- Вот это меня и беспокоит, - констатировала жена и, как про себя отметил Цанаев, не без основания. Потому, что он стал замечать, что хочет быть рядом с Авророй, общаться с ней, и ему это приятно, хотя их точки зрения по многим событиям не совпадают, но у Авроры очень странная, даже оригинальная жизненная позиция, которая Цанаева и отталкивает, и одновременно притягивает.
Иногда, когда Аврора ему среди дня звонит, что-то согласовать, он, если жена не слышит, предлагает ей где-либо в кафе посидеть, обсудить дела, правда, все официально. А она также сухо отказывается, и лишь под конец сама предложила:
- В честь успешного завершения давайте пойдем в Большой театр.
- Я билеты куплю, - загорелся Цанаев, но Аврора его остудила.
- Тогда четыре - еще ваша супруга и моя знакомая.
Такой состав Цанаеву не очень интересен, но пришли еще и Ломаев с супругой (тоже Аврора пригласила), хоть было с кем в антракте коньяк распивать.
А сама опера Цанаеву не понравилась - убаюкивала, он все позевывал; в общем, по окончании его вердикт:
- Чуть не заснул, - на что Аврора сказала:
- Не надо было пить, - а уже дома жена Цанаева подытожила:
- Эта Аврора корчит из себя светскую даму. Тоже мне, оперой увлекается, а в Большой пошла чуть ли не в парандже, всех напугала… Дура!
Почти то же самое подумал и Цанаев, когда через месяц, работая даже ночами, Аврора все же умудрилась собрать экспериментальное оборудование. Да это все можно считать пустое, потому что материалов для исследования нет, и еще нужен дорогущий термовакуумный пресс.
- Как ненужная мебель, - стал возмущаться Цанаев.
"Вот сейчас бы уволить ее", - даже подумывал он. Но за что? Не только как ученый секретарь, но и всю документацию Аврора ведет; как уборщица - тоже все в порядке. Да вот жена к Цанаеву из Москвы ежедневно звонит и непременно, как бы между прочим, спросит:
- Ты еще эту Аврору не уволил?.. Смотри, что-то есть в ней революционно-реакционное. Эта дура что угодно учудит, тебе отвечать придется.
А сама Аврора в то же время говорит:
- Гал Аладович, я уже договорилась с Норвегией. Мой институт дает нам материалы для исследования бесплатно.
- Ну и в чем дело? - сух Цанаев.
- Надо поехать, привезти.
- Ну и в чем дело?
- Деньги на дорогу нужны.
- Тебе, Аврора, постоянно деньги нужны.
Как обиженный ребенок, она потупила взгляд и чуть погодя сказала:
- Мы могли бы получить не один грант: и наука, и деньги. И я бы докторскую добила, - последнее она сказала так жалостливо, что Цанаев, прекрасно понимающий значение защиты для ученого, все же поддался:
- Сколько денег и срок исполнения? - и, ужесточая требование: - Все в письменной форме. Не уложишься - пеняй на себя.
На следующий день, увидев справку Авроры, Цанаев усмехнулся:
- Ты посчитала только дорогу? Ведь там жизнь дорогая.
- Общежитие бесплатно, уже договорилась, - сообщает Аврора, ее глаза жизнью загорелись. - А питание - пятнадцать долларов в день… Я и на пять долларов там жила - нормально.
- А срок? Две недели.
- У меня открытая виза.
- Ну, смотри, - Цанаев дал добро, и когда Аврора вновь зашла подписать расходный ордер, он сказал: - Вижу, тебе Норвегия нравится.
- Сказать честно… - она немного задумалась. - Там, как мне кажется, словно в раю. Все живут честно, хорошо и добросовестно трудятся.
- А мы здесь не трудимся?
- Трудимся, - гримаса появилась на ее лице, - зарабатываем мало… Несправедливо.
- Это про меня? - возмутился Цанаев.
- Да при чем тут вы? Государство такое.
- Так что ж ты в Норвегии не осталась?
- Осталась бы с удовольствием. И была бы возможность, - ее голос стал несколько вызывающим и вдруг осекся: - Здесь трое инвалидов на мне.
- Да, - согласился Цанаев и, глянув в окно, про себя подумал, что Норвегия должна быть раем по сравнению с руинами Грозного. - А с кем больных оставишь? - поинтересовался он.
- С медсестрой договорилась, и сноха… Я, надеюсь, быстро управлюсь.
Быстро не получилось. Не исходе была уже четвертая неделя. Цанаев был в Москве и почему-то постоянно думал об Авроре, и с раздражением - так задержалась. А что ни говори, а оказывается, институт без нее еле функционирует; все на ней, а она пропала в райской Норвегии.
И вдруг жена Цанаева выдает:
- Оказывается, твой институт, кого хочет, в Европу командирует.
- Ты это о чем? - удивился Цанаев.
- Как "о чем"? Твоя Аврора в Норвегии.
- А как ты узнала?
- Хм, - усмехнулась жена. - Тут целая драма, - она смакует тему. - Оказывается, по этой старой деве вроде бы сохнет твой друг Ломаев. И даже хотел вместе с Авророй лететь, якобы, помочь. Так знаешь, как эта Аврора отшила Ломаева?
- Как? - не сдержался Цанаев.
- Позвонила жене Ломаева, и спросила: отпускаешь супруга?
- И что?
- Ясное дело, "что?". Скандал в семье… Так этой Авроре этого мало. Несмотря на это, она по электрон-ке прислала письмо Ломаеву: "Деньги нужны".
- И что? - встрепенулся Цанаев.
- Жена Ломаева письмо перехватила. Вновь скандал… А ты что побледнел? Может, тоже за Авророй в Норвегию полетишь?
- Замолчи, - крикнул Цанаев, и гораздо мягче: - Она мой сотрудник. Я ее командировал.
В тот же день он встретился с Ломаевым.
- Сколько у тебя она просила?.. Всего сто долларов?!
- Дело не в деньгах, - оправдывался Ломаев. - Хотя я Авроре столько помогал. Ей всегда нужны деньги!
- Деньги всем нужны! - раздражен Цанаев. - Сколько она тебе должна?
- Она мне ничего не должна… Но, поверь, не зря она сама себя нарекла Авророй - точно революция. Вокруг нее все не так.
- Перед женой подставила? - недобро усмехнулся Цанаев. - Дай мне ее реквизиты.
- Правильно, - сказал Ломаев, - должна была сразу к тебе обратиться, ты ведь ее начальник.
- А может, она тебя посчитала другом? Любишь ее? - прямо спросил Цанаев.
- От нее лишь проблемы.
В этом же в очередной раз убедился и Цанаев. То ли он переусердствовал, то ли просто сложилось так. Но он, искренне желая помочь, отправил в Норвегию триста долларов, а более того и существеннее, он дал задание в Грозный посетить дом Авроры и там тоже подсобить деньгами, как бы в счет зарплаты. И надо же, через день, они ужинают с женой и с музыкой приходит SMS-ка.
От Авроры Цанаев никогда SMS не получал, а сейчас просто нутром догадался, что она. Он резко встал из-за стола, быстро прочитал: "Всем сердцем благодарна за Ваше участие… Здесь бюрократы похлеще наших. На днях все разрешится. Дай Бог Вам здоровья (на чеченском)".
Цанаев сразу эту запись стер, но жена тут как тут - за спиной:
- Небось, твоя Аврора к себе кличет? Эта старая дева… Хе-хе, вроде, старая дева. Весь мир объездила, нагулялась, а теперь к чужим мужьям! Сучка! Дрянь!
- Замолчи! А ну, дай телефон.
Не только в семье Ломаевых, но и у Цанаевых из-за Авроры скандал. К сценам ревности Цанаев вроде бы относится спокойно. Да его беспокоит иное: он почему-то много стал думать об этой Авроре, в то время, как ему надо было бы готовиться к докладу на Президиуме РАН, где ему сразу же заявили:
- Гал Аладович, мы понимаем, что у вас тяжелая постконфликтная ситуация, и мы вам всеми способами помогаем. А вы еще просите средств, но науки-то у вас, согласитесь, как таковой, нет. Одни гуманитарии - историки и филологи, и у них мелкотемье, местечковый уровень. А естественные науки - совсем провал… Мы не требуем от вас фундаментальных исследований, но хотя бы прикладной характер должен быть. Иначе…Что нам занести в протокол?
- Через год у нас будут фундаментальные исследования, - заявил вдруг Цанаев.
- Фундаментальные? - удивился председатель.
- Да, - твердо подтвердил Цанаев, и он думает вновь только об Авроре, лишь она теперь может спасти его личную репутацию и весь институт.
Из Норвегии Аврора вернулась совсем иной: светский костюм, открытое лицо, ухоженная прическа. Однако это мало кто видит; Аврора сутками пропадает в лаборатории.
Цанаев волнуется, как бы она не сдалась, а у нее, наоборот, в глазах огонь, видно, что занимается любимым делом и у нее все идет. А идет она по уже проторенной дорожке, и Цанаев даже представить не может, что Аврора, точнее, их институт совместно с норвежским научным центром уже выполняют задание на крупный международный грант, где исследование Авроры - составная часть.
По контракту, который Цанаев хранит в своем портфеле, Аврора обязана в течение пяти месяцев завершить экспериментальную часть. От себя Цанаев по привычке добавляет еще пять-шесть месяцев - всего год. Как раз он успеет к Президиуму РАН показать результат. А Аврора ровно через три месяца вдруг заявила:
- Гал Аладович, мне с отчетом надо срочно лететь в Норвегию. Я готова, и меня ждут.
- Деньги нужны? - непонятны чувства директора.
- Нет, - улыбается Аврора, - мне на счет уже выставили аванс.
- Аванс?.. А если… - директор запнулся.
- "Если" не будет. Я уже выслала по электронке полученный результат, и получила прекрасные отзывы. Меня там ждут.
- А ты останешься в Норвегии? - вырвалось у Цанаева.
- Как я останусь? - вмиг омрачилось лицо Авроры, видать, вспомнив родных.
На сей раз Аврора была в Норвегии всего нару недель. Приехала - не узнать! Настоящая европейка: ухоженная, статная, уверенная. И ее первый вопрос директору:
- Деньги не поступили?
- А что, должны? - обрадовался Цанаев; на счету института - ноль, и они кругом должны, даже связь отключили.