У Рабаса до сих пор левый фланг был открыт, и он опасался за судьбу своих солдат. Он завидовал первому батальону, который продвинулся значительно дальше, чем планировалось полковником. "Еще бы, - ругался Рабас, - первый батальон поддерживают танки, а я предоставлен сам себе".
Он с жадностью выслушивал все сообщения из разведроты, о которых ему докладывал поручик Пиха, многое узнавал от радиста, принимавшего донесения прямо с передовой, и перед ним вырисовывалась общая картина боя: несмотря на то что на его направлении встретился сильно укрепленный пункт в предместье Киева - Сырце и неприкрытый фланг обстреливали тяжелые пулеметы, батальон мужественно сражается и на некоторых участках даже продвинулся немного вперед.
Пулеметный взвод ротмистра Каменицкого не отставал от пехоты, порой даже вырывался вперед, увлекая ее за собой. Отделение тяжелых пулеметов, дойдя до проволочных заграждений, не стало дожидаться пехоты, а проделало ходы саперными лопатками, протащило пулеметы и продолжало вести огонь. Вражеский дзот своим огнем задержал вторую роту. Командир отделения Беднарж подорвался на мине. Поручика Штанцла ранило в ногу.
Рабасу было ясно, что, несмотря на самоотверженность и мужество, батальон не в состоянии выполнить поставленную перед ним задачу. В создавшемся положении им грозит полное уничтожение. Необходимо подкрепление. Но связи нет.
Сквозняк рванул из рук Рабаса карту.
- Закрывайте! - зло крикнул он двум вбежавшим солдатам, опаленным дыханием боя, который тут, на КП, казался еще далеким. У одного, высокого, на шее болтался телефон. Разведчик Пиха бросился к нему.
Тучный Рабас с неожиданным проворством вскочил и опередил разведчика:
- Где вы шляетесь, болваны? - Он не узнавал Станека, но заметил кровь на шинели. - Разве надпоручик не приказывал вам не ввязываться в драку, а галопом ко мне, чертовы дети? Ну, слава богу, наконец-то вы здесь. - Он потянулся к телефонной трубке.
- Стоп, - остановил его Станек.
Рабас от неожиданности даже отпрянул. Черт побери, как разболталась солдатня! Эти новички, видно, считают, что это и есть новый дух в армии.
- Что вы себе позволяете, дружище? - Рабас вгляделся внимательнее. У высокого пария три золотые звездочки и глаза… - Как? Это ты, Ирка? Радость моя, скорее сюда.
Разведчик Пиха стоял рядом с Рабасом, с трудом сдерживая желание схватить телефон. Он лучше, чем кто бы то ни было, знал, что сведения о противнике, скопившиеся здесь, в батальоне, до сих пор не могут попасть туда, где они должны быть в первую очередь, - в разведотдел.
Но Станек сам сказал:
- Погоди. Первыми получат связь разведчики.
- Разумеется, - подхватил Пиха. - Пан капитан должен разработать предложение…
Рабас зло сверкнул глазами. Он вспомнил, как Галирж нянчился с разведкартой, как рассуждал о высокой культуре штабной работы, и задохнулся от бешенства:
- Подумаешь, предложения этого педанта. Дай сюда трубку.
- Я обещал Галиржу, - стоял на своем Станек. - Он ждет.
- Он может ждать, а я не могу.
Станек, не слушая Рабаса, протянул трубку разведчику. Рабас, оттолкнув Пиху, заорал:
- У меня гибнут люди. Дай сейчас же трубку, иначе я ни за что не ручаюсь.
После секундного колебания Станек отдал трубку Рабасу.
Зычный голос капитана полетел по проводам к "Липе", от "Липы" - к "Бездезу". "Бездез" подключил Рабаса к линии полковника Свободы, который, покинув штаб бригады и следуя непосредственно за батальонами, лично руководил боем. Полковник знал, что продвижение второго батальона остановлено, и теперь хотел услышать от Рабаса подробности о действиях отдельных рот, о том, на какие рубежи они уже вышли и какие силы противника им противостоят.
Рабас доложил, что встретил сильное сопротивление в предместье Киева - Сырце, что перед первой ротой находятся три дзота, перед второй - шесть, не считая снайперов. А под конец, не выдержав, крикнул:
- Своими силами я из этой чертовой западни не выберусь! - Соблюдение субординации, увы, не было свойственно Рабасу: - Мне нужна немедленная помощь или вы распрощаетесь с батальоном и со мной!
Шуметь, впрочем, не стоило. Положение было несколько иным, чем это представлялось Рабасу. Быстрое продвижение первого батальона не было случайным. Узнав о том, что Рабас остановлен немцами на третьем рубеже, полковник решил по-прежнему оставить все приданные средства в распоряжении успешно наступающего первого батальона, давая ему возможность продвинуться как можно дальше. И только тогда, когда тот прорвет немецкую оборону в черте города и достигнет своего пятого рубежа, из действующего там танкового батальона к Рабасу будет переброшена рота легких танков с десантом автоматчиков.
Полковник приказал первому батальону, используя все силы, вклиниться глубже, уничтожая противника и в полосе наступления батальона Рабаса. При этом предполагалось: как только легкие танки атакуют противника в Сырце с тыла и Рабас выйдет на свой третий рубеж, путь к четвертому и пятому рубежам будет уже практически расчищен первым батальоном. Одновременно смогут двинуться вперед советские танкисты - соседи Рабаса, которые прикроют его левый фланг.
После разговора с полковником Рабас отдал новые распоряжения всем командирам своего батальона.
Станек тем временем доложил майору Давиду о восстановлении связи с "Андромедой". Майор приказал ему оставаться на месте и ждать дальнейших распоряжений. После этого надпоручик вызвал "Бельведер" - Галиржа, "Липа" ответила, что "Бельведер" занят.
- Как только освободится, немедленно соедините его с "Андромедой", - сказал Станек.
Рабас сыпал приказы налево и направо. Он ждал донесений с передовой, но уже сейчас чувствовал облегчение, зная, что к нему идет помощь. Он благодарно улыбнулся Станеку:
- В бою нет ничего нужнее, чем телефон, поверь старому солдату, Ирка. Теперь у меня дела пойдут как по маслу. - Он повернулся к собиравшемуся уходить Калашу: - Это вы? Забыл ваше имя, красавец мужчина!
Калаш вытянулся:
- Четарж Йозеф Калаш.
- Ну конечно, Калаш. С заводов "Шкода". - Рабас протянул ему пачку сигарет. - С вами-то ничего не случилось? - спросил он озабоченно.
Калаш заметил напряженное выражение лица у надпоручика.
- Нет, пан капитан. - И отвел глаза в сторону. - Пан надпоручик, разрешите идти? Я соберу наших ребят, чтобы потом тянуть линию дальше.
Зазвонил телефон. Рабас взял трубку и услышал голос Галиржа - ему сейчас меньше всего хотелось бы разговаривать с ним. Но выкручиваться не стал:
- Твое предложение опоздало. Двенадцатый уже посылает мне помощь.
- То есть как? Ты уже говорил с двенадцатым? Ведь в первую очередь телефонную связь должны были использовать мы, разведчики!
- В первую очередь, во вторую! Плевать мне на все службистские инструкции, - грубо отрезал Рабас.
Станек догадался, что Галирж не хочет согласиться с тем, что в сложившейся ситуации оперативность была важнее соблюдения субординации. Он представил себя на его месте и искренне огорчился, что не выполнил данное другу обещание, поставив его тем самым в неловкое положение.
- Ирка мне обещал, - настаивал Галирж, - я же его просил об этом. Ну ладно, я вам этого так не оставлю!
Ковачук доложил:
- Пан капитан, танки, посланные к нам на помощь, попали под обстрел противотанковой батареи.
- Черт побери! - Рабас едва не раздавил трубку и рявкнул Галиржу: - Быстрее, "Бельведер", не задерживай!.
- Ваша обязанность… - сердился Галирж.
- Черта лысого! Кладу трубку, - крикнул Рабас.
Сведений о танках не было. Рабас не находил себе моста - садился, вскакивал, снова садился, теребил Ковачука, требуя, чтобы тот узнал, прорвались ли наконец танки через огневой заслон. Но радист никак не мог установить связи с командирской машиной.
- Это бордель! - орал Рабас.
Ковачук отчаянно замахал рукой, показывая, чтобы капитан не мешал.
- Соединился?
- Пан капитан, идут! Идут!
Возбужденный, разгоряченный, Рабас отдавал приказы. Как только вокруг Сырца стали сжиматься клещи, одно плечо которых образовали роты Рабаса, а второе - легкие танки, немцы обратились в бегство.
Рабас обнял Станека толстыми ручищами.
- Это и твоя заслуга, Ирка. А я иногда, грешным делом, думал, что у тебя в башке только твое фортепьяно. Дружище! Дружище дорогой! - Станек смущенно улыбался. Рабас расплылся еще больше. - Ирка, скажу честно, я вас, связистов, вообще не ждал. Ведь вы, бедолаги, должны были пробираться через такие места. Но ты уже пришел в себя, правда?
- Пожалуй.
- Что значит, пожалуй? Не пугай. Хочешь водки? Не хочешь? Черт побери, пожелай же хоть чего-нибудь! - Рабас нервозно переступал перед Станеком с ноги на ногу. - Тебе плохо? Нет? Правда, нет?
- Да нет.
- Ну слава богу, что ты снова… Ты мне пока телефон оставишь, правда? Я ведь буду перемещаться… Ты будешь ругаться, но мне надо…
- …чтобы я провел линию на новый КП, - сказал Станек, - И опять в пекло. Не смотри на меня жалостливыми глазами, Карел. Я сам знаю, что я должен делать. - Он вынул из планшета карту и, примостив ее на колене, стал наносить схему новой телефонной сети.
Батальон Рабаса вырвался из опасного места и вышел на очередной, пятый рубеж. Здесь, в центре города, все три батальона бригады остановились, получив приказ занять круговую оборону и двигаться дальше только утром.