– Визирь! Кто это палицей грохнул?
– Много лет тебе здравствовать, Мелик! – молвил визирь. – Когда я сюда прибежал, дверь была отворена, но в оружейной никого нет.
– Это, уж верно, Давид. Кто еще, кроме Давида, мог бы поднять мою палицу?
Мсра-Мелик рвал и метал. Кинулся искать Давида по всему городу, да так и не нашел и вернулся к себе во дворец. Давид спал около тонира.
Мсра-Мелик снял с лука тетиву – хотел удушить Давида. Но тут подоспела Исмил-хатун и схватила Мсра-Мелика за руку:
– Мелик! Что ты делаешь?
– Я удавлю этого щенка! – вскричал Мсра-Мелик. – Он с моей палицей играл, такой поднял грохот, что все подумали – землетрясенье!
Исмил-хатун грудь обнажила.
– Мелик! – сказала она. – Убьешь Давида – в яд для тебя превратится мое молоко!
– Знай, матушка, – крикнул Мсра-Мелик, – Давид – змеёныш! Каждый миг я жду от него беды. Довольно! Я с ним покончу.
На ту пору вошел к ним визирь и, услышав такие речи, сказал:
– Зачем убивать Давида, кровь проливать, грех на душу брать? Пошлите лучше Давида в его отчий край – в Сасун!
Приготовила Исмил-хатун хлеба на девять дней, девять пар трехов [обувь из сыромятной кожи], девять пар чулок, благословила Мгерова сына.
– Иди, сынок! – сказала она. – Иди к дядям, иди в страну своего отца. Да хранит тебя господь!
Тут Мсра-Мелик поднял меч и сказал:
– Э, нет! Давид должен сначала пройти под моим мечом, только тогда отпущу я его в Сасун.
– Чтобы я прошел под твоим мечом? Как бы не так! – молвил Давид.
– А что ж тут плохого, Давид, если ты пройдешь под мечом? – вмешался визирь. – Пройди, а потом ступай себе с богом в Сасун.
– Не пройду! – объявил Давид. – Мсра-Мелик для того заставляет меня пройти под его мечом, чтобы впоследствии, когда я подрасту, я не поднимал меч на него, чтобы он поднял меч на меня, а я чтобы не трогал его. Пусть хоть тысяча Мсра-Меликов потребуют этого от меня – не пройду! Я скорее под покрывалом моей матери пройду, только не под мсырским мечом!
– Так ты не пройдешь под моим мечом? – заревел Мсра-Мелик.
– Не пройду, – отвечал Давид. – Что хочешь делай со мной – не пройду!
Тут визирь взял Давида за руку, чтобы под мечом его провести. Но Давид увернулся, прошел мимо меча, задел мизинцем за камень – из камня искры посыпались.
Мсра-Мелик ужаснулся.
– Давид еще малыш, а что вытворяет! – молвил он. – Дай подрастет – весь мир разрушит!
Тут Исмил-хатун и визирь пали к ногам Мсра-Мелика, начали просить его, убеждать: Давид, мол, еще несмышленыш, да к тому же блажной, пусть себе идет в Сасун, и мы от него избавимся.
У БАТМАНСКОГО МОСТА
В Мсыре проживали два пахлевана: Батман-Буга и Чарбахар-Ками. Мсра-Мелик позвал их и сказал:
– Уведите Давида за семь гор, на Батманский мост. Там убейте Давида, а капу [одежда] его намочите в крови и мне принесите, чтобы я выпил эту кровь и душу отвел.
Пахлеваны собрались в дорогу. Давид поцеловал Исмил-хатун руку, попрощался с ней и пошел.
Долго ли, коротко ли, вот уже и пять, вот уже и шесть дней находятся они в пути. Батман-Буга и Чарбахар-Ками всё ищут, где бы им удобнее Давида убить. А может быть, просто рука у них не поднимается на Давида?
Давид ни словом не обменивался со своими провожатыми. Не по дороге шел, а сторонкой, то опережал пахлеванов, а то отставал, бегал по горам и долам, камешки пошвыривал, через кусты перепрыгивал, птиц-зверей пугал, с пути сбивался, блуждал…
Пахлеваны усядутся при дороге, сами хлеб жуют, а Давиду не дают. Давид съедобные травы собирал, кореньями питался, перепелок и зайцев ловил, убивал, насыщался. Не смотрел из рук пахлеванов, хлеба у них не просил.
Так шли они, шли и наконец дошли до Батманского моста.
– Что же нам делать, Ками?.. – сказал Буга. – Покончить с Давидом, бросить его в реку?
– А как же иначе, Буга?.. – сказал Ками. – Таков приказ Мсра-Мелика…
Давид был далеко и слов этих не слышал. Пахлеваны сделали привал и позвали Давида:
– Давид! Иди скорее сюда! Давид приблизился к ним и сказал:
– Мы уже шесть дней идем, а вы ни разу у меня не спросили: "Давид! Тебе есть-пить хочется?" Что это с вами случилось, почему возле этого моста вы вдруг вспомнили о Давиде?
– Давид! – сказали они. – До сих пор мы по земле и воде Мсра-Мелика шли, а нынче дошли до земли и воды твоего отца. Вот почему мы тебя позвали. Подойди к нам, Давид, подойди!.. Подойди, хлебца пожуй!
– Нет, не подойду! – молвил Давид. – Исмил-хатун на девять дней хлеба нам запасла. Вы сами съели его, а мне ничего не дали. Нынче же, когда я ступаю по земле и воде отца моего, вы меня подзываете: "Подойди, Давид, хлебца пожуй". Не нужен мне ваш хлеб!
Пахлеваны встали, несколько шагов прошли и остановились у Батманского моста. Подошел к ним Давид и спросил:
– Что стали?
– Мы стали здесь ради тебя, Давид, – отвечали они. – Мсра-Мелик нам наказывал: "По мосту ведите Давида за руку, а то как бы он от страха не свалился в воду".
– Вот как! – молвил Давид. – От Мсыра досюда мы вместе шли, и ни разу вы не сказали: "Давид еще мал, ему страшно идти". А сейчас чего ради вы стали тут? Идите, идите по мосту, а я – вслед за вами.
Пахлеваны пошепту сказали друг другу:
– Один из нас впереди Давида пойдет, а другой сзади. Как дойдем до середины моста, схватим Давида – и в воду!
Тут они обратились к Давиду:
– Давид! Один из нас пойдет впереди тебя, другой сзади, а то ну как ты от страха свалишься в реку!
– Пусть будет по-вашему, – молвил Давид, а сам подумал: "Почему это они оба шли до сих пор впереди меня, а сейчас один прошел вперед, а другой идет сзади меня? Что-то у них недоброе на уме!"
Дошли до середины моста. И тут пахлеваны схватили Давида за руки – один спереди, другой сзади.
– Зачем вы меня схватили? – спросил Давид. – Ой-ой-ой! Вы хотите меня в реку бросить?
– Да, хотим, – отвечали пахлеваны, – иначе поступить мы не можем. Царь велел тебя порешить, в реку бросить.
– Что я сделал Мсра-Мелику? – воскликнул Давид. – Я не зарился ни на землю его, ни на воду его, ни на его сокровища, ни на царский его престол. Что он мне дал и чего не может получить обратно?
– Этого мы не знаем, – отвечали пахлеваны. – Он приказал тебя порешить, в реку бросить. А не то Мсра-Мелик головы нам обоим снесет.
– Так вы и впрямь собираетесь меня утопить? – спросил Давид.
– Вот ей-Богу, нам велено тебя умертвить! – отвечали пахлеваны.
Тут Давид схватил одного из них правой рукой, другого – левой, друг о друга ударил и, держа их на весу по обе стороны моста, сказал:
– Не умеете вы бросать людей в реку. Вот я вам сейчас покажу, тогда вы научитесь.
Пахлеваны в ужасе завопили:
– Давид! Ради Бога, не бросай нас в реку! Собачий сын Мсра-Мелик силком заставил нас пойти с тобой и дорогой тебя умертвить. Это мы из страха перед ним подняли на тебя руку. Ведь мы еще отцу твоему служили, Львораздирателю Мгеру. Он нас поил-кормил. Когда же твой отец умер, Мсра-Мелик пошел войной на Сасун, взял нас в плен и заставил служить ему. Смилуйся над нами, не губи ты нас! Раз ты такой силач-богатырь, отныне мы будем служить тебе. В память отца твоего пощади нас, Давид!
Давид поднял перепуганных пахлеванов повыше, затем поставил на мост и сказал:
– Ну, коли так, пойдемте со мною в Сасун!
Тут все трое расцеловались и двинулись по дороге к Сасуну.
Часть вторая
ДАВИД-ПАСТУХ
Давид с двумя пахлеванами дошел до сасунской границы, остановился, поглядел-поглядел и воскликнул:
– Эй вы, горы, Сасунские горы! Это вы?
Пастухи и подпаски бросили свои стада, пошли посмотреть на Давида, узнали, что он из рода богатырей. Давид поздоровался с ними, сказал, что идет к себе на родину, в Сасун. Пастухи друг друга локтем толкнули:
– Это, верно, и есть сын Львораздирателя Мгера, о котором всюду гремит молва.
Молодой пастух оставил свое стадо на товарища, а сам в город побежал, чтобы как можно скорее радостную весть принести Горлану Огану.
В ту ночь Горлан Оган видел сон: Сасуна стена нерушимо стоит, сасунский светоч ясно горит, сасунский сад зеленеет-цветет, соловей сасунский поет.
Проснулся Горлан Оган – скорей жену будить:
– Вставай, Сарья! Уже рассвело! Вставай, я сон видел! Верно, наш мальчик Давид скоро придет к нам в Сасун.
Сарья, не поднимая головы, сказала:
– Что ты мне спать не даешь, старик? Огорчился Горлан Оган.
– Ах, жена! – молвил он. – Сейчас видно чужачку! Не болит у тебя сердце за Сасунское царство. Вставай! Послушай, какой сон мне приснился! Сасуна стена нерушимо стоит, сасунский светоч ясно горит, сасунский сад зеленеет-цветет, соловей сасунский поет… Уж, верно, наш мальчик Давид скоро придет к нам в Сасун!
Горлан Оган встал и оделся. В это самое время вбежал к нему вестник-пастух.
– Доброе утро, дядя Оган! – молвил он. – Я к тебе с превеликою радостью. Знай, что сюда идет мальчик-богатырь! Давид сюда идет!
Сердце у Горлана Огана запрыгало от восторга. Позвал он Кери-Тороса и всех сасунских князей. Все сасунцы собрались на площади перед дворцом. Кери-Торос обратился к народу:
– Эй, сасунцы! Бог сына нам подарил, пришел светоч сасунского царства. Пойдемте навстречу Давиду.
Князья сасунские, а с ними горожане и поселяне пошли Давида встречать. Всем хотелось поскорей увидеть, как выглядит отпрыск Мгера. Дошли до границы сасунской, смотрят – три незнакомца с пастухами беседуют.
– Э, да где же Давид? Который из них Давид? – спрашивал народ.