- Те absolvo. - Раннульф перекрестил Марка, затем осенил крестом себя. Отныне Марк был чист. Хотел бы Раннульф быть так же чист... Там, внизу, Одо выстраивал крохотное войско короля. Из арьергарда подъезжали оруженосцы с лошадьми, навьюченными доспехами рыцарей. Епископ Святого Георгия вывез вперёд знамя Креста. Марк начал поворачивать коня, и Раннульф протянул руку, удерживая его.
- Прими и ты мою исповедь.
Глаза Марка расширились, одна бровь полезла на лоб, но он счёл за лучшее промолчать. Раннульф поднял руку и отвёл глаза.
- Прости меня, Господь мой Иисус, ибо я согрешил. Я желал замужнюю женщину, и в мыслях своих я прелюбодействовал с нею.
Тут Марк, нарушая все правила, поднял голову и уставился на него. Раннульф ощутил тяжесть этого взгляда. Он потупился.
- Раскаиваешься ли ты?
Он пробормотал должный ответ.
- Те absolvo, - сказал Марк.
Теперь Раннульф смотрел на него, и Марк, потянувшись, обнял его и поцеловал в щёку. Бок о бок спустились они к маленькой армии христиан, где Одо командовал другими тамплиерами.
Эти рыцари были не из Иерусалимской ветви. Тремя днями раньше, когда Саладиново войско миновало Газу, восемнадцать рыцарей гарнизона выскользнули берегом и присоединились к маленькому войску короля в Аскалоне. Они были тамплиерами, и это решало всё. С Раннульфом и Марком они составляли весь отряд Одо. Магистр шагом ехал вдоль ряда воинов, осматривая их, и, когда подъехали Раннульф и Марк, чистым ясным голосом отдал приказ:
- У нас нет штандарта, так что вы должны следить за мной. Скачите не останавливаясь. Хитрость в том, чтобы не позволить им обрушиться на нас всей своей тяжестью. Это значит - держать равнение. - Он повернулся к надевавшему шлем Раннульфу: - Раннульф Фицвильям возглавит правый край. Если я паду, магистр - он.
Раннульф поехал к оконечности ряда; Марк ехал слева от него.
- Ты втравил нас в это, - сказал он. Он отцепил щит, висящий на седле, и надел через голову ремень, укрепив щит на левой руке.
Раннульф надел свой щит. Его шея и спина зудели, как всегда перед боем. Ремень щита привычно натирал плечо.
- Бог поможет нам. - Он положил руку на эфес меча. Рядом с ним скакал Марк, остальные дальше, единой стеной, вплоть до самого магистра.
Одо поднял руку, и шеренга тамплиеров помчалась вперёд; кони шли голова в голову.
- Стой! - Раннульф натянул поводья. К ним, пересекая им путь, галопом мчался юный король.
На склоне, впереди армии франков, настоятель монастыря Святого Георгия остановил своего осла. Он высоко вознёс над головой штандарт королевства - длинный шест, обвитый золотыми лентами, на верхушке которого был укреплён реликварий с обломками Креста. Шкатулка была украшена золотом и драгоценными камнями, и ленты сверкали на солнце так, что христиане издалека видели их и преисполнялись мужества. Когда франки двинулись, король вынесся вперёд, спрыгнул с коня и простёрся в пыли, там, куда падала тень от штандарта. Раскинув руки, он живым крестом лежал на земле.
Единый вздох вырвался у всех, кто видел это, и они придвинулись ближе. Даже Раннульф и другие тамплиеры. Голос короля разнёсся колоколом:
- Иисусе сладчайший, Сын Божий, я не хочу видеть, как они пройдут. Позволь мне положить свою жизнь, чтобы отстоять Иерусалим. Именем Твоим, к славе Твоей - я молю Тебя. Если Саладин должен пройти - дай мне умереть, заступая ему путь. - Он поднялся на ноги. На его обезображенном лице ясно блестели глаза, омытые чистыми слезами. - Да свершится воля Твоя!
И тогда у всех закованных в доспехи воинов вырвался крик:
- Deus le vult!
Крик этот зашевелил волоски на шее Раннульфа. Руки и плечи его внезапно налились силой, ладонь легла на меч. Конь под ним плясал. На краю рыцарской шеренги поднял руку Одо - и они приняли с места быстрой рысью. Юный король скакал через холм, настоятель - за ним. Позади ревел шумный рой христианских воинов:
- Так хочет Бог!
В двух шагах позади короля тамплиеры, не нарушая строя, перевалили через гребень холма и, пришпорив коней, послали их в галоп. Теперь склон уходил вниз, и они видели весь путь до врага, растянувшихся цепей сарацинского войска, окутанных поднятой ими же пылью. Раннульф выхватил меч, обмотанная кожей рукоять легла в ладонь; ощутив в руке знакомую тяжесть, он ощутил и желание разить, наносить удары, убивать. Марк держался так близко, что нога Раннульфа тыкалась в плечо его коня.
- Deus le vult!
Клич звенел - высокий, подхваченный сотней глоток.
- Deus le vult! - звучало в пыльном воздухе, звучало тонко и слабо, но они всё время слышали клич в выси над головой. Вдоль берега вади прокатился упреждающий крик. При виде несущихся к ним христиан ближние сарацины попытались подняться назад, вверх по склону, уйти с их пути, но юный король ворвался в самую середину их; в полушаге за ним летел Крест, а за ними живой стеной надвигалась шеренга тамплиеров.
Сарацины дрогнули. Ещё до того, как король влетел в гущу их, многие готовы были обратиться в бегство. Самые храбрые остались на месте и пытались драться, и рыцари в доспехах, на мощных конях врезались в них и промчались по ним. Над хрустом и скрежетом вознеслись первые пронзительные крики умирающих. Тело Раннульфа пылало; он летел вперёд, выхватив меч, ощущая себя слившимся с ним, давно живущим одной с ним жизнью.
Прямо перед ним, на осыпающемся краю русла балансировала сотня белых развевающихся бурнусов, оказавшихся лицом к лицу с теми, кто, отступая, лез наверх. Раннульф ринулся в их середину, рубя всё, что попадалось под руку. Справа от него так же бешено мчался Марк, дальше с грохотом скакали остальные тамплиеры. На миг плотная масса врагов связала их - мешанина из коней, верблюдов и людей, что боролись за место на берегу вади. Огромный, как башня, верблюд повернул навстречу Раннульфу, на боку его висел воин; справа кто-то заносил для удара топор, а слева целился копьём. Раннульф направил коня прямо на верблюда. Щит его зазвенел под ударом топора. Копьё полетело в него, но он сшиб его мечом и в тот же миг ударил сам - и копейщик вывалился из корзины. Верблюд кричал от страха. С другого его бока вцепился в повод сарацинский воин - глаза выкачены, рот распахнут.
Потом вдруг и человек и верблюд исчезли, провалившись сквозь землю, и край берега пополз под Раннульфом и его конём. Раннульф упёрся ногами в стремена, сильно откинулся назад, и его конь соскользнул с берега вади, взметая фонтаны песка и пыли.
Другие тамплиеры спускались за ним, держа строй. В тёмном от пыли воздухе он увидел, как взметнулась рука Одо, подавая сигнал к новой атаке прежде, чем прекратился спуск. Пошатываясь, конь Раннульфа встал на твёрдую землю, и рыцарь слепо помчался вперёд сквозь клубящуюся пыль.
Какой-то миг Раннульф не видел ничего; потом вдруг пыль разом улеглась, и ему открылось песчаное ложе вади. Вдоль него текли сотни сарацин, подхваченных беспорядочным бегством; большая их часть была пешей. Раннульф перегнулся через плечо коня и ударил сарацина в драной одежде - тот с воплем кинулся прочь, пробежал шага два и скрылся под накатившими копытами. Целый табун коней без всадников мчался впереди, поднимая клубы пыли. Раннульф ничего не видел; он старался держаться вплотную к скачущему справа Марку, и, когда тот свернул в сторону, Раннульф пришпорил коня, чтобы не отстать от своего края шеренги. Впереди них сарацины, повернувшись, пытались сомкнуть ряды, чтобы противостоять рыцарям. Похожие на бедуинов, без доспехов, они были вооружены лишь шестами и копьями. Оглушительный ликующий рёв вырвался у тамплиеров. Раннульф чуть придержал коня, заставляя его умерить шаг, и волна рыцарей покатилась вровень с ним на поджидавшую их горстку сарацин - а в последний миг Раннульф дал коню волю, и тот прянул вперёд, вламываясь в гущу сгрудившихся перед ним людей. Бедуины пытались обратиться в бегство - поздно, тамплиеры нагнали их и стоптали. Раннульфу даже не пришлось обнажать меч. А потом впереди, сквозь завесу стелющейся пыли он снова увидел изготовившихся к бою сарацин.
Марк закричал. Даже в пылу сечи Раннульф узнал его голос и ринулся к нему. Он только и мог, что различить тамплиеров прямо перед собой. Сигналов Одо он не видел. Перед ним на ровном дне вади плясали кони сарацинских лучников. В мутном воздухе он разглядел, как согнулись их луки, - и пригнулся в седле, укрывшись за щитом. Стрела пробила его щит - а потом стрелы посыпались дождём.
Тамплиеры не замедлили атаки. В доспехах, за щитами, они бестрепетно скакали сквозь ливень стрел и на полном галопе ударили в лёгкую сарацинскую конницу, смели её и отбросили к берегам вади. Скимитар взлетел к лицу Раннульфа, он отклонился и ударил в ответ - и почувствовал, как его клинок входит в кости и плоть. Конь его запнулся и тут же выровнялся. Он вдохнул пыль. А потом они вырвались на свежий воздух.
Дальше по руслу взметнулась рука Одо. Раннульф чуть откинулся в седле, понуждая коня перейти на шаг, и все разогнавшиеся тамплиеры начали вслед за ним придерживать коней, торопливо собираясь в единый строй. Рядом с ним тяжело дышал Марк; каждый вдох давался ему с трудом. Остальные по большей части казались целыми и невредимыми. Раннульф осматривался, поворачиваясь в седле.
Весь южный берег вади усеяли сарацины, карабкавшиеся вверх по склону русла. Тела устилали узкий распадок - мёртвые люди, кони, верблюды. Ни короля, ни Креста Раннульф не увидел. Другие христиане ездили взад-вперёд по вади, выискивая уцелевших.
Его ударили по руке, и он подскочил в седле. На него смотрел Марк.
- Ты нужен Одо, - сказал он.