- По-человечески, - повторила жена и укоризненно покачала головой. - Тяжело мне от разлуки с родным краем, Кондрат.
- Что поделаешь. Такая наша доля! А чтобы стало легче, пусть Андрей прочитает тебе "Катерину", - обратился он к другому сыну. - Почитай!
- Ну что ж… Пусть собираются все возле нашего костра, а то еще нападет тигр, - усмехнулся Андрей.
Переселенцы сгрудились возле костра, над которым висел котел. От костра на лесную стену падали человеческие тени. Кони теснились к людям, побаиваясь этой неведомой темноты.
Андрей достал "Кобзарь" и начал читать.
Сколько раз мать и все собравшиеся слышали эти строки. Женщины Украины не мыслят "Кобзарь" без "Катерины", в которой и их любовь, и их несчастье. И поэтому будут они слушать, читать эту поэму до глубокой старости, потому что в той доверчивой, чистой, с горячим сердцем Катерине сами они, женщины Украины.
Всхлипывают переселенцы. Угрюмо смотрят на огонь мужчины. Переглядываются парни. У каждого тоска по родному краю.
Настала тишина. Присмирела даже тайга. "А Ивана пыль покрыла…" Вот так и их жизнь на Украине уже покрыта пылью, а завтра их ждет новый день на новых берегах, далеких от земли дедов.
Утомленные дорогой, добрались они до Астраханска, куда еще в навигацию 1886 года из Благовещенска по Амуру и Уссури прибыли первые полсотни семей из Астраханской и Воронежской губерний. Здесь они и основали два села - Астраханку на берегу озера Ханка и Никольское на Уссури, из которого потом вырос город, таежная столица - Никольск-Уссурийский.
Село встретило очередных переселенцев неприветливо.
Старожилы давно освоились здесь и из обыкновенных селян превратились в хозяев. А психология собственников всюду одинакова - все, что было в них человеческого, отступало, пряталось в глубине души, а на поверхность выползала жажда к накопительству, желание, чтобы на них работали другие. Этими другими и были новые переселенцы. Вот и пришлось в это первое лето всему семейству Шаблия работать на чужих.
До осени Шаблии построили хату, собрали первый урожай гречихи, засеянной в июне. Это был настоящий праздник. Гречиха уродила на славу. Озеро Ханка кишело рыбой, и жить можно было. Только не так, как предполагали, переселяясь сюда, Шаблии. Лучшие земли уже были заняты первыми переселенцами, из которых выделились кулаки. Свободной, пригодной для возделывания земли было мало, и Шаблии решили стать ремонтными рабочими на железной дороге. Семья переехала на станцию Пограничную. В ту пору здесь прокладывалась Восточно-Китайская железная дорога, и работы хватало. Так вместе и работали - четыре сына и отец.
В 1903 году на станции Пограничная в семье Шаблиев родился пятый сын - Семен. Вскоре они переехали в Белую Церковь, небольшое село из сорока хат над речкой, и построились на его окраине. Как и раньше, на работу ходили на железную дорогу: поблизости была станция Свиягино. В дальневосточной Белой Церкви и прошли детство и юность Семена Шаблия. Там он пас коров, коней, учился в приходской школе, ходил с отцовским дробовиком в тайгу, увлекался книгами, особенно о путешественниках, похожих почему-то в его представлении на Шаблиев, которые отважились на путешествие из далекой Белой Церкви, что на Украине, в это маленькое село среди Уссурийской тайги.
"Как далеко то детство!.." Семен Шаблий прислонился лбом к холодному иллюминатору.
- Идем на посадку, товарищ полковник! - доложил пилот.
В Наркомате внутренних дел, как и всегда в субботний день, работа заканчивалась раньше. Все спешили на отдых, готовились к выезду за город, на Днепр, Десну, в лес. Кое-кто выезжал на дачу, в село, где можно заночевать на свежем воздухе и, как говорили в учреждениях, "выспаться за всю неделю". Каждый старался провести выходной день так, чтобы как можно лучше отдохнуть и в понедельник начать работу со свежими силами.
Как раз в пору разговоров о наступающем выходном и прибыл с аэродрома полковник Шаблий. Но не о воскресном отдыхе думал он. Шаблий был ответственный еще и за отряды местной противовоздушной обороны в Киеве. Он сказал сотрудникам, что завтра намерен поднять по тревоге бойцов противовоздушной обороны.
- А если перенести учения на 29 июня? Завтра же играют "Динамо" - ЦДКА! - посоветовал один из подчиненных, футбольный болельщик. - Матч сезона, Семен Кондратьевич!.. Неужели так тревожно на границе?
В это мгновение зазвонил телефон, и полковник Шаблий сказал:
- Я вызвал несколько пограничных комендатур. Сейчас узнаем… - Он взял телефонную трубку. - Из комендатуры Пряжева? Докладывайте, товарищ капитан… Гм… Какая наглость!.. Договорились о встрече с немецкими пограничниками? Что ж! Встречайтесь и выразите им решительный протест. О результатах разговора сообщите! - Семен Кондратьевич положил телефонную трубку. - Пойманы лазутчики с радиостанцией. О каком покое на границе речь? - задумчиво промолвил он. - Вам же всем желаю хорошего отдыха.
- Спасибо. Без лещей не вернемся!
Шаблий позвонил жене:
- Поля! Я задержусь. Надо!
Вместо слов Шаблий услышал тяжелый вздох. Полина знала это короткое слово "надо", по которому, как по закону, они жили с тех пор, как встретились.
- Хорошо, Сеня! Я буду ждать.
Шаблий погрустнел, услышав внешне спокойный голос жены.
- Спасибо тебе, - привычной фразой сказал он. - За то, что ты такая…
Он наклонился над схемами, списками командиров групп местной противовоздушной обороны. Потом, вроде что-то вспомнив, позвонил в Центральный Комитет КП(б) Украины.
- Уже вернулись? - спросил секретарь ЦК. - Какие новости?
- Разрешите изложить план учения отрядов МПВО.
- Учение не помешает. Порох нужно держать сухим. А какое настроение у пограничников?
- Уже дней десять, как на заставах повышенная боеготовность. Бойцы знают, что делается на той стороне границы.
- Вы думаете… - секретарь ЦК умышленно не закончил фразу.
- Только что позвонили с Волыни. Комендатура капитана Пряжева задержала двух лазутчиков с радиостанцией.
- Вот нахалы! Лезут и лезут!
- Наш капитан встретится с немецкими пограничниками, - продолжал Шаблий. - Пусть немцы объяснят свое поведение.
- Я здесь еще посижу. Работы хватит до полуночи, - сказал секретарь ЦК. - Ваш рассказ встревожил меня.
- На западной границе тревожно уже несколько месяцев. А сейчас особенно. Я буду вас информировать.
- Договорились.
"Спокойнее нужно относиться к событиям на границе…" - вспомнились слова одного работника наркомата, рыбака и болельщика футбола. Телефонный звонок снова встревожил Шаблия. Говорил капитан Пряжев:
- Как и договорились, нас встретил немецкий офицер с тремя солдатами. Я выразил протест, а офицер через переводчика сказал, что факты еще нужно проверить и расследовать.
- Они всегда так говорят.
- Я ответил офицеру, что мы можем как доказательство привести им лазутчиков с радиостанцией. Тогда офицер засмеялся и сказал: "Здесь, наверно, произошло досадное недоразумение". А потом посмотрел на небо и добавил, что ночью будет хорошая погода. Я ответил, что погода тихая, теплая. Козырнули друг другу и разошлись. Очень уж веселое настроение было у немецкого обер-лейтенанта!
- А у вас какое настроение?
- Тоже ничего… На четвертой заставе вечер художественной самодеятельности. Пели новую песню. Объединенный хор - пограничники и сельская молодежь.
"Это же на заставе Тулина тоже вечер отдыха, - подумал Шаблий. - А в Перемышле сегодня собрание, на которое приехали из Львова жены командиров…"
Снова звонок нарушил тишину.
- Может, это и не заслуживает внимания, - сказали по телефону. - Только что наряд сообщил… На той стороне Сана бабуся вела корову. Увидев наших пограничников, крикнула: "Хлопцы! Сынки мои! Берегитесь! Германец уже наводит мост на ваш берег!.."
- В нашей службе не может быть мелочей, - напомнил Шаблий.
- Я отдал приказ проверить, не провокация ли это, - ответил лейтенант, дежурный по заставе.
"Провокация"! Уже в печенках сидит это слово, что не сходит с языка ни у сотрудников наркомата, ни у пограничников…" - подумал полковник, снова склонившись над большой картой-планом Киева, на которой были обозначены штабы и пункты МПВО, а маленькими значками - зенитные батареи, прожекторные установки.
Снова раздался звонок.
- Что там за перебежчик?
- Солдат немецкой пехотной дивизии. Он родом из города Кольверк. До армии работал на мебельной фабрике. Он сказал, что считает своим интернациональным долгом сообщить советским властям следующее: "Немецкая армия получила приказ Гитлера в три часа начать войну против Советского Союза…"
- В три часа? - с тревогой переспросил Шаблий.
- По среднеевропейскому времени.
- Немедленно отправьте перебежчика в Киев. Усильте бдительность!