- Неужели вы думаете, что такая угроза может испугать человека с пятнадцатью миллионами в сейфе? А завтра их у меня будет двадцать.
- Сегодня вы все время проигрывали. Я за вами следил.
- Я знал, что проиграю. Это подтверждает правильность моей системы.
- Двух безошибочных систем не бывает.
- Боюсь, что ваша окажется чреватой ошибками.
- Расскажите, в чем состоит ваша.
- Нет. Но я могу сказать вам, в чем плоха ваша.
- Но это моя система.
- Сколько вы по ней выиграли?
- Я еще не начал выигрывать. Это только первая стадия. Сегодня я начну выигрывать. Черт бы вас побрал, молодой человек, несите же мне пять миллионов.
- Моя система дала мне свыше пятнадцати миллионов.
У меня создалось ошибочное впечатление, что Д. Р. Угой - человек спокойный. Легко выглядеть спокойным, когда ты почти не можешь двигаться. Но когда его пальцы зашевелились на колене, они выдали плохо сдерживаемое возбуждение; голова его чуть качнулась, и провод слухового аппарата заколебался. Это было похоже на легкий порыв ветерка, стукнувшего ставней, но предвещавшего близкий ураган.
- А что, если мы придумали одну и ту же систему? - сказал он.
- Нет. Я за вашей наблюдал. Хорошо ее знаю. Вы можете купить ее в любом писчебумажном магазине за тысячу франков.
- Ложь! Я придумывал ее сам, много лет, в этом кресле. Двадцать долгих лет.
- Одни и те же мысли приходят не только великим умам. Но сорвать банк по системе за тысячу франков с надписью на конверте "Безошибочно" никому не удастся.
- Я докажу, что вы не правы. Я заставлю вас проглотить этот конверт. Принесите мне пять миллионов!
- Я вам изложил свои условия.
Руки, скованные болезнью, двигались словно в ограниченном пространстве - взад, вперед и вбок. Они сновали, как мыши в клетке, - мне казалось, что я вижу, как они грызут ненавистные прутья.
- Вы не понимаете, чего просите. Неужели непонятно, что вы получите контроль над фирмой, если решите взять сторону Бликсона?
- По крайней мере хоть узнаю, как контролируют фирму.
- Послушайте. Если вы мне сегодня дадите пять миллионов, я вам утром их верну вместе с половиной своего выигрыша.
- При вашей системе никакого выигрыша не будет.
- Уж очень вы уверены в вашей.
- Да.
- Могу, пожалуй, продать свои акции за двадцать миллионов с вашей системой в придачу.
- Двадцати миллионов у меня еще нет.
- Послушайте, если вы так в себе уверены, вы можете заключить со мной сделку на покупку акций, внеся пятнадцать миллионов сейчас. Остаток обязуетесь заплатить через сутки, то есть к девяти часам вечера завтра, не то теряете свои пятнадцать миллионов. Вдобавок отдаете мне свою систему.
- Нелепое предложение.
- Тут и место нелепое.
- Если я завтра не выиграю пять миллионов, я не получаю ни единой акции?
- Ни единой. - Пальцы перестали двигаться.
Я засмеялся:
- А вам не пришло в голову, что стоит мне завтра позвонить в контору - и Бликсон выдаст мне деньги под эту сделку? Он так хочет заполучить эти акции.
- Завтра воскресенье, а сделка идет на наличные.
- Я не отдам вам своей системы до окончательного расчета.
- Она мне и не нужна, если вы проиграете.
- Но мне нужны деньги, чтобы играть.
Он всерьез задумался. Я сказал:
- Нельзя пускать в ход систему, имея в кармане всего несколько тысяч франков.
- Можете заплатить мне десять миллионов сейчас, в счет пятнадцати. Если вы проиграете, то будете мне должны пять миллионов.
- А как вы их получите?
Он злобно ухмыльнулся.
- Я буду урезывать до пятисот франков ваше жалованье в течение десяти лет.
Он явно так и собирался поступать. В мире Дрютеров и Бликсонов он сам и его маленький пакет акций держались только на жестокости, злобе и непреклонности его натуры.
- Мне придется на пять миллионов выиграть десять.
- Вы же говорите, что у вас беспроигрышная система.
- Да, я так думал.
Старик испугался исхода затеянной им игры, он злобно осклабился и сказал:
- Лучше дайте мне просто взаймы пять миллионов, и забудем о сделке.
Я подумал о Гоме, который плывет по морю на своей яхте вместе со знаменитыми гостями, забыв о нас двоих. Что ему помощник бухгалтера? Я вспомнил, как он обратился к мисс Буллен и сказал: "Организуйте мистеру Бертранду (даже не дав себе труда узнать, как правильно произносится моя фамилия) бракосочетание". Организует ли он через мисс Буллен рождение моих детей и похороны моих родителей? Я подумал, что, предоставив Бликсону возможность получить эти акции, я буду держать Гома в руках, - он будет беспомощен. Я буду распоряжаться им сколько и как мне захочется, пусть он чувствует свое ярмо, а потом не будет ему ни комнаты на восьмом этаже, ни яхты, ни "luxe, calme et volupté". Он надул меня своей культурностью, вежливым обращением и мнимой добротой, и я чуть было не поверил, что он и в самом деле большой человек, каким сам себя считает. А теперь, - я подумал об этом не без непонятной мне грусти, - он будет так мал, что я смогу держать его в руках, и я взглянул на свои вымазанные чернилами пальцы без всякого удовольствия.
- Вот видите, - сказал Д. Р. Угой, - вы уже больше в нее не верите.
- О нет, верю, - сказал я. - И принимаю ваши условия. Я просто подумал о чем-то другом, вот и все.
3
Я пошел, взял деньги, и мы тут же оформили сделку на листке из блокнота, а сиделка, - она к тому времени вернулась, - и бармен ее засвидетельствовали. Сделка должна была осуществиться завтра, ровно в 9 часов вечера на этом же самом месте; Д. Р. Угой не желал, чтобы его игру в рулетку нарушали до обеда и приятными, и дурными известиями. Потом я заставил его заплатить за выпитое мной виски, хотя Моисею было легче исторгнуть в Синае воду, и проводил взглядом его кресло на колесиках, покатившее назад в Salle Privée. По всей вероятности, я в ближайшие сутки становился владельцем "Ситры". Ни Дрютер, ни Бликсон в своей нескончаемой войне не смогут сделать ни шагу без согласия своего помощника бухгалтера. Смешно было подумать, что ни тот, ни другой даже не подозревают, что контроль над операциями фирмы перешел в другие руки, - от друга Дрютера к его врагу. Бликсон сидит у себя в Хэмпшире, повторяет завтрашние псалмы, совершенствует произношение имен из Книги Судей, - он не предчувствует нежданного блаженства. А Дрютер - Дрютер в море, недостижим, наверное, играет в бридж со своими светскими львами и не ощущает, что почва заколебалась у него под ногами. Я заказал еще виски: никаких сомнений в своей системе я уже не испытывал и ни о чем не жалел. Первым узнает новость Бликсон: в понедельник утром я позвоню в контору. Тактичнее известить его о новом положении дел через моего начальника, Арнольда. Нельзя, чтобы Дрютер и Бликсон хотя бы временно объединились против захватчика, надо, чтобы Арнольд объяснил Бликсону, что какое-то время он может рассчитывать на меня. Дрютер ни о чем даже не услышит, разве что позвонит по телефону в контору из какого-нибудь порта. Но я могу помешать и этому, сказать Арнольду, чтобы он хранил все в тайне до возвращения Дрютера, тогда я буду иметь удовольствие сам ему обо всем доложить.
Я пошел рассказать Кэри о том, что произошло, совсем забыв про назначенные нами свидания; мне хотелось увидеть, какое у нее будет лицо, когда я ей скажу, что теперь она жена человека, распоряжающегося делами фирмы. Я хотел ей сказать: вот ты ненавидела мою систему и часы, которые я проводил в казино, но цель всего этого была отнюдь не пошлой, я гнался не за деньгами, - совершенно забыв, что до сегодняшнего вечера у меня не было другого побудительного мотива, кроме денег. Я уже начинал верить, что задумал эту сделку с самого начала, с тех первых двухсот франков, проигранных в "кухне".
Но Кэри я, конечно, не нашел. "Мадам ушла с каким-то господином", - сказал мне швейцар, хотя мог этого и не говорить: я вспомнил о ее обеде в дешевом студенческом кафе. Что ж, было время и в моей жизни, когда мне не составляло труда подобрать себе даму, и я вернулся в казино, чтобы выполнить то, что пообещал Кэри. Но моя красавица уже была с каким-то мужчиной; их руки соприкасались над общими фишками, и я очень скоро понял, что одинокие женщины, играющие в казино, редко бывают красивыми и не интересуются мужчинами. Средоточием их интересов был шарик, а не кровать. Я вспомнил, о чем спрашивала Кэри и как я лгал, зная, что нет на свете такой лжи, которую она не обнаружит.
Я смотрел, как Ласточкино Гнездо крутится между столами, хапая то тут то там фишки, когда ее не видит крупье. У нее отработанная техника: когда горки фишек достаточно велики, она дотрагивается пальцем до одной из них и нежно пялит глаза на владельца, словно говоря: "Вы такой щедрый, а я вся ваша, только захотите". И она так уверена в своем обаянии, что ни у кого не хватает мужества разоблачить ее иллюзию. Сегодня на ней были длинные янтарные серьги и фиолетовое платье, обнажавшее ее наиболее привлекательную часть - плечи. Плечи у нее были роскошные - широкие, звериные. Однако, словно лампа на шарнире, над ними неумолимо возникало лицо: трепаные крашеные светлые волосы, путавшиеся в серьгах (уверен, что она зовет эти свои жалкие пряди "шаловливыми локонами"), и улыбка, застывшая как на ископаемом. Следя за тем, как она кружит, я и сам стал кружить по залу: я попал в ее орбиту и понял, что это мой единственный выход. Я должен был пообедать с дамой, а во всем казино это была единственная дама, которая пойдет со мной обедать. Когда она резко уклонилась от встречи со служителем, мотнув подолом и чем-то звякнув - звякнули, как видно, у нее в сумочке скопленные стофранковые фишки, - я тронул ее за руку.