- Правда? Этот мышонок? - Императрица оторвалась от таблички. До последнего момента она умудрялась не замечать всю нашу семью. Почему она нас невзлюбила? Зеленые глаза Ливии выдавали презрение, с которым она относилась к нам. - Ты в первый раз в цирке?
- Осмелюсь заверить вас, что она узнает победителя, как только взглянет на него, - сказал Германии императрице.
- Так кто же выиграет на этот раз, госпожа провидица? - Тиберий наклонился вперед, и на его лице, остававшемся бесстрастным всю вступительную часть, появился интерес.
- Я... Я так не умею, - пыталась объяснить я. - По желанию у меня не получается.
- А как у тебя получается? - настаивал Тиберий.
- Иногда я вижу победителей во сне, или они просто возникают в голове сами собой.
Императрица презрительно засмеялась и слегка стукнула сына по руке веером из слоновой кости.
Тиберий не обратил на нее внимания.
- Тогда посмотри на них внимательно, может, кто-то возникнет, - заставлял меня Тиберий, показывая на гладиаторов.
Сгорая от стыда, я закрыла глаза и стала молиться Диане: "Пусть сей миг разверзнется земля и проглотит меня".
- Клавдия иногда делает очень верные предсказания, но мы стараемся не будоражить фантазию ребенка, - поспешила мне на помощь мама.
- Но кое-кому это неплохо удается, - засмеялся Германик. - Нашим парням и мне, например.
Калигула решил подколоть меня в этой щекотливой ситуации:
- Я всегда говорил, ты все выдумываешь.
- Нет, не выдумываю!
- Вероятно, так оно и есть. - Император протянул ко мне руку, на удивление очень нежную, заставил меня встать с места и, немного подвинувшись, усадил рядом с собой. - Посмотри хорошенько на этих людей внизу. Если ты знаешь, кто победит, скажи нам.
- Ничего она не знает. - Калигула оставил Марцеллу и топнул ногой, обутой в сапог.
- Прекрати, Калигула! - оборвал его Германик. - Изволь разговаривать вежливо с Клавдией или отправляйся туда, где сидит чернь.
Папа ободряюще погладил меня по плечу:
- Мы же знаем, что это для тебя - игра. Почему бы не поиграть к нее сейчас?
- Это не игра, а вранье, - не унимался Калигула, он проигнорировал даже замечание своего отца.
Я пристально посмотрела на кузена. Затем, сердито смахнув со Лба ЛОКОНЫ, я стала внимательно изучать лица бойцов на арене. Напряжение было ужасное. Я старалась глубоко дышать. Различные картины вставали перед моим взором без усилия воли, но сейчас, когда я вглядывалась в этих людей, застывших в ожидании сигнала, я ничего не видела. В отчаянии я зажмурилась. Вдруг... Да, появилось одно лицо. Необычное, с высокими скулами, волосы светлые, очень светлые. Прекрасен, как Аполлон. Радостно улыбается, словно одержал победу. Я открыла глаза, под шлемами не видно волос гладиаторов, но я узнала поразившее меня лицо.
- Вот он, - сказала я. - Третий от конца. Он станет победителем.
- Трудно поверить, - ухмыльнулась Ливия. - Посмотрите, какой он молоденький. Лет двадцати, не больше. С ним справиться - пара пустяков.
- Ты уверена, Клавдия? - спросил отец. - Фаворитом считается Аристон. Тот, что позади всех.
Да, действительно, Аристон выглядел устрашающе и был немного выше ростом, чем указанный мной гладиатор, но гораздо шире в плечах. Мой избранник вообще казался тростинкой по сравнению с мускулистыми ветеранами многих битв. Мне оставалось лишь промолчать.
- Ты просто морочишь нам голову, - гнул свое Калигула.
- Молодой человек, у тебя есть какая-нибудь мелочь? - спросил его Тиберий.
- Конечно. Мне уже четырнадцать лет.
- Вот и отлично! Я ставлю сто сестерциев против всей твоей наличности, что гладиатор Клавдии победит.
- Тиберий, мало того что ты не разбираешься в гладиаторах, ты еще и транжира, - пожурила его Ливия.
- Если ты так уверен, давай и мы тоже заключим свое пари, - предложил Германик.
- Идет, - ответил император. - Две сотни сестерциев против твоих пятидесяти.
- Согласен, - кивнул Германик.
Мать и отец в испуге переглянулись. Агриппина вообще рта не раскрыла. Марцелла наклонилась и сжала мою руку:
- Надеюсь, ты права. Этот гладиатор слишком красив, чтобы погибнуть.
- Марцелла! - одернула ее мама, но все засмеялись, и напряжение немного спало.
Произошедшее затем стало легендой. Представление началось по заведенной традиции. Участников поединков подобрали равными друг другу по силе. Ретиарии бросали сеть и кололи трезубцем, а секуторы отбивались мечом и прикрывались щитом. Каждый боец двигался медленно, осторожно, стараясь получить преимущество перед противником. Схватка продолжалась, пока кто-нибудь из двоих не погибал. Тогда победитель вступал в бой с новым соперником. В конце концов оставались только двое единоборцев.
Когда гладиаторы начали сражаться, Тиберий послал раба выяснить что-нибудь о моем избраннике. Секутора звали Голтан, его взяли в плен в Дакии и недавно привезли в Рим. Больше о нем никто ничего не знал, и едва ли он посещал гладиаторскую школу.
С самого начала стало ясно, что он не знаком с ареной.
- Он не устоит и в первом бою, - ухмыльнулась Ливия.
Я опасалась, что императрица права. Какие у него шансы, если он не проходил никакой подготовки? После нескольких пробных выпадов молодой боец, на миг оторвавший взгляд от соперника и посмотревший на трибуны, был сбит с ног. Тот сразу же набросился на него, чтобы нанести смертельный удар. Тиберий с раздражением мотнул головой и, повернувшись в сторону, приказал принести вина. В этот момент Голтан вскочил на ноги. Он уклонялся от ударов, делал обманные движения, а потом неожиданно вонзил меч в грудь противника. С этого момента он напоминал самого Геркулеса.
По трибунам прокатился гул и возгласы одобрения. Все спрашивали: "Кто это? Кто это?" Тиберий одобрительно похлопал меня по плечу. Заиграл оркестр, под его неистовый аккомпанемент внизу продолжала разыгрываться драма. Из горнов и труб вырывались яростные звуки. Женщина с пунцовым от напряжения лицом вдувала воздух в трубочки водного органа. Служители в обличье Харона добивали распростертых на земле, израненных гладиаторов ударом молота по голове. Плутон, бог подземного мира, забирал свою добычу. Тела волокли с арены через Врата смерти, в то время как бойня продолжалась. Поначалу я закрывала глаза, чтобы не видеть этого кошмара, но потом я сама обезумела от рева беснующейся толпы.
Через весь амфитеатр протянули полотнище, напоминавшее стяг. Я содрогнулась всем телом, когда прочитала наспех выведенные слова: "Голтан из Дакии". Я сорвала голос, закричав от восторга. И не только я. Тиберий часто вскакивал с места и, стоя рядом со мной, со всеми вместе выкрикивал: "Голтан! Голтан! Голтан!" Трудно поверить, но этот молодой неизвестный боец побеждал одного гладиатора за другим, пока никого, кроме Аристона, не осталось. Они приготовились к схватке. Аристон сделал резкий выпад, набросил сеть на Голтана и повалил его. Он замахнулся трезубцем, чтобы нанести последний удар. Я закрыла глаза. Марцелла завизжала. Зрители взревели. Осторожно приоткрыв глаза, я увидела, как Голтан перекатился в сторону, и смертоносное оружие Аристона прошло на волосок мимо него. Мой избранник оказался снова на ногах, для защиты он уклонялся в сторону и размахивал мечом. И вот сильный рубящий боковой удар - и все закончилось. Голтан стоял над поверженным противником и ждал вердикта Тиберия.
Император повернулся ко мне:
- Ну, Клавдия, вот твой победитель. Он поступит, как ты скажешь.
Возбуждение толпы дошл о до предела. Многие на трибунах уже решили судьбу Аристона: опустили большой палец вниз.
- Не тяни кота за хвост! Дай народу, чего он хочет, - еще один труп, - подговаривала меня Ливия.
- Действительно, может, сделаешь ему одолжение? Он больше мертв, чем жив, - согласился отец.
В этот момент поверженный гладиатор приоткрыл глаза. Хотя ни один мускул не дрогнул на залитом кровью лице, я почувствовала мольбу о пощаде. Он хотел жить. Сердце рвалось из груди, когда я чувствовала, что взгляды всего стадиона обращены на меня. Застенчиво улыбаясь, я подняла руку - большой палец вверх. Тиберий кивнул и рядом с моим поднял свой большой палец.
Глава 3
Вслед за триумфом
На пиру, устроенном у императора после гладиаторских игр, ко мне относились как к героине, по крайней мере члены нашей семьи. Агриппина и Германик представили меня своим друзьям. Понятно, что наиболее известные люди в Риме любили и уважали их, поскольку чете предстояло занять трон. Как ни приятно было находиться в лучах их славы, я ускользнула от моих именитых родственников, когда разговор зашел о людях и местах, мне не известных, а шуток я не понимала.
Некоторое время я бродила по дворцу, упиваясь окружавшим меня великолепием. Сотни ламп мерцали на стенах и столах, освещая элегантных женщин в римских туниках, экзотических восточных платьях, с прическами в виде пирамид, башен или с заплетенными в волосах цветами. Мужчины тоже по красоте и богатству нарядов не уступали женщинам: на одних надеты тоги с широкой каймой по краю, на других - яркие туники и сандалии с золотыми полумесяцами.
Тиберий из прихоти пригласил и Голтана. Я разыскивала его среди гостей и вдруг увидела в кругу новых почитателей. Он сидел на одной кушетке с женщиной. Она тесно прижималась к гладиатору, ее длинные золотистые волосы ниспадали ему на грудь. Я и не думала, что он заметит меня.
Поодаль я увидела Друза и Нерона. Они завороженно смотрели на двух нубийских полуобнаженных танцовщиц. Я прошла не замеченная ими. Марцелла с раскрасневшимся от возбуждения лицом играла с Калигулой в ладоши. Друзилла и Юлия играли в прятки в зале и помахали мне, приглашая присоединиться.