Рублёву вдруг нестерпимо захотелось познакомиться с директором этого магазина. Спросить его обо всём. Может быть, написать об этом. СССР внутри России! Классный образ! Какой журналист пройдёт мимо? Странно, почему раньше журналисту не пришло в голову описать, допустим, один день из жизни такого магазина?! На этом вопросе его и застал телефонный звонок.
Звонил Ведов. Кто ещё так рано будет ему звонить? Екатерина пока не могла.
– Слушай, ты когда-нибудь спишь? Тебе во сколько не позвони, ты всегда трубку берешь сходу.
– Я у тебя тоже хотел спросить! Ты меня даже бесишь уже своими звонками – Александр не шутил.
– Всё, больше не нервирую, просто нам тут забили стрелку, хотел тебя с собой взять, – Ведов сообщил об этом так, будто им устроила аудиенцию Елизавета II.
– Прямо как в школе? – в голову Рублеву опять пробралось замутнение, – какая стрелка, что это?
– Всё серьезно, короче, браток, – слово "браток" Ведов выговорил как-то по блатному, видимо само слово не могло звучать иначе, – готовься к разговору с серьёзными людьми. Конец фразы Ведов произнес уже иронично-едко.
– О чём разговаривать будем? – Рублёв мало понимал, к чему клонит Ведов. Тот, видимо, и сам плохо представлял.
– Да я сам не знаю. Мне через двести рук это передали. Думаю, кого-то крутого мы на зачистке долбанули, вот теперь хотят спросить за него, – Ведов ждал, пока Рублёв что-то скажет, но тот молчал, – да ты не парься, Сань, поверь – это будет весело!
"Вот только "веселиться" с братками мне не хватало" – подумал Рублев, рассеянно потеряв нить разговора.
– Ну а чего ты ждал? – продолжал говорить с ним Ведов откуда-то из подсознания, – если уж собрался играть, так делать это придётся со всеми. И, видимо, игра уже началась.
Взяв булку горячего хлеба, пару шанежек и молока, Рублёв побрёл к родной пятиэтажке. По пути пожевал булочки и залпом выпил полпакета. Нет лучше способа взбодрить себя, чем на свежем, пропитавшемся снегом воздухе выпить пол-литра молока!
В минуту вкусового блаженства Саша увидел, как толпы людей обгоняли и шли ему на встречу. Они несли пакеты, на дне которых тоже ютились булки и молоко. И так хорошо стало ему от сопричастности к людям, от мысли, что он один из них – жителей родного и любимого города, что не хотелось думать не о "стрелках", не о прочих предстоящих делах…
Авторитет по прозвищу Шило приехал в ресторан "Царский дворик" за час до, как он говорил, "деловой" встречи с "отморозками, опрокинувшими его босоту". Приехал не один, с Шилом был ещё его друган и тёзка Андрюха, для своих Лось, и бывший одноклассник и друг в статусе "лучший" Вован, у которого на удивление никогда не было никакого погоняла. Надо сказать, Шило довольно часто можно было встретить в этой компании, ещё со школьных лет – не разлей вода. Прогулять уроки, побухать в парке, набить морду лоху, снять тёлку, отработать мобилы, крышануть бизнесмена – всё это они делали вместе, и отвечали обычно за всё тоже вместе. Но так повелось всё с тех же детских лет – лидер в их троице был всё-таки один и это Шило. Он решал, куда сегодня пойти, чем заняться, кого кинуть, кому набить морду, и другие серьёзные вопросы.
Ребята эти вообще были серьёзные. И то, что непонятные люди на днях прыгнули на их людей – то есть тех, кого они знали лично и кого использовали в случае разных заварух – выходило за грань их пацанской философии. С этим надо было срочно разобраться, а то другие пацаны их не поймут. Да и самим полезно с этими "дебилами" быстрее разобраться, а то "башка пухнет от непоняток".
Приехали пацаны раньше назначенной стрелы на час. Им хотелось перекусить и поболтать о жизни. Вовчик сегодня, например, купил новую шапку "Адидас", белую с тремя полосками. И какого же было его удивление, когда Шило начал его высмеивать. Сам-то он любил одежду в стиле кэжуал – сказывалось околофутбольное прошлое.
– Что ты как гопник-то вырядился? Сними, не позорься! – начал стебаться над другом Шило, когда те уже сидели за столиком в углу ресторанного зала, вдувая в себя кальянный дым.
– Что такое? Нормальная шапка, три косаря выложил.
– Лошара! – загоготал Лось и подзатыльником снёс "адик" с головы Вовчика.
Посидели, поиграли с дымом, выдыхая его на верхушку кальяна – дым заволакивал чашу, а потом будто отталкивался от неё и кольцами уходил вверх. Красота завораживала даже пробитых гопников.
– А что с этой борзотой делать будешь? – спросил Вовчик после очередной затяжки.
– Да хуй знает, щас на месте решим!
– Да на бабло их ставить надо, чтобы знали, суки, – начал было заводиться Лось.
– Да заткнись ты, дай покурить спокойно! – дело в том, что осаживать своих приятелей было для Шила делом обыденным и даже обязательным.
И сами его товарищи на него зла не держали. Поэтому Лось, затянувшись несколько раз подряд, ушёл в себя и больше, кажется, не хотел вступать в разговоры. Как и вся троица, до мозгов которой только стали доходить те компоненты, ради которых они и заказали кальян. Но тут из противоположного конца зала к ним направилась троица крепких незнакомцев и, приблизившись, бесцеремонно села рядом.
– Это ты Шило? – спросил тот, что был крепче остальных.
– Хули надо, баклан? – "вежливо" поинтересовался у незнакомцев Лось.
– Вот те раз! – удивился следующий гость – блондин, тоже довольно накачанный, обращаясь к Шилу, – ты же сам забил время и место, а сейчас твои опричники говорят, что не так это? Что за фигня?
– Да ты чо, олень, я щас тебе твою фигню…
– Завались, блядь! – Лося привычно тормознули при разгоне.
– А чо так рано? Мы же на шесть договаривались? – спокойно, как авторитеты из советских бандитских боевиков, спросил Шило.
– А ты сильно деловой, что ли? По точному времени живёшь? – с наездом спросил авторитета тот, который покрепче. Шило явно такого не ожидал, но по опыту знал, как разговаривать дальше.
– Значит, ты главный у них? – всё так же спокойно спросил он.
– Слушай, ты базарить будешь или будем дела решать? Если базарить, то мы пошли, нам такие посиделки на хуй не нужны, – ещё более спокойно, и даже страшно спокойно, со сталью в голосе сказал Шило блондин. Вопрос о том, кто главный, отпал сам собой. И, кажется, столь ровный тон незнакомца гопники оценили. Ведов это тут же заметил и отреагировал.
– Значит так, товарищи, я Александр! Вот этот бугай – Андрюха, а это тоже Александр, и мы здесь все главные, потому что мы все со своей головой, я понятно выражаюсь? – Ведов обвёл ненавидящим взглядом шилинских шестёрок и хотел продолжить, но его перебил Шило.
– Значит так, парни, я – Шило, а кто эти парни – вам до пизды. Вам вообще будет всё до пизды, когда мы вас закопаем на карьере! – пауза, Шило набрал воздух для следующей очереди слов.
– Вы, блядь, отмудохали моих парней ни за что, ни про что. Согласитесь, косяк за вами есть? И мы вообще без базара могли вас хлопнуть, но мы же, блядь, культурные люди, – снова пауза, которой опытный по таким переговорам Рябов тут же воспользовался.
– Слышишь ты, уебан, – последнее существительное Рябов особенно выделил, чтобы ни у кого из присутствующих не возникало сомнения, как он относится к собеседнику, – если ты думаешь, что мы пришли твои сказки слушать, то соси хуй и свои понятия себе в задницу засунь.
Лось по натуре был человеком бойким и в любую секунду мог вцепиться зубами в шею противника, однако было одно "но" – он не мог ни на кого прыгать без разрешения Шила. А тот команды "фас" не давал. Ему оставалось только без умолку поливать гостей бранью, которая, впрочем, даже Шилу уже поднадоела. Ещё больше устал от неё до этого молчавший Рублёв.
– Слышь, Петросян, умолкни! – вдруг остановил поток словесного говна Рублев. Сказал он это таким тоном, будто сам был человеком в гопкругах уважаемым. Лося тоже уважали и поэтому, не дожидаясь команды от Шила, он замахнулся на сидящего напротив Рублёва. Правда, удара не получилось. Руку гопника поймал Рябов и со всего маха ударил её об стол, так что дымящий сосуд подпрыгнул на пару сантиметров.
– Сука, – завопил Лось, жалобным взглядом ища помощи у Шила.
– Эй, петухи, я думал, что мы серьёзно будем говорить, а вы, я смотрю, школота. Мы с такими не базарим, – съязвил Ведов так, чтобы окончательно разозлить соперников. С гопотой только так – на них нужно давить, показывая своё превосходство. Они этого боятся, как дети неведомого Бабайки. А чем ребёнку страшнее, тем ему быстрее хочется закончить весь этот кошмар. Заснуть. Или встать и заглянуть в шкаф, чтобы встретиться с Бабайкой лицом к лицу и убедиться, что его всего лишь пугают. Однако Шило решил не открывать дверцу шкафа. У него в запасе был свой Бабайка.
– Вы же понимаете, пацаны, что вы не правы? И есть люди, которым очень не нравится то, что вы сделали с нашими парнями? – начал он неуверенно, – и что эти люди могут вас опустить сегодня же, а мы можем как-то этот вопрос разрулить, понимаете, да?
– Короче, вам будет пиздец, если мы щас с вами не договоримся, – резюмировал своего лучшего друга Вовчик, всегда отличавшейся ясностью мысли.
Разговор начал принимать более серьёзные обороты. Говорить начал Ведов, по-прежнему спокойно, со зловещей уверенностью. Тихо, но предельно понятно!
– Я вижу, что вы люди серьёзные, а, значит, поймёте нас с первого раза. Нам плевать на всех ваших уважаемых авторитетов. Нам плевать на вас и на ваших парней. Мы пиздили, пиздим и будем пиздить всех, кто, как нам кажется, считаются гопотой. Для понимания сразу объясняю: вас мы считаем гопотой и ваших упырей, которые бухают по вечерам у памятника погибшим на войне, херачаттам бутылки об скамейки и лапают прокуренных тёлок, а потом идут и, в лучшем случае, бьют ебло другой топоте. Тебе всё понятно, Шило?