту. Герцог собрал всех командующих армадами, капитанов и ближайшее окружение, чтобы сообщить об очередной задержке.
- Я жду известий от короля, - говорил он медленно, будто каждое слово давалось ему с огромным трудом. - Надеюсь, мы сможем вскоре выйти в море.
- Погода сейчас стоит идеальная, - подал голос один из капитанов, - хорошо было бы ею воспользоваться. Ветер дует в нужную сторону.
Медина-Сидония кивнул, не вступая в спор. Его взгляд остановился на одной, лишь ему видимой точке. Решение было принято, и герцог не собирался его менять.
- Да, конечно. Я вас понимаю. Но мы не покинем порт, не закупив свежего провианта. То, что у нас есть, - протухло, сгнило или кишит червями. Больницы заполнены, - он помолчал, - заполнены теми, кто отравился раздаваемой едой и питьем. С кораблей бегут, потому что мне нечем платить жалованье. Не хватает пороха. Собрал я вас здесь не только для того, чтобы сообщить об очередной задержке. Несмотря ни на какие препятствия, мы все же выступим на днях. Поэтому я приказываю, - герцог снова замолчал. Глядя на него, никто не мог и вообразить, что он способен командовать огромным флотом. Усталый, не вполне здоровый человек, не привыкший брать на себя ответственность, желал одного: быть рядом с женой в уютном поместье вдали от всех этих забот и непреодолимых препятствий.
- Я приказываю не отпускать экипажи в город. Никаких игр, развлечений, плотских утех. Молитвы, строгий распорядок. Души моряков и солдат должны быть подготовлены к служению высоким помыслам.
В комнате повисла тяжелая тишина. Большинство присутствовавших и сами устали от долгого ожидания. Оставалось смириться и ждать…
* * *
- Отец просил кое-что разузнать, - де Лейва пригласил Антонио в свою каюту сразу после совещания у герцога, - теперь у нас есть время поговорить спокойно, не торопясь. Речь пойдет о де Виларе.
- Сыне? О том, который числится на "Санта-Марии"? - уточнил Антонио. При упоминании имени графа, у него тут же проснулся интерес к теме разговора.
Дон Алонсо наполнил бокалы красным вином. На столе стояли фрукты, по стенам каюты плясали отблески пламени свечей. Тяжелые серебряные канделябры отражались в бокалах, придавая вину своеобразный неестественный металлический оттенок.
- Я расскажу то, что выяснили мои люди. Не в моих интересах брать на борт корабля человека, который тайно действует против Испании. Полученные мною сведения не обрадовали, скажу честно. Влиятельное лицо настаивает на присутствии де Вилара на Армаде. Необходимо доказать, что этот человек играет на стороне англичан. Доказать мы это сможем, только уличив де Вилара в шпионаже. На корабле тех, кто знает истину, двое: ты и я. Так что слушай внимательно. Родриго де Вилар, кровный враг твоего настоящего деда, Фредерико Альвареса, служил одновременно всем и никому. То есть в первую очередь он преследовал свои интересы и зарабатывал деньги любыми возможными способами, работая на несколько стран сразу. Он готов был предать каждого, переметнувшись на сторону врага, если враг платил больше. Когда Франция вступила в тайный сговор с Османской империей, де Вилар понял, кто ему на самом деле ближе по духу. Огромный дворец, выстроенный им в Эдирне, поражал бьющей в глаза роскошью и великолепием. Во дворце жили наложницы и жены графа. Разве мог он о таком даже мечтать в Англии, Франции или Испании?
- Фредерико был уверен, граф мою бабушку Матильду тоже хотел поместить в гарем. Я прочитал об этом в его письме, - встрял Антонио.
- Не исключено, - кивнул де Лейва, - неизвестно, как долго он планировал пользоваться услугами Фредерико. Думаю, граф понимал, в конце концов Фредерико все-таки постарается осуществить свою месть. Так и случилось. Но получив удар кинжалом, Родриго де Вилар не погиб. Он отдал приказ выследить Фредерико и убить. Убить подло, не в открытом поединке, а в толпе людей во время похорон Марии Тюдор. Смерть наступила мгновенно. Впрочем, сам де Вилар прожил после этого не долго - удар, нанесенный Фредерико, все же оказался смертельным.
- А его сын? Если граф содержал целый гарем, значит, у него должно было быть много детей? - спросил с любопытством Антонио.
- Меня интересовал только тот ребенок, который будет находиться на нашем корабле, - пошутил дон Алонсо. - Когда де Вилар умер, его сыну исполнилось двадцать два года. Сейчас Риккардо Санчес де Вилар - пятьдесят один. Он унаследовал все богатства отца. Об остальных детях, если они и существовали, ничего не известно.
- Родриго Де Вилар был испанцем?
- Его отец - француз, мать - испанка. Нам не удалось выяснить, кто была мать Риккардо. Сын долгое время оставался в тени. Он вел уединенный образ жизни, практически не покидая дворца в Эдирне.
- Риккардо мусульманин? - глаза Антонио расширились, он быстро-быстро захлопал длинными ресницами.
- Кто ж знает. Если его мать с Востока, то почему нет?
- На кого он работает? Почему он решил уехать из своего дворца? - засыпал вопросами Антонио. - Родители уверены, он хочет отомстить!
- А я не уверен, - усмехнулся Алонсо, - думаю, он давно забыл про вражду отца и Фредерико. А еще точнее, скорее всего, о ней и не знал. У меня собраны некие сведения, но они дают слишком мало информации. Во-первых, Риккардо уехал из дворца пять лет назад. Он начал путешествовать. Объехал всю Европу и даже сумел съездить в Америку и вернуться обратно, преумножив собственные богатства. Как ты думаешь, на чьем корабле он туда ходил?
У Антонио ответа на поставленный вопрос не было, и он просто отрицательно помотал головой, мол: "Даже не догадываюсь".
- На корабле Дракона! - де Лейва отпил вина и посмотрел на юного друга, словно оценивая произведенное впечатление.
- Дрейка? - переспросил Антонио.