* * *
И вот счастливый конец переживаний и страданий! Алеша привез маму домой, Павел с Лилей сидели в машине сзади, настроение было веселое, смеялись, шутили.
Дома Алеша ловко откупорил бутылку шампанского, пробка полетела в потолок.
- Мама, за твое выздоровление, за твое здоровье!
Выпили по бокалу, Августа с Павлом переглянулись, теперь надо сказать об их решении его дочери и ее сыну. Начал Павел:
- Дети, спасибо, что вы сейчас с нами. Самое тяжелое - это доживать жизнь. А особенно тяжело одиноким людям. Но вы с нами, и мы этим счастливы. Только… Не удивляйтесь тому, что я скажу: мы с Авочкой решили соединить наши жизни. Мы любим друг друга, я сделал ей предложение, она согласна. - И Павел поцеловал ей руку.
Августа весело добавила:
- Если бы Павлик не сделал мне предложения, я бы сама предложила ему сойтись.
На минуту воцарилось молчание, растерянность как будто повисла в воздухе. Алеша и Лиля переживали новость. Первым отреагировал Алеша, возбужденно воскликнул:
- Так это прекрасно! Поздравляю вас!
Лиля посмотрела на него и подхватила, правда, с некоторой заминкой:
- Да, прекрасная новость! Я так рада за вас.
Августа облегченно улыбнулась:
- Спасибо вам, дети. Мы понимаем, что это неожиданно и вам надо к этому привыкнуть. Мы с Павликом стеснялись вам признаться.
- Мама, ведь это самая хорошая новость за долгое время, - сказал Алеша.
- Конечно, - это была уже Лиля, - мы с Алешкой видели, как вам было тяжело.
Алеша весело предложил:
- Еще шампанского за счастье супругов! - И поцеловал мать.
Немного запоздало Лиля тоже кинулась целовать обоих. Все радовались, никто не упоминал о Марии и Семене. Но присутствие их как будто чувствовалось в комнате.
Августа сказала:
- Мы с Павликом решили, что он переедет ко мне. Тебе, Лилечка, останется вся квартира. А мы постараемся тоже со временем переехать в ваш писательский кооператив, и чем скорей, тем лучше для всех нас.
Павел добавил:
- Мы зарегистрируем наш брак, но свадьбу решили не устраивать. Мы просто пригласим вас, Сашу Фисатова, Эмму Судоплатову и еще несколько человек в ресторан.
- Пригласите Моню, - посоветовал Алеша, - он знает все рестораны и всех директоров.
- Да, конечно, Моню тоже пригласим.
Когда Алеша с Лилей вышли на улицу, он спросил:
- Лилька, ты действительно рада за отца?
- А ты за мать?
- Я рад. Знаешь, есть такая истина: дети родителям не судьи. У них своя жизнь.
* * *
И вот впервые Павел с Августой остались одни как муж с женой. Они никогда не обнимались и не целовались, до сих пор у них не было такой возможности. Теперь такая возможность появилась. Павел подошел к ней, обнял:
- Авочка, неужели это правда?
- Да, Павлик, это правда, наша с тобой правда.
И они слились в долгом поцелуе. На мгновение каждому вспомнился тот давний первый поцелуй, ей - с Семеном, ему - с Марией. Но они были так полны друг другом, что воспоминание сразу улетучилось.
Наступило время ложиться в постель. Оба смущались: как это произойдет? Августу еще смущала повязка на месте операции. Они все оттягивали время, хотя было уже за полночь. Кто-то должен был проявить инициативу. Августа ждала, что Павел сделает это первым. А он только влюблено смотрел на нее, но никак не начинал действовать. Тогда она ушла в спальню, легла в постель и, прикрывая смехом свое смущение, позвала:
- А где же мой муж? Павлик, иди ко мне.
- Да-да, Авочка, я иду, я сейчас….
Ах, как это не просто двум пожилым людям, которые так хорошо знают друг друга десятки лет, вдруг заняться любовью! Высокий, большой Павел боялся лечь на Августу, сделать ей больно. Она шепнула:
- Хочешь меня? Я знаю, ты всегда хотел меня.
- Авочка, я никогда не думал…
- Я знаю лучше тебя, может, и не думал, а хотел. - Она сняла рубашку и потянула его к себе. - Посмотри, нравится тебе мое тело? Я ведь все еще женщина. Потрогай меня. - И сама провела его руку от единственной груди вниз по животу.
- Мне нравится, мне очень нравится. - Павел тяжело задышал и начал ее гладить.
- Тогда думай только о том, что мы хотим друг друга. Я очень, очень хочу тебя…
* * *
На регистрации брака были два свидетеля: со стороны жениха его дочь, со стороны невесты ее сын. Сотрудница загса записывала, приговаривая:
- Так, Августа Клычевская… вступает во второй брак… в первом была за Гинзбургом… во втором выходит за Берга… Так… Павел Берг… вступает во второй брак…
Покончив с формальностями, она по-деловому сухо предложила:
- Жених может поцеловать свою невесту.
Павел с Августой нежно поцеловались, а два свидетеля зааплодировали. Алеша, занятый важностью момента, был очень серьезен, а Лиля вдруг развеселилась, прыгала в восторге, как девочка, целовала молодых, потом подскочила и поцеловала Алешу. Потом все поехали в грузинский ресторан "Арагви" на Советской площади (нынешней Тверской), директором был, конечно, приятель Мони. Он и сам ждал их там. У входа молодых встретили приглашенные, аплодировали, обнимали. Первым к ним подбежал Саша Фисатов:
- Дядя Павел, тетя Авочка, я так рад за вас!
Застольем распоряжался Моня. Сначала он дал слово Алеше, который прочел стихи:
Любви все возрасты покорны,
И все союзы в ней не вздорны,
А тесный родственный союз
Еще прочней всех прочих уз;
И Лиле надо привыкать,
Чтоб тетю "мачехою" звать,
Итак же, между прочим,
Зову я дядю "отчим".
* * *
Вторая жена… Павел много раз одергивал себя на полуслове, чтобы не назвать ее Маша, Машуня… Пусть даже Августа давно и хорошо знакома, но ведь не была же она ему женой. Никогда Павел не думал, что ему достанется такая судьба - жить со второй женой. Да еще на старости лет.
Ко второй жене, даже сильно ее любя, надо снова привыкать. Павел знал многих мужчин, женатых по несколько раз. И никогда он не мог понять, как это они умудрятся привыкнуть друг к другу.
Чем вторая жена отличается от первой, с которой у тебя с молодых лет было так много связано? Каждый человек чем-то обязательно отличается от другого. Главной чертой Августы было ее врожденное благородство во всем: в поведении, движениях, манере держаться и разговаривать. В этом отражался ее аристократизм. Мария никогда не принадлежала к аристократической среде, она была просто чудесная женщина. Да и сам, какой он аристократ? Выходец из бедной еврейской семьи. И оба они так подходили и так привыкли друг к другу, что чувствовали себя единым организмом. Если бы каждый спросил другого: "Ты любишь меня?" - другой с удивлением ответил бы: "Люблю ли я тебя? Я и есть ты".
Еще одна яркая черта Августы - тонкое чувство юмора. Все, что она подмечала в людях и узнавала в событиях, она умела интерпретировать с добродушным юмором.
С ней Павел стал чаще смеяться:
- Авочка, ты должна была стать актрисой.
И с каждым днем Павел чувствовал, что со второй женой он как бы снова помолодел. Августа окружила его заботой, которую может дать только любящая жена. А он ведь уже стал отвыкать от этого. Августа вкусно готовила, следила за его диетой, говорила:
- Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Я знаю это. Но надо питаться по поговорке: завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу. - И кормила Павла вкусными завтраками и обедами, а на ужин разрешала есть очень мало.
Павел послушно поддавался ее указаниям и слегка похудел, стал чувствовать себя лучше. К нему даже вернулось желание, теперь они хоть не часто, но с удовольствием по ночам наслаждались друг другом. И пребывая почти постоянно в хорошем настроении, Павел напевал арию Гремина из его любимой оперы "Евгений Онегин":
Тоскливо жизнь моя текла;
Она явилась и зажгла,
Как солнца луч среди ненастья,
И жизнь, и молодость, и счастье.
Августа как-то услышала его тихое пение, спросила с улыбкой:
- Ты чего бормочешь?
- Я не бормочу, я пою арию Гремина! - И Павел повторил ее в полный голос.
Августа обняла мужа:
- Павлик, Павлик, мы, наверное, были созданы друг для друга, только сами этого не понимали. Что же было бы хорошего доживать каждому из нас в одиночку? Я не очень религиозна, но мне кажется, что Сеня и Мария смотрят на нас сверху, из их рая, если он есть, и радуются за нас. С их благословения мы станем доживать оставшиеся нам дни вдвоем, в нашем муравейнике для двух муравьев.
Павел добавил:
- Старых муравьев.
68. Судьба американских искателей счастья
Лиля спросила Рупика Лузаника еще об одном их сокурснике и приятеле - Борисе Ламперте.
- А где наш Борька-Америка? Помнишь, мы его так прозвали, потому что он родился в Америке. Что тебе о нем известно?
Рупик, рассеянный ученый, как всегда, многого не знал:
- Ой-ой, я что-то слышал про Борьку-Америку… Дай вспомню. Да, вот что, его мама, Рахиль, поехала за ним в Казахстан. А почему и зачем, точно не знаю. Спроси у Ани Альтман, она в курсе всех дел.
- Помнишь, Борька-Америка был всегда непрактичный, как не от мира сего? - спросила Аня.
- Так он и был не от сего мира, а из Америки, - усмехнулась Лиля.
- Да, конечно. Но все-таки таких, как он, ничего в жизни не понимающих, не так много.
- Так что же с ним случилось?
- А то, что он неудачно женился.
- Ну, и это случается не так редко, - засмеялась Лиля.