- Я знала, что вы ответите именно так, и все же хочу вернуться к своей просьбе.
Екатерина понимала, что, раз задавшись целью, Жанна не отступится.
- Ваш муж, если не ошибаюсь, является наместником короля не только в Париже, но и в Гиени? Должность пожалована ему королем за ратные заслуги перед отечеством.
- И это справедливо.
- Так чего же вам еще недостает, если Гиень в пять раз больше Фуа и почти равна по площади Гаскони?
- Все бы хорошо, мадам, если бы по смерти мужа это пожалование не возвращалось во владения французского короля и если бы между Гиенью и Беарном не лежала Гасконь.
- Вы полагаете, ваш муж должен скоро умереть?
- Я в этом уверена. Он солдат; смерть на поле боя - закономерный удел военных. Не зря кардинал бросает его с войском из одного конца страны в другой.
- Вы хотите, чтобы Гиень осталась за вами?
- Да. Но я хочу владеть ею не в качестве наместницы, а в качестве законной правительницы, передающей свои права по наследству.
- А как же Гасконь?
- Мы предоставим господину Монлюку, наместнику короля, возможность самому решить, к кому примкнуть: к католическому Северу или к протестантскому Югу.
- Вопрос весьма щепетильный, с ходу его не решить, - произнесла задумчиво Екатерина, твердо уже зная, впрочем, что единственное, на что она сможет решиться, так это лишь на обещание.
А пока ей надлежало реализовать последний пункт плана, который она наметила на сегодня еще задолго до этой беседы.
- Знаете ли вы, о чем мечтают Гизы? - начала Екатерина без обиняков. - Я вам скажу. Они хотят женить вашего мужа…
- Женить моего мужа? - у Жанны даже перехватило дыхание от негодования: уж не ослышалась ли она? - Женить Антуана?! Но с какой стати? Ведь я, его законная жена, еще жива!
- Вас они просто уберут, как убирают камень с дороги.
- Меня?! Наваррскую королеву?!
- Для них нет преград, разве вы этого еще не поняли?
- Господи Иисусе!.. Ну а дальше?
- Вы еще не узнали, на ком они хотят его женить.
- И на ком же?
- На Марии Стюарт, шотландской королеве, вдове Франциска II. Моей бывшей невестке, кстати.
- Но ведь ей всего около двадцати, а ему уже сорок четыре!
- Возраст не играет роли.
Жанна Д'Альбре опустила глаза и слегка побледнела. Вот как! Вот до чего дошел Антуан в своей ненависти к ней. Он не только перестал обращать на нее внимание как на женщину, но, кажется, свыкся с мыслью, что ее нет вовсе. Это больно ранило ее в самое сердце. Но эта женщина была сильной духом. Подняв голову и сжав кулаки, она спросила, отрешенно глядя на пламя очага:
- К чему же сей замысел?
- К чему бы он ни привел, нам с вами необходимо помешать ему. Думаю, став с помощью своей племянницы родственниками Антуана Бурбонского, Гизы мечтают прибрать к рукам и его владения, и его жену вместе с сыном и их горами.
Екатерина не лицемерила и не лгала. Сейчас ей было важно не то, как воспримет Жанна эту весть, а что посоветует предпринять для срыва плана. Сама она вот уже второй день, с тех пор как узнала новость от своих шпионов, не могла найти этому противодействия.
Теперь они вместе, объединившись и прислушиваясь друг к другу, принялись решать проблему.
- Вернемся к началу нашего разговора, - предложила мадам Екатерина, наклонившись к собеседнице, чтобы иметь возможность говорить тише.
- Вернемся, - кивнула Жанна.
Теперь они говорили вполголоса. Временные распри немедленно забылись. Сейчас это были две заговорщицы, пытавшиеся разгадать чужую игру, заглянув вначале в карты противника.
- Гиз мечтает о престоле. Но его родство с королевским домом еще не доказано, - сказала Екатерина.
- Если оно и существует, то в отдаленном весьма колене, - возразила Жанна.
- Значит, Гизы хотят обойти свою побочную линию и зайти в спину к неприятелю, то есть к Валуа.
- Верно, но что же из этого следует?
- А вот что. Этот маневр они мечтают совершить, приблизившись вплотную к дому Бурбонов и став, таким образом, вашими зятьями.
- То есть к тому дому, который стоит первым на пути к трону.
- Истинно! А как к нему приблизиться, если не путем…
- …родства!
Екатерина приложила палец к губам и склонилась еще ниже к собеседнице:
- Тс-с… Вот мы и разгадали их план. Теперь вам понятно, чего они добиваются?
- О, я, кажется, поняла! От этого брака непременно родится ребенок, и, какого бы полу он ни был, он будет родственником Гизов, их ставленником, через которого они получат французский престол.
- Вот именно, Жанна! Этот ребенок будет нести в себе кровь Бурбонов, а Мария Стюарт - родственница Гизов.
Жанна продолжила свою мысль:
- Если родится мальчик, они тут же посадят его на трон и будут править государством от его имени в качестве регентов…
- А если родится девочка, - закончила за нее Екатерина, - то они подождут рождения следующего ребенка либо подменят дитя на малыша мужского пола, таких случаев в истории немало.
- А как же мой сын, мой Анрио? - испуганно воскликнула Жанна.
- С ним произойдет несчастный случай, будьте уверены; людям, стремящимся к власти, ребенок не помеха. Примеров тому множество. Да, но что будет с моими детьми, у меня ведь их трое, три последних Валуа?
- О мадам, человек, который решится расчистить себе дорогу, срубив одно дерево, срубит еще с десяток, если они будут мешать ему проехать.
- Нам необходимо помешать их планам.
- Что, по-вашему, для этого надо делать?
Вопрос был непростой. Екатерина встала, прошлась по комнате, подошла к окну, устремив взгляд во двор, где играли на заснеженной лужайке дети. Несколько минут она, молча, наблюдала за тем, как Генрих Наваррский, девятилетняя дочь Маргарита, восьмилетний Геркулес - будущий Франциск Алансонский, и одиннадцатилетний Эдуард-Александр - будущий король Генрих III, играли в кольца.
Вдруг она резко обернулась, подошла вплотную к Жанне, взяла ее руки в свои и возбужденно заговорила:
- Вы не желаете терять мужа, я - своих сыновей. И я придумала, как нам поступить.
- Я теряю не только мужа, но и сына.
- Вашему Анри они ничего не сделают, он им не помеха. У них появится свой Бурбон, и он будет законнее вашего. Уж они постараются это доказать, будьте уверены. Путь в Ватикан им не заказан, а с их связями и богатством, которым располагает их семейство, они задобрят не только самого папу, но и весь Рим вместе с его жителями. Единственным препятствием на их пути к трону будет родословная французских королей, вот тут-то они и рассчитывают на этот брачный союз. Но мы вставим им другую шпильку. Не так-то просто будет им уничтожить последних Валуа и первого Бурбона.
- Каков же ваш план?
- Нам необходимо сочетать браком наших детей: вашего Генриха и мою Маргариту.
Жанна не понимала, это было видно по ее лицу. Королева-мать терпеливо объяснила:
- Даже устранив одного за другим моих сыновей, они обойдут вниманием Марго как не представляющую для них никакой угрозы. И это будет их самый главный просчет! Мы выдадим Марго замуж, и ее мужем станет законный французский король. Это будет свадьба Валуа с Бурбонами.
Жанна была потрясена широтой и глубиной замыслов королевы-матери. Она готова была лишиться всех своих сыновей ради одной цели - сохранения французского престола для себя, пусть даже такой дорогой ценой! Да в своем ли уме эта женщина? Вот до чего она не доверяла Гизам, видя в них угрозу государству, предчувствуя с их приходом к власти раздробленность и междоусобные войны. Она, как опытный шахматист, отдавала противнику на съедение несколько сильных фигур, чтобы отвлечь его внимание и нанести меткий и решительный удар, сулящий выигрыш.
Впрочем, немного погодя Екатерина, мило улыбаясь, прибавила:
- Но это самый крайний случай, разумеется. А до тех пор мы подумаем вместе, как расстроить свадьбу, в результате которой ваш муж станет родственником Гизов.
- И я уверена, мы придумаем что-нибудь стоящее, - заверила ее Жанна. - И потом, я еще жива и не собираюсь давать развода Антуану.
- Вот и отлично. Вы не торопитесь вернуться в Беарн? Тогда поживите у меня. Нам с вами есть о чем поговорить. А сейчас… хотите отдохнуть? Я тоже. Пойдемте вниз, посмотрим, как развлекаются наши дети.
Глава 2
Женщины и политика
В одном из кабинетов Лувра за столом, покрытым красным сукном, сидела королева-мать Екатерина Медичи, по левую руку от нее - ее приемная дочь Диана Французская. Екатерина, - в своих обычных черных одеяниях с гофрированным воротником вокруг шеи, Диана - во всем белом. Резкий контраст, хотя и не слишком велика разница в годах: сорок три года и двадцать четыре.
- Так что же маркиза де Водрейль? - спросила Екатерина, продолжая начатый ранее разговор.
- О, она не вынесла этого удара и отреклась от всего мирского, посвятив себя служению Богу, - ответила Диана.
- В самом деле? Ай да Бурбон, переменчив, как весенняя погода!
- С маркизой у него не было ничего серьезного, да и продолжался адюльтер лишь до очередного его похода.
- Значит, бедная Водрейль не сумела дождаться своего возлюбленного. А когда он вернулся, то…
- …застал ее, как говорят, на месте преступления. Соперника он тут же зарезал, как ягненка, а неверную избил так, что она целый месяц не выходила из дому. Представляю, какою была бы его месть, окажись на месте маркизы законная супруга.
- Нет, нет, Диана, это исключено! Королева Наваррская - особа строгих правил и вовсе не падкая до любовных интрижек с чужими мужчинами.