Моя должность позволила мне знать несколько больше других: в статью "Представительские расходы" входила стоимость дизельного топлива и вин. Однажды это даже вызвало нарекание со стороны сэра Уолтера Бликсона. Мне об этом рассказал мой начальник. Бликсон был вторым владельцем дома № 45. Он имел почти такое же количество акций, как Дрютер. Но отнюдь не поровну разделял с ним власть. Это был маленький, прыщавый, ничем не примечательный господин, которого пожирала зависть. Он мог бы и сам заиметь яхту, да с ним бы никто не поплыл. Когда он запротестовал против расходов на дизельное топливо, Дрютер великодушно ему уступил, но сразу же исключил из баланса расходы на бензин для личных машин. Сам он жил в Лондоне и пользовался автомобилем фирмы, а у Бликсона дом был в Хэмпшире. Тогда было достигнуто то, что Дрютер вежливо назвал компромиссом: все вернулось на свои места. Когда Бликсону каким-то образом удалось заполучить дворянское звание, он ненадолго приобрел преимущество над Дрютером, однако вскоре до него дошел слух, что Дрютер сам отказался от такой чести, предложенной ему в том же наградном списке. Точно известно одно: на званом обеде, где присутствовали как Бликсон, так и мой хозяин, Дрютер громогласно возражал против присуждения дворянского звания одному из артистов: "Невозможно. Он не захочет этого принять. Теперь прилично получать только орден за заслуги (или хотя бы звание почетного кавалера этого ордена)". Дело усугублялось тем, что Бликсон даже не слышал, что звание почетного кавалера вообще существует.
Но Бликсон ждал своего часа. Еще один пакет акций - и он получит право распоряжаться делами фирмы. Мы были уверены, что каждую ночь перед сном он молится (Бликсон был церковным старостой у себя в Хэмпшире), чтобы эти акции поступили в продажу в тот день, когда Дрютер плавает в море на своей яхте.
4
С душевным трепетом я постучал в дверь комнаты номер десять и вошел туда. Однако, несмотря на мрачные предчувствия, я все же постарался запомнить подробности, - ведь меня непременно будут расспрашивать о них на нижнем этаже.
Комната совсем не была похожа на конторский кабинет. В книжном шкафу стояли собрания сочинений английских классиков, и хитрость Дрютера сказывалась в том, что тут был Троллоп, а не Диккенс, Стивенсон, а не Вальтер Скотт, - это создавало впечатление, будто у владельца есть свой вкус. На дальней стене висел и непервосортный Ренуар, и небольшой, но прелестный Будэн, а в глаза бросалось, что стоит тут диван и нет никакого письменного стола. Правда, несколько папок лежали на виду, но они лежали на столе в стиле эпохи Регентства; а Бликсон, мой шеф и какой-то незнакомец чинно восседали на краешках кресел. Дрютера почти не было видно - он полулежал, вытянувшись в самом большом и глубоком кресле, держа над головой какие-то бумаги, и хмуро, сердито на них поглядывал сквозь самые выпуклые очки, какие я когда-либо видел.
- Невероятно и не может быть! - произнес он своим низким гортанным голосом.
- Не понимаю, какое это имеет значение... - сказал Бликсон.
Дрютер снял очки и посмотрел через комнату на меня.
- Кто вы? - спросил он.
- Это мистер Бертранд, мой помощник, - объяснил главный бухгалтер.
- А что ему здесь надо?
- Вы же сказали, чтобы я его вызвал.
- Ага, помню, - сказал Дрютер. - Но это же было полчаса назад.
- Я уходил обедать, сэр.
- Обедать? - спросил Дрютер, словно никогда не слышал такого слова.
- В обеденный перерыв, мистер Дрютер, - пояснил главный бухгалтер.
- И они ходят обедать?
- Да, мистер Дрютер.
- Все?
- Большинство, по-моему.
- Интересно. Не знал. А вы ходите обедать, сэр Уолтер?
- Конечно хожу, Дрютер. Но господи спаси, давайте предоставим выяснять это дело мистеру Арнольду и мистеру Бертранду! Ведь сумма не сходится всегда на семь фунтов пятнадцать шиллингов и четыре пенса. А я хочу есть, Дрютер.
- Дело не в сумме, сэр Уолтер. Мы с вами распоряжаемся крупным предприятием. И не можем сваливать ответственность на других. Акционеры...
- Что за высокопарная чепуха, Дрютер! Акционеры - это вы да я...
- И тот, Третий, сэр Уолтер. Нельзя же забывать, что существует этот Третий. Прошу вас, мистер Бертранд, сядьте и просмотрите эти счета. Они через вас проходили?
Я с облегчением увидел, что счета относятся к небольшой дочерней компании, которой я не занимаюсь.
- Я не веду расчетов "Дженерал Энтерпрайзис", сэр.
- Не важно... Вы же как-то разбираетесь в цифрах, а никто другой в них, видно, ничего не смыслит. Скажите, замечаете вы тут какую-нибудь неправильность?
Беду, как видно, пронесло. Дрютер выявил ошибку, но не так уж заботился о ее природе.
- Возьмите сигару, сэр Уолтер. Видите, вам без меня пока еще не обойтись. - Он и сам закурил сигару. - Ну как, нашли ошибку, мистер Бертранд?
- Да. В счете на общие целевые расходы.
- Верно. Не торопитесь, мистер Бертранд.
- Должен заметить, Дрютер, что у меня заказан столик в Беркли.
- Конечно, сэр Уолтер, если вы так голодны... Я сам тут разберусь.
- Пошли, Найсмит? - Незнакомец встал, сделал нечто вроде реверанса Дрютеру и бочком выскользнул за Бликсоном.
- А вы, Арнольд, тоже еще не обедали?
- Не беспокойтесь, мистер Дрютер.
- Вы уж меня извините. Мне просто не пришло в голову... насчет этого обеденного перерыва, так он у вас называется?
- Право же, не стоит...
- Мистер Бертранд уже пообедал. Мы с ним вдвоем докопаемся до сути. Будьте добры, скажите мисс Буллен, что я уже могу выпить свой стакан молока. А вы не хотите выпить молока, мистер Бертранд?
- Нет, благодарю вас, сэр.
Мы остались вдвоем с Гомом. Я чувствовал себя как под огнем, когда он наблюдал за моей возней с бумагами, - тут, на восьмом этаже, на вершине горы, я словно был одним из тех ветхозаветных старцев, кому Владыка приказывал: "Пророчествуй!"
- А где вы обедаете, мистер Бертранд?
- В "Волонтере".
- Хороший ресторан?
- Это пивная, сэр.
- Но там кормят?
- Закусками.
- Интересно. - Он замолчал, а я снова принялся складывать, переносить, вычитать. Я просто недоумевал. Люди способны делать самые грубые ошибки, забыв перенести цифру, но у нас ведь прекрасные счетные машины, а машины не должны бы...
- Я просто растерян, мистер Бертранд, - сказал Дрютер.
- Признаюсь, сэр, что, пожалуй, и я тоже.
- Нет, я не в том смысле, совсем не в том смысле. Торопиться нечего. Мы это исправим. В свое время. Я хочу сказать, что, когда сэр Уолтер от меня уходит, я почему-то ощущаю такой покой. Думаю о своей яхте. - Нас разделяло облако сигарного дыма. - Luxe, calme et volupté, - сказал он.
- Не вижу ни ordre, ни beauté в этих цифрах, сэр.
- Вы читали Бодлера, мистер Бертранд?
- Да.
- Это мой любимый поэт.
- Я предпочитаю Расина, сэр. Наверное, потому, что я - математик.
- А вы не слишком полагайтесь на его классицизм, мистер Бертранд. У Расина по временам открываются такие бездны. - Принявшись снова проверять расчеты, я заметил, что он опять за мной наблюдает. Затем последовал приговор: - Как интересно.
Но тут я совсем погрузился в цифры. С самого детства я не мог понять равнодушия к ним непосвященных. Самый отпетый дурак способен смутно ощущать поэзию Солнечной системы - "воинство неизменного закона", но не видит великолепия в царственно шагающих колоннах чисел; некоторые из них движутся вверх, пересекают другие порядки; одна и та же цифра повторяется во всем столбце, как будто возглавляет сложные учения на параде. Сейчас я следил за небольшим числом, пытавшимся от меня ускользнуть.
- Какими счетными машинами пользуются в "Дженерал Энтерпрайзис"?
- Спросите у мисс Буллен.
- Уверен, что это "Револг". Мы от них отказались уже пять лет назад. Сработавшись, они сбоят, правда, только тогда, когда двойка и семерка стоят рядом, да и то не всегда, а только при вычитании, не сложении. А тут, сэр, взгляните, эта комбинация повторяется четыре раза, но ошибка произошла только раз...
- Прошу вас, мистер Бертранд, не надо мне ничего объяснять. Это все равно бесполезно.
- Здесь ошибка чисто механическая. Надо пропустить эти цифры через одну из наших новых машин. И выбросьте "Револги", они свой век отслужили.
Вздохнув с облегчением, я откинулся на спинку дивана. Да, я был на высоте. Право же, моя догадка не такая уж простенькая. Она кажется нехитрой, когда знаешь свое дело, но ведь все до меня полагались на безошибочность машины, а безгрешных машин не бывает: в каждом ее узле, гайке и болте гнездится первородный грех. Я пытался это объяснить мистеру Дрютеру, но у меня перехватило горло.
- Очень интересно, мистер Бертранд. Я рад, что мы разрешили эту проблему, пока сэр Уолтер тешит свою плоть. Вы уверены, что не хотите выпить молока?
- Нет, спасибо, сэр. Мне пора назад, на первый этаж.
- Не спешите. У вас усталый вид, мистер Бертранд. Когда вы в последний раз отдыхали?..
- Мой годовой отпуск уже на носу, сэр. Кстати, я им воспользуюсь для того, чтобы жениться.
- Да ну? Интересно. А вы получили будильник?
- Будильник?
- По-моему, молодоженам тут всегда дарят будильники. Вы это в первый раз, мистер Бертранд?
- Да нет... во второй.
- Ну, второй бывает гораздо удачнее.