- На таком коне да не догнать, - подхватил старшина. - На пайге призы брал… А ну давай, давай! Жми, Мухтар! - закричал старшина, словно тот мог услышать его. Обе лошади, казалось, не бежали, а летели, не касаясь ногами дороги. Вытянув руку, Мухтар готовился схватить беглеца, но вдруг глаза его потемнели; он заметил, что преследуемый полез в карман, видимо, доставая оружие. Быстрым движением юноша выхватил шашку, винтовки у него не было. В эту минуту Али-бей повернулся в седле. Грянул выстрел. Степь, небо, дорога - все перевернулось в глазах Мухтара. Медленно он скатился на дорогу.
3
Было далеко за полдень, когда Ипполитов, задремавший за столом после бессонной ночи, проснулся и позвонил в колокольчик.
В дверях появилась сухощавая фигура штабного командира.
- Новости есть? - строго спросил Ипполитов.
- Есть, Дмитрий Романович, я только собирался вам доложить, - произнес командир. - Сейчас получено донесение от начальника гарнизона города Карши.
- Ну-ну?
Дежурный командир доложил, что одним из разъездов, высланных из Каршей, на десятой версте в сторону Гузара был обнаружен Али-бей. Разъезд преследовал его, пока не стали падать лошади. Беглец ушел от погони, ранив джигита, который при преследовании чуть было не захватил его в плен. Дежурный командир доложил также и о том, что, по донесению начальника гарнизона, конная милиция Каршей, Гузара и некоторых других пунктов покинула места постоянных стоянок и, соединившись, двинулась в Восточную Бухару.
Не было никакого сомнения, что конная милиция, состоявшая из турок - пленных мировой войны, двинулась для присоединения к Али-бею.
- Да, - сказал он, помолчав, - мы упустили матерого волка. Али-бей ушел в Восточную Бухару. Это очень скверно. - Дмитрий Романович в раздумье постучал по столу тонкими пальцами, - Очень, очень скверно, - повторил он, жестом предлагая дежурному присесть на свободный стул напротив. - Вы говорили, что в разъезде есть потери?
- Ранен джигит Мухтар… Он из добровольческого мусульманского отряда, - пояснил дежурный Ипполитову, вопросительно смотревшему на него.
- Мухтар? Позвольте, позвольте… - Дмитрий Романович, припоминая что-то, провел рукой по лицу. - Я где-то слышал это имя, но вот никак не припомню…
- Это тот самый джигит, которого освободила Первая бригада при преследовании эмира бухарского.
- В Денау?
- Именно. Он сидел в зиндане за что-то.
- А-а! - вспомнил Ипполитов. Глаза его потеплели. - Так это же прекрасный джигит! - Словно подтверждая свои слова, он утвердительно кивнул головой. - Обязательно вызовите его ко мне, когда поправится. Я хочу его видеть.
- Слушаюсь… Разрешите пока идти?
- Идите.
Но едва дежурный успел прикрыть за собой дверь, тут же вернулся с сообщением, что один гражданин настоятельно просит принять его по совершенно неотложному делу.
- Пусть войдет, - сказал Ипполитов.
Дежурный раскрыл дверь и, посторонившись, пропустил низенького пожилого человека в очках, с загнутыми вниз, как у моржа, колючими усами.
- Здравствуйте, товарищ начальник! Я к вам, извините, по крайне важному делу, - торопливо заговорил вошедший, быстро подходя и снимая с лысой головы расшитую серебром голубую тюбетейку.
- Я вас слушаю, - спокойно сказал Дмитрий Романович, соображая, какая причина могла привести к нему столь странного посетителя.
- Разрешите представиться. Четыркин. Бывший военный чиновник. Ныне работник кооперации.
- Прошу садиться.
- Извините, разрешите курить?
- Курите, пожалуйста.
Четыркин достал портсигар, раскрыл его и протянул Ипполитову.
- Благодарю вас. Не курю, - отказался Дмитрий Романович.
Четыркин вынул из кармана носовой платок и провел им по потному лицу.
- Дело, извините, крайне серьезное, товарищ начальник, - продолжал Четыркин взволнованным голосом, вытирая платком потное лицо. - Вам известно, что в городе Бухаре живет некий турок Али-бей.
- Да. Это я знаю, - сказал Ипполитов с деланным спокойствием в голосе. - А в чем, собственно, дело?
Четыркин оглянулся на закрытую дверь и, понижая голос до шепота, произнес с таинственным видом:
- Турок Али-бей не кто иной, как сам Энвер-паша!
- Али-бей - Энвер-паша?! - воскликнул Ипполитов с сомнением в голосе. - Да вы что, в своем уме? Вы отдаете себе отчет в том, что говорите?
- Я даю голову на отсечение, что Али-бей и Энвер-паша одно и то же лицо! - подтвердил Четыркин, прижимая руку к груди.
- Позвольте! Но откуда вы это взяли?
- Так я же его прекрасно знаю. Я при царе служил в Константинополе драгоманом и часто с ним встречался.
- А как вы его здесь узнали?
- Третьего дня на базаре в кишлаке Ак-Джар. Я ездил туда по делам… Да… Ну хорошо. Только приезжаю, смотрю - толпа. Подхожу ближе. Боже мой - Энвер!.. Я даже очки снял и протер: может быть ошибся. Нет, верно - Энвер! И голос его, и мэнеры, и все. Понимаете? Вот. Тут я все бросил - и в Ташкент! И вот добрался.
- Вы можете описать наружность Энвер-паши? - спросил Ипполитов.
- Конечно, - сказал Четыркин с готовностью. - На вид ему лет сорок. Да, больше не будет. Смуглый… Рост - выше среднего. Усы, как у Вильгельма. В общем, представительный человек. Одет во френч, бриджи. На голове белая чалма. Вот как будто и все. Извините, пожалуйста.
- Та-ак… - протянул Ипполитов. - Ну что ж, хорошо. Прошу оставить ваш адрес.
Четыркин дал адрес, попрощался и, надев тюбетейку, в сильном волнении вышел из штаба.
Турецкий офицер Али-бей действительно был Энвер-пашой.
Бывший военный министр Турецкой империи, окончивший германскую академию генерального штаба, после капитуляции Турции в первой мировой войне он был вынужден спешно покинуть страну.
Тут, за кордоном, на территории Советской России, у него окончательно созрел план создания тюркского государства, но для претворения в жизнь задуманного нужны были вооруженные силы. Первая попытка добыть эти силы, как уже известно, сорвалась: сформировать национальные части ему не удалось.
Теперь он спешил в Восточную Бухару, чтобы там приступить к организации мусульманской армии. По мнению Энвер-паши, это было наиболее верным решением. Вся надежда была на сплошь неграмотный, фанатичный, забитый народ, принимавший приказ как непреложный закон.
Будучи женатым на дочери турецкого султана, который являлся зятем халифа, а в глазах верующих мусульман - наместником Магомета на земле, Энвер-паша обладал, огромной властью в мусульманском мире. На это главным образом он и рассчитывал при формировании армии.
"Ну что ж, - думал он, - пусть Кемаль-паша попытается создать новую Турцию. Посмотрим, что еще выйдет из этого. А я создам великую тюркскую империю и стану султаном. Аллах мне поможет. Русских выгоним вон. Англичане помогут…"
С этими мыслями он въехал в Гузар. Тут к нему присоединился конвой.
Спустя два дня Энвер-паша подъезжал к Железным Воротам. За ними начиналась Восточная Бухара.