ОТ ВОЛГИ ДО КУБАНИ
Подобно неумирающей птице Феникс из еще неостывшего пепла возрождалась одиннадцатая армия. Формирование ее соединений и частей шло в приволжских городах и селениях, расположенных на линии Черный Яр - Астрахань. За армией сохранялись ее прежний порядковый номер и основная стратегическая задача - освобождение Северного Кавказа от деникинских полчищ.
Главной ударной силой должна была стать 33–я стрелковая дивизия, которая развертывалась в мощное боевое соединение. По новому штатному расписанию, утвержденному реввоенсоветом, предполагалось довести ее общий численный состав до 55 тысяч человек, 14 тысяч лошадей, 116 орудий. Но столь гигантский замысел оказался неосуществим. Однако и то, что она вобрала в себя, представляло собой грозную силу и не шло ни в какое сравнение с ранее существовавшими отрядами, колоннами, завесами, формировавшимися на принципах добровольчества и выборности командного состава.
Из ста орудий, 360 пулеметов, нескольких тысяч винтовок, сохраненных воинами бывшей одиннадцатой армии, примерно половина всего предназначалась на воору
жение вновь создаваемой 33–й стрелковой дивизии, недостающий комплект боевой техники пополнялся из фронтового резерва.
В состав дивизии целиком вошли поредевшие, но сильные духом 292–й Дербентский и 293–й Выселковский стрелковые полки, отличившиеся ратной доблестью в боях на Кубани и в Ставрополье, организованно преодолевшие неслыханно тяжкий путь отступления к Астрахани. Много кубанцев влилось в 294–й Таганрогский стрелковый полк, а также в части бывшей 1–й Астраханской стрелковой дивизии, в 33–й гаубичный артиллерийский дивизион, в два легких артдивизиона, инженерный батальон, батальон связи и другие подразделения. Дивизия усилилась за счет придания ей отдельной 33–й кавалерийской бригады.
На несколько недель пригородная слободка вблизи Астрахани со странным названием Черепаха превратилась в большой человеческий Вавилон. С утра до позднего вечера тут сновали военные люди, дымили походные солдатские кухни, слышалось ржание лошадей. Подтаявший снег чавкал под ногами, для занятий с бойцами выбирались просохшие поляны на Казачьем бугре. Оттуда часто неслись строгие командирские команды, по которым можно было судить, какими премудростями овладевают красноармейцы.
Когда весна вступила в свои полные права, дивизию принял от П. К. Мармузова ее новый командир Михаил Левандовский. В первый же день пребывания в новой должности он встретил в штабе своего прежнего подчиненного Ивана Украинского. Узнал, поздоровался.
- Значит, арттранспортом ведаете? - не скрывая приязни и доверия, спросил он.
- Да, кручусь, как белка в колесе, - подтвердил Украинский. - Но самая главная трудность - много всяких нехваток.
- О том, что не под силу решить самому, - посоветовал комдив, - докладывайте мне. Помогу.
Арттранспорт относился к тылам дивизии. Но каждый понимал, что это такое звено, без которого стрелки и особенно артиллеристы не могут обойтись ни единого часа. В боевой обстановке - тем более. На службу арттранспор- та возлагалась задача обеспечивать оперативный прием от артиллерийской летучки дивизии снарядов, мин, пат
ронов, гранат, пулеметов, винтовок и других огнеприпасов и оружия и выдачу их частям и подразделениям. С этой целью в арттранспорте были сформированы три взвода, хозяйственная часть, большая канцелярия. Командиру арттранспорта предоставлялось право дополнительно нанимать добровольных подводчиков для подвоза боеприпасов и оружия, а в особых случаях - и мобилизовывать такой контингент с оплатой произведенных услуг. На время нахождения в арттранспорте привлеченный персонал становился на все виды воинского довольствия. На закупку лошадей, имущества, содержание привлеченных подводчиков казначейство дивизии отпускало значительные денежные суммы
…Осунувшийся, с пожелтевшим лицом от перенесенного тифозного недуга, комдив не делал поблажек ни себе, ни людям.
- Форсируйте, форсируйте работу, - требовал он от всего командного состава. - Дивизия нужна на фронте, очень нужна. Мы не можем терять ни одного лишнего дня.
Выходец из простой трудовой семьи, по стечению благоприятных обстоятельств получивший военное образование и ставший кадровым офицером старой армии, участник мировой войны, штабс - капитан Левандовский в дни Октября привел свой броневой дивизион в распоряжение Петроградского Совета и отдал себя на службу революции. Потом пути - дороги привели его на родину - в Грозный, где он стал первым военным комиссаром Терской республики и одним из деятельных организаторов борьбы против белогвардейщины. После года напряженных и бурных событий теперь перед ним открывалась нелегкая стезя крупного военачальника, выдвинутого революцией к руководству большими массами людей.
У комдива в непосредственном подчинении подобрались по преимуществу молодые командные кадры - такие, как он сам. Доверительные, товарищеские чувства питал он к Ивану Украинскому, своему ровеснику и сподвижнику по XI армии. Тому и другому шел 29–й год. Левандовский очень ценил в Украинском воинскую сметку и бесстрашие, его природный ум. И теперь, занятый неотложными проблемами формирования, Михаил Карлович не упускал из поля зрения и его хозяйство - службу артиллерийского транспорта, призванную во многом содействовать огневой мощи дивизии.
В Поволжье еще только начиналась весенняя распутица, когда сюда пришла весть о развернувшемся наступлении Колчака, а вслед за тем - о массовом восстании казаков верхнедонских станиц Вешенской, Еланской, Казанской, Мигулинской. В тылу XIII и VIII армий возник опасный очаг контрреволюции, грозивший сомкнуться с донской белогвардейской армией генерала Сидорина и добровольческой армией Деникина. Этот "слоеный пирог" приостановил успехи красных войск в Донбассе, сковал действия десятой Красной армии, развернувшей до этого наступление из‑под Царицына в направлении Торговой и Батайска.
Читая сводки с фронтов, бойцы и командиры 33–й стрелковой дивизии все чаще задавались вопросом: когда они покинут пределы Астраханского края и куда их направят, где проляжет их дальнейший боевой путь. Слишком много образовалось в Советской Республике горячих точек борьбы с контрреволюцией и интервенцией, первоначальный замысел движения на Северный Кавказ мог в любой момент подвергнуться коренной ломке.
В начале мая дивизия практически уже находилась в полной боевой готовности. По привычке с утра отправившись на своем резвом коньке Рябчике в расположение арттранспорта, Иван Украинский на этот раз не смог задержаться там и до обеда.
- Вас вызывают к комдиву, - доложил дежурный по подразделению, когда он вошел в казарму. - Только что звонили из штаба.
У Левандовского собрались все работники штаба, командиры и комиссары бригад и полков, начальники тыловых служб, всего около 50 человек. В просторном, но бедно обставленном кабинете комдива поначалу слышался молодой задорный гомон, затем он стих, когда Левандов- ский поднялся из‑за стола и сказал:
- Вроде все в сборе. Будем начинать.
Он выдержал паузу, потом произнес:
- Я пригласил вас сегодня не на обычное совещание. Вам всем хорошо известно, что с 4 марта военная обстановка изменилась коренным образом. На Советскую Республику из Сибири двинулись в наступление сильные армии адмирала Колчака, ставленника Антанты, имеющие вдоволь всего - и оружия, и снаряжения. Товарищ Ленин видит сейчас в этом нашествии главную опасность,
для отпора колчаковцам мобилизуются все силы страны. Поэтому могу сказать, что наше пребывание в тылу, на переформировании, подошло к концу. Меня с начальником штаба вызывали в соответствующие инстанции и мы получили приказ командования на передислокацию в район боевых действий. Куда? Пока - военная тайна. Так следует объяснять каждому бойцу и командиру. В общем можно говорить: едем на усиление войск Восточного фронта. А они, эти войска, действуют на обширной территории. Вокруг такой географии любопытные пусть гадают, сколько им угодно.
Комдив сообщил, что по настоянию астраханского областного руководства из состава дивизии часть сил остается на месте для упрочения обороны Астрахани, а пять пехотных полков, конная бригада и другие части по приказу реввоенсовета бросаются на борьбу с Колчаком.
Левандовский прошелся возле стола и, припечатывая рукой лежащие на нем бумаги, подвел итог:
- Для всех нас с вами сейчас самым важным и ответственным делом является быстро, организованно посадить дивизию на баржи и направиться вверх по Волге к месту выгрузки. Подача барж начнется завтра. Об очередности погрузки и движения частей и подразделений вам надлежит получить указания у начальника штаба и его оперативной группы.
В дивизии все пришло в движение. К речным причалам потянулись обозы, люди, техника. Тут стоял неумолчный шум и говор. Сыростью и неуютом веяло от волжских берегов. Пойменные низины совсем недавно освободились от весеннего паводка и теперь покрывались густой зеленью. Всем командирам выпало дел невпроворот, а Украинскому, пожалуй, побольше других. У него табельного имущества, боезапаса, лошадей набралась целая прорва. Он охрип, отдавая распоряжения своим подчиненным на размещение в плавучем эшелоне. Многое требовалось установить, втиснуть, закрепить… А навыков такого рода экипировки в дорогу у кубанцев еще не было. Вот и маялись они с погрузкой до упаду.
- Того и гляди, что за борт кувырнешься, - с опаской преодолев шаткий трап и ища сочувствия у командира, проговорил плечистый арттранспортник, волоча моток провода для крепления на палубе грузовых фур и имущества подразделения.
- А ты крещеный человек? - спросил Украинский.
- Ну да. В детстве крестили.
- Так чего ж купели боишься?
- Брр… Холодно.