Лучшие слова - напоследок
- А скажи, приятно, когда тебя расклинивает? - не раз интересовался Отец у Клавдии после бурного совокупления через чёрный ход.
- А давай я в тебя Буратино введу - и сам узнаешь… - похотливо мяукала Клавдия.
- Ну вот ещё… Буратино… у Буратино на меня не встанет…
- Думаешь, не встанет? А чего ему вставать? он и так стоит, ибо деревянный. Только смазать хорошенько - и готово…
Это было их излюбленной эротической фантазией: что однажды Клавдия вот так приходит к отцу, раскрывает, допустим, дверь - а он там связанный, и деревяшка пялит его, отчаянно скалясь. Но дальше слов дело долго не шло: никто из них не решился переступить черту.
И то правда: что за омерзительное зрелище этот седеющий уже почтенный дядя, словно пионер разминающий руками хуй у компьютера.
Дитё, право слово. А ведь крутого из себя помыслил.
Ну?
Понял теперь, кто здесь крутой?
Разница в восприятии
- Клёво лабают ребята, но мне их стиль непонятен! - не раз замечал Кузьма в кругу знакомых, когда разговор заходил о метал-банде "Раскаленное сопло".
- Но мне кажется, эти гастрольные разъезды выкачивают из них уйму энергии, - качал головой Пантелеймон, - им срочно нужно найти альтернативный выход.
- А мне во всём мерещится подстава! - тревожно замечал Женя Буцуев, неукротимый атаман и мотогонщик.
Тонкости воспитания
- Ну, с днём рождения, поршень! - поздравлял, бывало, Кузьма Корнеплода, когда был тот еще жив, и насаживая подарок - свежевыпеченную в виде вульвы баранку - на рог его.
- Сенька бери мяч, папаня, - Корнеплод недвусмысленно давал понять, что в случае чего, яиц мять не станет.
С чего бы так-то?
А ты - обещаешь?
Голова пуста. В ней нет мыслей, а если какая-то мысль и появится, то это будет мысль о том, как же отвратительно то, что принято называть здесь достойной жизнью.
И ощущаешь, как накаляется батарея, но тепло расходуется впустую.
И как турбина свистит ощущаешь.
Так давно ведь хотел уже услышать её свист.
И пугать потом этим свистом.
Это жизнь выходит со свистом сквозь отверстие, пробитое чёрной алюминиевой капсулой.
И сколько ещё будет длиться эта истерика?
Обещаю не гнать, не гнать, не гнать.
А ты - обещаешь?
Начиналось невинно
"А теперь очень внимательно, говорю один раз, больше не повторяю.
Итак.
Сосредоточились.
Подруга моя всякий раз затевает критику всего того, что я без неё делаю.
Съездил куда-то без неё - она угрожает: доездишься, мол.
Собрался в спортзал, а она: да какой из тебя спортсмен? Ботаник ты недоношенный.
Вильям Вильсон, ёбаный в рот."
Такую запись обнаружил в блокноте деревянного человека Отец Карло, когда разбирал вещи на старой квартире в Печатниках.
Конец
Они остановились в Бурбане.
Бурбан был городом гробовщиков.
Здесь Отец когда-то начинал подмастерьем, разгружая фургоны знаменитого Фёдора Бармалеева. Брат его Данило был резчиком по камню, но глупо погиб в юности, выпив водки и упав с платформы под поезд.
Пантелеймон устроился скульптором в склепный дом Корнилов. Снял однокомнатную квартиру на седьмом этаже панельной коробки. Сдружился с соседом Виктором Филипповичем и его женой Зиной. Стал посещать местный свингер-клуб "Помостило". Оформил временную регистрацию. Открыл счёт в банке.
Кузьма тоже снял квартиру, но в старом районе у реки. Там он решил влачить жизнь затворника, пробавляясь лишь самым необходимым через средства от продажи трёх бриллиантов, что получил он нечестным путём незадолго до смерти сына. Продолжал с упорством заниматься йогой. Начал пьесу в трёх действиях с названьем "Секир-башка".
Отец наладил старые связи и был взят аудитором в похоронный холдинг "Чорба". За счёт фирмы они с Натальей сняли крыло в полуразрушенном замке, что, будучи основательно подремонтирован, был куплен на аукционе сетью гостиниц. На досуге растаманствовали. Не чурались и других развлечений.
Наталья тоже обзавелась жильём, уступив свой пакет акций крематорию и выкупив комнату на верхнем этаже пансионата для сотрудников морга. Отца она навещала наездами: чтобы не притупились чувства. А также чтобы иметь независимость, позволяющую ей поебаться с понравившимися мужчиной или женщиной.
В её владении оставались ценные бумаги, представлявшие собой частью короткосрочные векселя похоронных контор, частью облигации местного мраморного заводика. Доставшихся в наследство от мужа паёв хватило, чтобы выкупить крупную долю в самом крематории, не афишируя сделку. Эти активы приносили ей вполне стабильную прибыль, так что она могла позволить себе не заморачиваться трудоустройством.
Так все они стали жить-поживать, да добра наживать.
Казалось бы: тут и сказке конец.
Так нет же: тут-то ей только начало.
Начало
Жили-были три еврея
Седовласых брадобрея
И один сынок равнин
Продающий героин
Два усатых айзербота
Пять чеченов большеротых
Два хохла
Один казах
И туркмен на тормозах
Продолжение
Однажды в Бурбан приехали шахтёры. Они выследили Пантелеймона, когда он выходил на рассвете из свингер-клуба в обнимку с тощим трансвеститом-альбиносом. Степан Щорс сбил его с ног ударом кастета, а Андрюха Прыг - скок всадил в вяло трепетавшее тулово 7 пуль из ТТ.
Затем они прыгнули в тачку, но через час Кузьма уже знал обо всём. Он вооружился мачете, оседлал мопед и помчался в логово обидчиков.
Перед этим позвонил отцу.
У отца была на носу квартальная отчётность, но, услышав новость, он немедленно решил похерить дела, и срочно взять неделю в счёт будущего отпуска.
И поехать куда-нибудь с Буратино. Ведь он давно обещал ему свозить к морю. На Мальту, кажется. А, нет: в Бирму.
Но всё же он решил позвонить на всякий случай Наталье.
К этому времени Кузьма уже подъехал к ресторану "Голубой с гнилой губой", который традиционно был местом сбора шпаны из шахтёрских посёлков.
Было уже серьёзное утро: канун часа пик. В ресторане завтракало несколько бизнесменов и страховой агент.
Кузьма вошёл и стал неистово рубить всех мачете.
У страхового агента рассечено было лицо вдоль глаза, отрублены три пальца на правой руке, повреждены кисть, плечо, ключица - и, наконец, располовинен затылок.
Одному из бизнесменов Кузьма рассёк сонную артерию и проткнул брюхо. Другой лишился куска щеки заодно с ухом, а затем его горловой хрящ был рассечён до позвоночника.
Официантка Ирина Мальвина была оглушена ударом рукояти в лоб, положена на стол и в анальное отверстие насилуема.
Акт сладострастия был прерван появлением Щорса, Прыг-скока, Лёши Хромого и Мартына-2500.
Они сразу достали стволы, и началась пальба.
Кузьма воспользовался выпавшим из кармана страхового агента ПСМом.
Лёша Хромой был убит наповал пулей в глаз, Прыг-скок ранен в брюшину, но Мартын сумел засадить Кузьме из обреза свинцовую пилюлю в бедро.
Разрывная пуля вспорола артерию, выкромсала кость, разворотила осколками мышцу. Стремительно истекая кровью, Кузьма прополз за барную стойку, но вскоре упал, охваченный сладкой конвульсией.
Осознав, что вот-вот умрёт, он пришёл вдруг в неописуемый восторг, так, что слабеющим в последнем рывке осознании запечатлел острейшего сорта оргазм с недетским выбросом семени из неистово эрегированного пениса, совмещённый с обильной жидкой дефекацией.
Жестокий дембель
Тихим осенним вечером сидя в шезлонге на дачной веранде и вслушиваясь в странные звуки, доносившиеся со стороны торфяников, Наталья вспоминала времена, когда покойный Сергей демобилизовался из армии (они уже знали друг друга, но пока не встречались), и впервые пригласил её в китайский ресторан - как бы в ответ за оказанную по-соседски бытовую услугу.
В ресторане стало ясно, что вечер удался, и надо подумать о месте, где бы достойно его продолжить: за десертом они уже целовались в засос, не стесняясь узкоглазого официанта. Накануне Наталья приняла бутылку Convento Viejo, а Сергей осушил 2 гиннеса, лакирнув 200 граммами горилки.
- У тебя хата свободная есть? - взяла слона за хобот Наталья.
- Хата… а пойдём к моим предкам? С утра их нет: они работают. Отец - оцинковщиком печных дверей, а мать - на трикотажной фабрике.
- На трикотажной… дело хорошее…ну, а ты-то чем на жизнь зарабатываешь?
- А я рулю. Ну, бомблю потихоньку, то есть. На отцовской "тойоте". Я недавно из армии, понимаешь? Ещё не нашёл денежную работу. Живу пока с предками, а то квартиру снимать у нас в районе слишком дорого, а в других районах меня крышевать некому… а в нашем районе у меня крыша мусорская.
- Экая мелкая ты гнида, - улыбнулась Кудрявая Рыба, - и чего? уже поебаться со мной настроился?
- Как… то есть… а ты разве не этого хочешь?
Наталья отвечала не сразу. Окинула томным взглядом прокуренный зал, подозвала официанта, попросила счёт. Наконец, развернувшись к своему кавалеру, властно взяла его за подбородок длинными ухоженными пальцами:
- Подонок ты, Серёжа. Жестокий подонок. Расскажи лучше, как вы пытали молодых, и как ты того хлипкого парнишку из Краснодара в жопу трахнул… или как в учебке над тобой издевался ефрейтор Зблыч. Припоминаешь?
- Тебе… кто… откуда?? - дембель покрылся испариной.
- От верблюда. Ну что, пойдём? Я тебе обязательно отдамся, но чуть позже: сейчас пока не могу! - она озорно подмигнула.