Этель вспомнила, какой он был в младенчестве. Когда он родился, ей было всего пять, но она души в нем не чаяла: он был такой красивый и такой беззащитный. Скоро у нее самой будет очаровательный беспомощный младенец, подумала она - и не знала, радует ее это или пугает.
- Представляю, как рассердится отец, - сказал Билли.
- Именно этого я больше всего боюсь, - сказала Этель. - Если бы можно было сделать хоть что-то, чтобы смягчить его гнев!
В гостиную спустился дед.
- Тебе что, дали расчет? - спросил он, увидев чемодан. - Надерзила кому, а?
- Папа, ты только не ругай ее… - сказала мама. - У нее будет ребенок.
- Ах, черти… - сказал он. - Небось кто-нибудь из этих щеголей в господском доме! Я бы не удивился, окажись им сам граф.
- Не говори глупости, дедушка! - сказала Этель, обескураженная тем, что он так быстро обо всем догадался.
- Это был приезжий слуга кого-то из гостей, - сказал Билли. - Он ушел в армию. Этель не хочет, чтобы мы его искали.
- Ах, вот как! - сказал дед. Этель показалось, что он не поверил, но допытываться он не стал. Вместо этого заметил: - Это у тебя итальянская кровь, дитя мое. У твоей бабушки кровь тоже была горячая. И она бы тоже попала в беду, если бы я на ней не женился. Да, она даже не желала ждать венчания, она…
- Папа! - воскликнула мама. - Здесь же дети!
- Что такого они услышат, что может их шокировать? Для сказок я уже стар. Молодые женщины хотят спать с молодыми мужчинами, и хотят так отчаянно, что своего добьются, неважно, замужем они или нет. И те, кто не желает этого признавать, - круглые дураки, дочка, в том числе и твой муж.
- Папа, выбирай выражения! - сказала мама.
- Ну хорошо, хорошо, - сказал дед и замолчал, попивая свой чай.
Через минуту вошел отец. Мама удивленно взглянула на него.
- Как ты рано! - сказала она.
Он заметил беспокойство в ее голосе.
- Ты говоришь так, будто тебе это неприятно.
Она поднялась из-за стола, освобождая ему место.
- Поставлю-ка я еще чайник.
Отец не стал садиться.
- Собрание отменили, - сказал он. Его взгляд упал на чемодан Этель. - А это что?
Все посмотрели на Этель. Во взгляде матери Этель читала страх, во взгляде Билли, устремленном на отца - вызов, у деда - покорность судьбе. Она поняла, что отвечать отцу придется ей.
- Папа, мне нужно кое-что тебе сказать, - начала она. - Ты рассердишься, но единственное, что я могу сказать - мне очень жаль, что так вышло.
Его лицо потемнело.
- Что ты натворила?!
- Я… ушла из Ти-Гуина…
- Ну, тут жалеть не о чем. Мне никогда не нравилось, что ты там раскланиваешься и расшаркиваешься перед этими паразитами.
- Но у меня… были причины уйти.
- Хорошие или плохие? - спросил он, надвинувшись и стоя над ней.
- У меня проблемы…
- Надеюсь, ты имеешь в виду не то, что другие девчонки, когда говорят, что у них проблемы? - грозно спросил он.
Она вперила взгляд в стол и кивнула.
- Ты… - Он замолчал, подыскивая подходящие слова. - Ты что, совершила моральное падение?
- Да.
- Ах ты дрянь!
То же самое сказала и мама. Этель сжалась в комок, хотя на самом деле не представляла себе, чтобы отец поднял на нее руку.
- Смотри на меня! - сказал он. Она посмотрела на него сквозь пелену слез.
- Значит, ты говоришь мне, что совершила грех прелюбодеяния?
- Прости меня, папа!
- С кем?
- С лакеем.
- Как его зовут?
- Тедди, - вырвалось у нее.
- Тедди - а фамилия?
- Это не имеет значения.
- Как это не имеет? Что это значит?
- Это приезжий, слуга одного из гостей. А к тому времени, как я узнала о своем состоянии, он уже был в армии. И у меня нет с ним связи.
- Приезжий? И у тебя нет с ним связи? - крик отца перешел в рев. - Так ты что же, с ним даже не обручилась? Ты что же, совершила этот грех… - Он начал заикаться, не в силах выговорить омерзительное слово. - Ты совершила этот страшный грех походя?
- Полно, отец, - сказала мама, - не надо сейчас так злиться!
- Сейчас - и не надо злиться? А когда же еще человеку злиться?
Его попробовал успокоить дед:
- Дэй, дружочек, относись ты к этому спокойнее. Криком делу не поможешь.
- Извините, что напоминаю вам, но это мой дом, и мое дело, кричать мне или нет.
- Ну, хорошо, - сказал дед миролюбиво. - Кричи, если хочешь.
Но мама не сдавалась.
- Отец, думай, чтобы потом не пожалеть о своих словах.
Однако все попытки успокоить отца лишь разжигали его гнев.
- Я не позволю собой командовать ни женщинам, ни старикам! - прокричал он. Указав на Этель, он заявил: - И блудницы в своем доме я не потерплю. Убирайся!
- Нет! - зарыдала мама. - Только не это!
- Вон! - вскричал он. - И никогда не возвращайся!
- Но как же твой внук?! - воскликнула мама.
- Отец, - заговорил Билли, - разве ты не будешь руководствоваться Священным писанием? Иисус говорил: "Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию". Евангелие от Луки, глава пятая, стих тридцать второй.
Отец круто обернулся к нему.
- Вот что я тебе скажу, невежественный мальчишка. Родители моего отца тоже не были женаты. И никто не знал, кто был его отцом. Моя бабка пала так низко, как только может пасть женщина.
Мама ахнула. Этель была потрясена, и видела, что Билли ошарашен. А дед, похоже, знал.
- Да, - сказал отец, уже потише. - Мой отец рос в доме, пользующемся дурной славой. Если вы понимаете, что это такое. Это дом, куда ходят моряки, оказавшись в порту Кардиффа. Но однажды, когда его мать напилась и лежала без сознания, Господь направил его детские стопы в воскресную школу, где он и встретил Иисуса. Там он научился читать и писать, а потом - и воспитывать своих детей в духе благочестия.
- Дэвид, ты никогда мне об этом не рассказывал, - тихо сказала мама. Она редко называла отца по имени.
- Я надеялся никогда не вспоминать об этом! - Лицо отца исказилось от стыда и ярости. Опершись на стол и глядя Этель в глаза, он сказал громким шепотом: - Когда я ухаживал за твоей матерью, мы держались за руки, и, прощаясь, я целовал ее в щеку - до самого дня свадьбы! - Он грохнул кулаком по столу, так что чашки задрожали. - Слава Господу нашему Иисусу Христу, моя семья выбралась из этой вонючей грязи. И мы туда не вернемся! - Он снова перешел на крик. - Никогда, никогда, никогда!
Наступила долгая напряженная тишина.
Потом отец взглянул на маму и сказал:
- Гони ее вон.
Этель встала.
- Мои вещи собраны, и немного денег у меня есть. Я уеду в Лондон… - Она с горечью взглянула на отца. - Не буду тянуть семью в грязь.
Билли взял ее чемодан.
- Билли, а ты куда? - спросил отец.
- Провожу Этель на станцию, - испуганно ответил Билли.
- Не надо. Пусть сама несет свой чемодан.
Билли собрался было поставить чемодан, но передумал. На его лице появилось упрямое выражение.
- Я провожу ее на станцию, - повторил он.
- Будешь делать, что тебе сказано! - прикрикнул отец.
Билли все еще выглядел испуганным, но тем не менее он возразил:
- А иначе что, отец? Ты и меня выгонишь из дома?
- Разложу на колене да выпорю, - сказал отец. - Ты еще не настолько вырос.
Билли побледнел, но смотрел отцу прямо в глаза.
- Нет, я вырос, - сказал он. - Я уже взрослый. - Он переложил чемодан в левую руку, а правую сжал в кулак.
Отец шагнул вперед:
- Я тебе покажу, как грозить мне кулаком! Мальчишка!
- Довольно! - взвизгнула мама. Она встала между ними и уперлась руками в грудь отца. - Хватит! Мне тут только вашей драки не хватало! Дэвид Уильямс, убери свои руки! Вспомни, что ты - староста "Вифезды"! Что люди скажут?
Это его остановило. Мама повернулась к Этель.
- Ты лучше иди. Билли тебя проводит. Давайте, быстренько.
Отец уселся за стол.
Этель поцеловала мать.
- Прощай, мама!
- Напиши мне письмо, - попросила та.
- Не смей писать никому в этом доме! - подал голос отец. - Письма полетят в огонь нераспечатанными!
Мама отвернулась и заплакала. Этель вышла, и Билли последовал за ней. По крутым улочкам они спустились в центр города. Этель шла, не поднимая глаз, не желая говорить со встречными и отвечать на вопрос, куда она собралась.
На станции она взяла билет до Пэддингтонского вокзала.
- Да… - сказал Билли, когда они стояли на платформе. - Два таких удара в один день… Сначала ты, потом отец.
- Столько лет он носил это в себе, - сказала Этель. - Неудивительно, что он так строг. Наверное, я когда-нибудь даже смогу простить, что он меня выставил.
- А я - нет, - сказал Билли. - Наша вера учит не носить в себе прошлое и не наказывать ближних, а каяться и прощать.
Пришел поезд из Кардиффа, и Этель увидела, как с него сошел Вальтер фон Ульрих. Он вежливо прикоснулся к шляпе в знак приветствия, что было очень мило с его стороны: обычно джентльмены не приветствуют так слуг. Леди Мод говорила, что рассталась с ним. Наверное, он приехал, чтобы ее вернуть. Этель про себя пожелала ему удачи.
- Купить тебе в поезд газету? - спросил Билли.
- Нет, спасибо, милый, - ответила она. - Вряд ли я смогу сосредоточиться на чтении.
В ожидании поезда она сказала:
- А ты помнишь наш шифр?
В детстве они придумали шифр и оставляли друг другу шифрованные послания, которые родители понять не могли.
Билли сначала посмотрел на нее, не понимая, и вдруг просиял.