- Но так неудачно, как он женился, случается редко - он женился на ссыльной проститутке и воровке, намного старше себя.
- Что?! - Лиля обомлела.
- Вот в том-то и дело. Его распределили работать в казахскую глушь, в какой-то Чарджоу, что ли. Там среди казахов жили русские ссыльные, уголовники на поселении. И наш Борька с ходу втюрился в одну из самых отъявленных бандиток, а она с ходу положила его на себя. И этот недотепа женился на ней. Понимаешь? Она тянула с него деньги, заставляла много работать, все отбирала на водку. А он долго не сообщал родителям о женитьбе. Все-таки какими-то путями они узнали об этом. Тогда его мать, практичная американка, поехала туда, чтобы его развести и вырвать оттуда.
- Как ей это удалось?
- Не знаю как, но Борька вернулся в Москву. Теперь он работает в Институте гигиены и недавно опять женился, на этот раз на порядочной женщине. Я была на свадьбе.
Вторую часть этой истории Лиля узнала от Августы. Когда она рассказала, что слышала про Бориса от Ани, Августа грустно ответила:
- Да, это тяжелый случай. Я знаю о нем от самой Рахили. Мы были знакомы с семьей Лампертов со времени их эмиграции. Мой Сеня называл их искателями счастья, потому что они приехали в Россию в поисках счастья в начале тридцатых годов. Тогда в Америке была Великая депрессия, и некоторые американцы подались в Советский Союз в поисках удачи и счастья. Сеня даже помог Израилю Ламперту устроиться на работу. Они чудесные люди, и мы иногда встречались. Однажды Рахиль прибежала ко мне возбужденная, рассказала, как неудачно женился ее сын, и попросила одолжить ей большую сумму денег, чтобы откупиться от той женщины. Я, конечно, дала деньги. Она поехала туда и прямо предложила той проститутке десять тысяч рублей за развод. Так она выкупила сына.
Лиля очень удивлялась, а Августа добавила:
- Эти Ламперты очень несчастны здесь. Рахиль говорила, что они очень жалеют, что приехали в СССР. Но уехать обратно не могут, наши власти не разрешают им обращаться в американское посольство, чтобы получить обратно американские паспорта.
* * *
Уже тридцать лет жили в Москве американские евреи Израиль и Рахиль Ламперты. Эмигрировали они в Советский Союз вскоре после Великой американской депрессии 1929 года. В США тогда была массовая безработица, процветал антисемитизм, подстегнутый большим притоком евреев из царской России. Ламлерты были вторым поколением тех иммигрантов: их родители сбежали от российских погромов и репрессий в начале XX века вместе с миллионом других евреев.
Привыкание к американской жизни было нелегким, но второе поколение все-таки встало на ноги, Израиль смог выучиться на инженера, Рахиль стала экономистом. И вдруг крах Нью-Йоркской биржи в октябре 1929 года, и все летит к черту. Даже квалифицированному инженеру Израилю было невозможно устроиться на работу. У многих американцев нарастала неуверенность в будущем. Ламперты впали в уныние: что будет с их сыном, когда он подрастет, сумеет ли он получить высшее образование в таких условиях? В начале 1930-х годов из Советской России доходила информация о том, что там много работы, строится промышленность, страна идет к новому справедливому строю, к социализму. И вот Израилю и Рахили Лампертам показалось, что в поисках благополучной жизни им больше подходит социализм в России, чем капитализм в Америке, и что там их сына Бориса ожидает лучшая жизнь.
Как раз тогда в Америке в научной командировке был крупнейший советский инженер-проектировщик Соломон Виленский. Это был экспансивный энтузиаст нового русского строя, и он заверил Лампертов, что в Советском Союзе работа есть, а антисемитизма нет. И они поехали искать свое счастье в Россию всего через тридцать лет после того, как из нее эмигрировали их родители.
В Москве Виленский с женой тепло приняли Лампертов, приютили их сначала в своей большой квартире, Виленский устроил Израиля работать в своем проектном отделе. Но непрактичные американцы не представляли себе двух вещей: насколько Союз беднее Америки и какой силы в стране террор. Виленского вскоре арестовали как вредителя и послали работать грузчиком на строительство Беломоро-Балтийского канала. Там он и погиб. Его жену Басю Марковну отправили в лагерь.
Ламперты остались без поддержки, им пришлось пережить много тяжких испытаний, и не раз они жалели о том, что приехали в Россию. Но выбраться обратно не могли: из-за постоянной конфронтации СССР и США они не имели право обращаться в американское посольство за возобновлением прежних паспортов. Некоторые из знакомых американцев пытались это сделать, но их обвинили в шпионаже, арестовали и тоже выслали. Ламперты поневоле привыкли к той жизни, какую себе выбрали.
Рахиль, будучи чувствительной, эмоциональной женщиной, жаловалась и плакала. Израиль старался примирить ее с действительностью, уговаривал:
- Знаешь, Рейчел, - он называл ее на американский манер, - я думаю, теперь, после Сталина, наступит более благоприятная политическая атмосфера и мы сможем возобновить наши паспорта и уехать обратно.
Но коренных изменений не произошло, и он опять уговаривал ее:
- Хрущев все время говорит о мире во всем мире. Надо надеется, что мир наступит, и мы сможем уехать.
Но и этого не происходило. И он снова рассказывал ей:
- Нам все-таки повезло больше, чем другим, у нас есть надежда.
- Ты так думаешь, - отвечала она угрюмо, - в чем это нам повезло, на что нам надеяться?
- Другим американским иммигрантам досталось намного хуже, их сослали в лагеря…
- Нас тоже высылали в Среднюю Азию, и мы мучились там.
- Но это было в военное время. Все-таки согласись, у нас есть работа, мы получаем небольшую, но достаточную зарплату, живем в маленькой государственной квартире.
- В Америке мы жили бы гораздо лучше, - парировала жена.
- Но все же, здесь наш сын Борух окончил медицинский институт, стал врачом.
- Да, а потом его заслали черт знает куда, потому что он по рождению американец, в такое общество, что пришлось его выручать и нам это дорого стоило.
- Ну, это его непрактичность. Но главное, нам повезло, что вначале мы встретили таких замечательных людей, как Соломон и Бася Виленские. Ах, какие это были люди, такие умные, красивые, солидные, настоящие аристократы духа! Как жалко их обоих!
В этом Рахиль с мужем соглашалась.
Однажды раздался звонок в дверь, Рахиль открыла и увидела на пороге маленькую сгорбленную седую старушку, она держала в руках самодельный фанерный чемодан. Рахиль удивленно смотрела на нее, старушка улыбнулась и сказала по-английски:
- Рейчел, это я, Бася Марковна Виленская. Вы не узнали меня, я так изменилась.
Рахиль сначала замерла от неожиданности, потом кинулась ее обнимать:
- Бася, Бася Марковна, какая неожиданная радость! Израиль, Израиль, иди сюда, посмотри кто пришел! Это Бася Марковна!
Израиль испуганно смотрел на старушку, он помнил красивую, богатую даму с налетом заграничного лоска, она подолгу жила с мужем в Европе и Америке. Теперь он никак не мог соединить эти два образа, потом опомнился, расцеловался с ней, выхватил из рук чемодан.
Они стояли в прихожей, обнимались и плакали от радости и неожиданности. Старушку повели в комнату, усадили за стол:
- Бася Марковна, откуда вы приехали?
- Из ссылки, я после лагеря была в ссылке в городе Джамбул. Мне долго не разрешали въезд в Москву, наконец разрешили. Я поехала на свою квартиру, но во всех шести комнатах живут чужие люди. Ваш адрес был у меня в памяти единственный. Вы уж извините.
- Бася Марковна, о чем вы говорите! Конечно, мы будем счастливы дать вам приют, так же, как вы когда-то дали нам.
- Я долго не задержусь, надеюсь получить обратно комнату в своей бывшей квартире.
- Живите у нас, сколько захотите.
Бася Марковна целый год не могла получить комнату. Она навестила Августу и Семена Гинзбургов, они звали ее жить к себе, но Ламперты так заботливо к ней относились, что она осталась у них. Семен устроил ее на работу регистратором в поликлинику своего министерства. Там ее опекала Мария Берг.
Часто Бася Марковна с Лампергами вспоминали прошлое:
- А помните, как вас назвали здесь "искатели счастья"? Нашли вы его?
Они только вздыхали. Потом она рассказывала им историю своей тяжелой жизни в лагере и ссылке. Каждый раз Рахиль плакала, а Израиль хмурился. Оставшись наедине, Рахиль говорила ему:
- В какую страшную страну мы с тобой приехали. - И добавляла с горькой иронией: - Искатели счастья…
Израиль переживал это как упрек себе.
Он заболел, у него обнаружилась тяжелая сердечная недостаточность. Израиль умирал. Перед смертью он целовал Рахиль руки:
- Раечка, прости меня за то, что привез тебя в Россию, - это были его последние слова.