- Ага, понятно. Это по-прежнему твой животик, хотя он не совсем в порядке, потому что он грязный. - Она всегда так хорошо объясняет. А я... я... - Слушай, Звездочка. А если ты съешь больше стразов, ну больше, чем я, у тебя тоже будет не все в порядке... ну, в беспорядке... с твоей головой? Больше, чем у меня?
- Не знаю.
- Давай попробуем, - говорю. - Посмотрим, что с тобой будет. Будет тебе тоже страшно, как мне, или нет.
Звездочка говорит:
- Хорошо. Сколько у нас там таблеток?
Я беру свой пакетик с таблетками. Ну, который мне дал Коробок. На вечеринке. Он такой маленький и прозрачный, и в нем таблетки. Я высыпаю их на ладонь. И считаю. Трогая каждую пальцем с синим ногтем. Ноготь синий, потому что накрашен лаком. Который синий.
- Всего двенадцать, - говорю. - И две ешки.
Звездочка морщит нос, забирает у меня таблетки и высыпает их на постель. Такой маленькой кучкой. Считает все стразы, которые есть. Ну, чтобы знать, сколько их там всего.
- Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь. - Ее губы шевелятся, но только чуть-чуть. - Больше двенадцати. - Звездочка считает стразы. - Тут сорок штук.
- Сколько их там?
- Сорок штук. И две ешки. - Звездочка говорит: - Я съем тридцать стразов и ешку, а ты - все, что останется.
- Зачем столько много, Звездочка? Ты никогда столько не ешь.
- Ты же хотел, чтобы я съела много. Ну, чтобы со мной было то же, что и с тобой. Чтобы я поняла, что ты чувствуешь, когда ешь столько много. Ну давай. Давай их съедим, а потом будем обследовать дом.
- Какой дом?
- Этот дом.
- Слушай, Звездочка, а чей это дом?
- Мой.
- Ага, - говорю. - Твой. Но здесь всего одна комната.
- И еще кухня.
- Ну ладно. Две комнаты. Значит, Звездочка, это не дом. Это квартира.
Звездочка говорит:
- Это дом, как бы разрезанный на квартиры.
- Но ведь это моя квартира.
Звездочка качает головой.
- Давай сделаем как я сказала. Я сейчас принесу апельсиновый сок с газировкой. Пока я еще помню, что это такое. Ну, апельсиновый сок с газировкой.
- Звездочка, слушай. Когда я проснулся, я думал, что меня должно отпустить. Ну, после стразов. Но меня почему-то не отпустило. Ну, то есть чуток отпустило, но не так чтобы совсем.
- Ой, Ствол. Сколько я тебя знаю, тебя вообще никогда не отпускает, так чтобы совсем. - Звездочка говорит: - Если тебя вдруг отпустит совсем, это будешь уже не ты. Ну что, я пойду принесу апельсиновый сок с газировкой?
Звездочка идет на кухню. Она не то чтобы раздета, но и не то чтобы одета. В одних трусиках и в футболке. Футболка оранжевая, и она задралась. Звездочка поправляет ее, прикрывая животик, который испачкан... ну, этим самым. Потом она возвращается в комнату. Уже с апельсиновым соком. Который не просто сок, а с газировкой. Она дает его мне и говорит:
- В общем-то ничего сложного.
- Ничего сложного - где?
- Ну, вообще. - Звездочка говорит: - Все очень просто. По жизни. Теперь посмотрим, что будет со мной через час. Когда таблетки уже начнут действовать.
- Будет сложнее. - Я знаю, что говорю. - Все будет странное и непонятное. Но ты не бойся. Я буду рядом и буду тебя защищать. Ты - моя девочка, а я твой защитник, Гектор-Протектор. Вот так.
- Спасибо, Ствол. Ты у меня настоящий мужчина. Не мужчина, а зверь. - Звездочка берет мою руку и целует мне пальцы, самые кончики.
Я люблю ее.
Очень люблю.
Но мне опять страшно.
- Звездочка, слушай. Мне опять страшно. Как мне сделать, чтобы этого не было? Ну, чтобы мне не было страшно? Можно что-нибудь сделать?
- Мы же с тобой собирались съесть стразы.
- Да, - говорю. - Собирались. Но они не помогут. Мне все равно будет страшно.
- Тебе всегда будет страшно, Ствол. Всегда-всегда. Ты, потому что, родился со страхом внутри. От него можно спрятаться, ненадолго. От своего страха. Для этого, кстати, они и нужны. Ну, таблетки. Но от него нельзя спрятаться насовсем. Он тебя все равно найдет. - Звездочка говорит: - И ты никогда от него не избавишься. Никогда.
- Плохо дело.
-Да нет, погоди. Сейчас мы закинемся стразами, и тебе уже не захочется от него избавляться. То есть тебе по-прежнему будет страшно, но страх не будет тебе мешать. Понимаешь?
- Ага, - говорю. - Понимаю. А если ты меня бросишь? Тогда это будет, как будто... как будто... ну, как будто я сразу умру. Не бросай меня, Звездочка. Не уходи.
- Больше так не говори никогда. И потом, это же моя квартира, куда я отсюда уйду?! - Звездочка говорит своим тонким "девчоночьим" голоском: - Дай мне соку. И давай уже кушать таблетки.
И мы с ней кушаем таблетки, запивая их апельсиновым соком. Который не просто сок, а с газировкой. Таблеток много, и мы возимся с ними долго, но стразы - они меньше ешек, так что их проще глотать.
Звездочка говорит:
- Раньше на ешках были картинки.
У меня на ладони уже ничего не осталось. Мы съели все. Все таблетки, которые были. Но я все равно держу руку ладонью вверх, как будто на ней что-то есть.
Звездочка говорит:
- А ты зачем держишь руку?
Я улыбаюсь и говорю:
- Чтобы ты взяла меня за руку.
Я заметил одну интересную вещь: когда любишь девушку, которая любит тебя, вы с ней улыбаетесь одинаково. Мы со Звездочкой любим друг друга, и когда улыбаемся, получается очень красиво. Вот люди все спорят, что такое любовь, а я думаю так: представьте себе самую лучшую ешку из всех, которые вам приходилось попробовать, вспомните, как было классно, и умножьте на миллион, и все равно этого будет мало. Ну, чтобы понять, что такое любовь.
- Не бойся, Звездочка. Не бойся.
Моя Звездочка сидит на полу и собирает картинку-паззл. На ней нарисован паровой каток, ну, такая машина, чтобы делать асфальт на дороге. Он совсем как настоящий, только разрезанный на кусочки.
- Я не боюсь, Ствол. Видишь, я собираю паззл.
Она сидит на полу, на ковре. Ковер синий и старый, совсем-совсем вытертый, и нитки просвечивают сквозь ворс, словно белые косточки.
- Я тут, Звездочка. Я с тобой. Слежу, чтобы с тобой ничего не случилось.
- Со мной все в порядке.
- Ага.
Она сидит на полу по-турецки, на синем ковре. Ее локоть лежит на кровати. Я тоже лежу на кровати. Вернее, не лежу, а почти сижу. Слежу, чтобы со Звездочкой ничего не случилось. Потому что она приняла много стразов, и надо за ней присмотреть.
- Звездочка, слушай. Как только тебе станет страшно, ты сразу скажи, хорошо? Я тебя защитю... защищу.
Звездочка вздыхает.
- Со мной все в порядке, Джек.
- Я не Джек. Я Гектор-Протектор. Твой защитник.
Звездочка говорит:
- Мне не нужен защитник. Видишь, я собираю паззл.
- Ага.
Это комната Звездочки, и мы тут сидим. Делать особенно нечего, ну, когда сидишь в комнате. Можно только сидеть. Вспоминать всякие штуки, которые лучше всего вспоминаются, когда ты тут сидишь. Звездочка даже не знает, сколько она съела таблеток. Она их вообще не считала.
- Слушай, Звездочка, - говорю. - Ты сколько съела таблеток? Наверное, много, да?
Она молчит, ничего не говорит.
- Звездочка.
Звездочка говорит:
- Слушай, ты мне мешаешь. Видишь, я собираю картинку, и мне надо сосредоточиться. А ты меня отвлекаешь. Когда я слышу твой голос, мне сразу хочется всяких глупостей. А сейчас нам нельзя заниматься глупостями. Мне, потому что, не хочется, чтобы ты, когда кончишь, испачкал мне паззл.
- То есть тебе не страшно? Совсем-совсем? Почему так получается, Звездочка? Мне всегда страшно, когда я ем стразы, а тебе вот - ни капельки. Ты же съела их много.
- Не знаю, Ствол. Я их чувствую там, внутри. От них тепло, мягко и как-то так... знаешь... ну, в общем, я чувствую, как они действуют. Но ты же видишь: я спокойно сижу, собираю паззл, а когда тебе страшно, ты же не будешь сидеть над паззлом, и поэтому можно сказать совершенно точно, что мне не страшно, и не было страшно, и, по-моему, уже не будет. Так что ты помолчи, хорошо? А то ты меня отвлекаешь.
- Ага.
Я ложусь на живот и свешиваю голову с кровати. Чтобы мне было удобнее смотреть на Звездочку. Звездочка, моя девушка, сидит на полу, на синем вытертом ковре, в котором просвечивают белые нитки. Которые как тонкие косточки. Она сидит, собирает паззл. Я смотрю, как она подбирает кусочки и кладет их на нужное место. У нее оранжевые ногти. Накрашены оранжевым лаком. Мы с ней съели таблетки, и я с тех пор пристаю к ней со всякими разговорами, потому что волнуюсь, чтобы ей не было страшно и чтобы все было в порядке, а ей не хочется разговаривать, потому что она занята, и поэтому мы спорим, но спорим не по-настоящему, не обидно, потому что мы любим друг друга. И я думаю, может быть, стоит попробовать заговорить с ней, как будто я - это кто-то другой. Ну, то есть не я.
И я говорю:
- О, моя девочка.
- Нет.
- Звездочка, я тебя очень прошу. Послушай. Кто я?
- Нет, нет, нет. - Звездочка говорит: - Только не начинай снова бояться, когда я собираю сложную картинку. Не говори так: "Кто я?" Как будто ты больше не знаешь, кто ты. Я собираю картинку. Паззл. Я сейчас не могу за тобой присмотреть.
- Нет, Звездочка. Ты послушай. Кто я, когда говорю вот так? - И я говорю чужим голосом: - О, моя девочка.
Моя девочка даже не смотрит на меня, как будто вообще не знает, кто я. Не потому что я изображаю кого-то другого, а потому что сама занята чем-то другим.
- О, моя девочка.