Гиппократ вдруг почувствовал, что ему хочется танцевать. Как странно! И как нелепо! Он встал и отвернулся, а Фаргелия, кружась, промелькнула мимо него и подхватила свой плащ. Затем она села, зашнуровала ремни сандалий и сказала:
- Я ухожу. Я хочу поговорить с твоей матерью. Она может меня многому научить. Мне так хочется понравиться ей! И наверное, она поможет мне найти дом, где я могла бы поселиться со своей служанкой до возвращения триеры.
На пороге она еще раз оглянулась и исчезла. Гиппократ по-прежнему стоял посреди комнаты и тихо напевал все ту же мелодию. Вскоре он про себя начал импровизировать: "Шутки, смех и взгляд зовущий; гибкое тело манит тебя. Спеши за нею вправо и влево, влево и вправо, вперед и назад…"
- Опомнись, Гиппократ, ты ведешь себя как глупец, - произнес он вслух. Он часто разговаривал сам с собой, но обычно лишь мысленно. - Я приму решение позже. И может быть… - Он умолк и покачал головой. - И тогда я либо закончу эти стихи, либо забуду и их и ее.
У дверей раздался голос Пиндара:
- Учитель, у меня к тебе важное дело.
- Войди.
Занавес раздвинулся, и Пиндар вошел, нагнув голову, чтобы не задеть притолоку.
- А… - начал он, с недоумением оглядываясь по сторонам. - Мне показалось, что я слышал голоса, пение…
Гиппократ ничего не ответил, и Пиндар взволнованно заговорил:
- Прежде чем сообщить тебе о случившемся, я хотел бы сказать, что если ты правда думаешь вернуться в Македонию, то я… но… я надеюсь, что ты все же останешься здесь с нами. Я мог бы взять на себя часть твоих больных, если ты мне позволишь, - тогда у тебя останется больше времени для занятий, которые ты так любишь.
Гиппократ засмеялся и обнял Пиндара.
- Пусть это тебя не тревожит. Ну, а что все-таки случилось?
Пиндар улыбнулся, но тут же помрачнел, вспомнив, с каким известием он пришел.
- Из города Галасарны, где живет твоя бабушка Фенарета, пришел ее посланный. Она, кажется, очень стара?
- Да-да, - нетерпеливо перебил его Гиппократ, - но в чем дело?
- Я как раз хотел сказать тебе… это может оказаться очень серьезным. Она упала и сильно ушиблась - сегодня утром. Я подробно расспросил посланца.
- Да говори же!
- Когда он уходил, она лежала в постели на спине. У нее болит правое бедро, ушибленное при падении, а правая стопа вывернута наружу.
- Перелом бедра, - коротко определил Гиппократ.
- Да, я тоже так подумал.
Гиппократ был уже во дворике ятрейона.
- Идем со мной, - сказал он через плечо. - Я должен немедленно отправиться к Фенарете.
Пиндар последовал за ним в операционную.
- Бери все эти лубки - неизвестно, какой именно может понадобиться. Погрузи все на осла. Я поручаю тебе лечение Пенелопы. Навещай ее в доме архонта. Следи, чтобы ее кормили как следует, чтобы она побольше упражнялась, а главное, чтобы никто не стеснял ее свободы. Эмпедокла я поручаю Сосандру.
Проходя через сад, Гиппократ увидел Подалирия и окликнул его.
- Как Никодим?
- Сегодня утром у него был припадок, гораздо более сильный, чем тот, который ты видел. Он прикусил язык и испустил мочу. Я назначил ему более строгую диету, и он занимается гимнастикой, но так усердно, что переутомляется.
- Можешь ты взять на себя заботу обо всех остальных больных?
- Учитель! - воскликнул Подалирий. - Неужели ты и правда уезжаешь в Македонию? Мне сказали, что триера скоро отплывет. Но все-таки подумай прежде. Ты нам здесь так нужен!
- Не торопись, Подалирий, - засмеялся Гиппократ. - У меня еще не было времени на размышления. Фенарета сломала бедро, и мне, возможно, придется пробыть у нее довольно долго.
Войдя в дом, он позвал мать и с удивлением увидел, что она выходит из своей половины в сопровождении Фаргелии.
- Фаргелия как раз собралась уходить, - объяснила Праксифея. - Мы с ней очень хорошо поговорили, и я указала ей подходящий дом.
Фаргелия еще раз поблагодарила ее и ушла, улыбнувшись Гиппократу.
- Ты поедешь со мной в Галасарну? - спросил Гиппократ. - Фенарета упала и…
- Да, я знаю, - перебила его мать. - Я поговорила с посланцем, пока у тебя была Фаргелия. Мои вещи уже уложены, и я совсем готова.
В эту минуту во внутренний дворик вошел Сосандр, восклицая рокочущим басом: "Гиппократ! Гиппократ!" Увидев мать и брата, он направился к ним и, скрестив волосатые руки на бочкообразной груди, сказал:
- Я слышу гром на горе Олимп. Остров Кос вновь содрогается! Боги прислали сюда своего вестника Гермеса посулить тебе все богатства Македонии. - Он воздел руки к небу. - Однако Аполлон против - разве не сломал он ногу нашей бабки, чтобы указать тебе, в чем заключается твой долг? Но, как будто всего этого еще мало, на наш остров снизошла сама богиня любви Афродита. Я только что встретился с ней у ворот. И даже говорил с ней. Какие волосы - чистое золото! Какие глаза! Какая заманчивая приманка на царском крючке! Царь старается выудить себе придворного врача. Прекрасная подруга для косского асклепиада. Коринфянка! В Коринфе ветер страсти овевает каждый притон, а гетеры имеют собственный храм!
- Думай, что говоришь! - резко оборвал его Гиппократ. - Она вдова человека, которого я лечил, и приехала сюда посоветоваться со мной. Только и всего.
Праксифея положила руку на плечо Сосандра.
- Фаргелия - не та женщина, которую я выбрала бы в жены Гиппократу, и у нее нет почти никакого приданого. Однако ее красота и гордость скрывают доброе сердце.
Сосандр вдруг рассмеялся и хлопнул себя по бедру.
- Нашел! Чтобы вывести Гиппократа из затруднения, я возьму ее себе в подруги. Старший брат обязан помогать младшему! Дайте только мне сперва обсудить это дело с женой. - Дворик загудел от раскатов его хохота. - Вы когда-нибудь слышали, какие речи произносит моя жена о гетерах?
Тут уж рассмеялись и Гиппократ и Праксифея.
- Сосандр! - строгим голосом сказала его мать. - Ты можешь хоть на минуту стать серьезным? Это приглашение - большая честь для Гиппократа. И решать должен только он сам. О том, как он нужен нам, он не забудет.
Веселость Сосандра сразу исчезла. Он кивнул и сказал изменившимся голосом:
- Да-да. Я хочу, чтобы он остался здесь, больше, чем… я не знаю, как это выразить. Ну, ты понимаешь, что я чувствую, Гиппократ. А слов для этого у меня нет. Так хорошо было работать с тобой вместе! Конечно, от такого предложения отказываться нельзя, но ты нам здесь очень нужен. Если ты уедешь в Македонию, учить медицине на Косе будет некому.
Мгновение они молчали. Затем Праксифея сказала:
- Вы оба - хорошие асклепиады, как и ваш отец. Гиппократ, когда ты будешь принимать решение о своей работе или о жене, помни, что вы, врачи, - люди особенные. Непохожие на других. И жена врача должна так же отличаться от прочих женщин, как ее муж отличается от прочих мужчин. Чтобы быть счастливой в течение долгих лет, которые ее муж посвящает врачеванию, ей мало одной красоты и поэзии. Она должна уметь работать. Она должна уметь быть терпеливой. Она должна быть чуткой и отзывчивой. Она должна любить тебя, но более того - она должка любить твою работу. Иначе она никогда не будет счастлива, да и ты тоже. И ты не сможешь сделать для больных всего, что хотел бы, всего, чего ждет от тебя Аполлон.
Глава IX Бегство нимфы
После того как Эврифон попросил об отсрочке помолвки Дафны с Клеомедом и Гиппократ ушел в сопровождении Клеомеда, Тимон сказал, обращаясь к остальным:
- Сегодня я собирался устроить пир в честь Эврифона и по случаю помолвки. И я его не отменяю, ибо радостное событие только отложено.
К вечеру, когда Дафна вышла погулять около виллы, к ней робко подошел Клеомед. Заметив, что он не знает, как начать разговор, она сказала с улыбкой:
- Я вижу, ты недавно подстриг волосы. Знаешь, как я догадалась?
Он покачал головой.
- По белой полоске кожи вот тут, - она указала на его шею.
Наступило неловкое молчание, и Дафна сделала новую попытку:
- Ты сильно загорел. И прямо пышешь здоровьем. Наверное, ты почти весь день проводишь на солнце?
- Весь, - сказал он. - Без одежды. - И, подойдя к ней вплотную, опять умолк.
Дафна попятилась.
- На этот раз не подходи ко мне чересчур близко, - улыбнулась она с притворной шутливостью. - Мы ведь почти незнакомы. Я хотела бы поговорить с тобой обо всем, что тебя интересует, а не только о кулачных боях.
Его темные глаза, казалось, пожирали ее.
- Поговорить? - переспросил он и, помолчав, добавил: - Я был бы рад поговорить с тобой - поговорить о тебе. Но мне пора идти упражняться. Буто, наверное, уже ждет меня.
Дафна отвернулась, смущенная его жадным взглядом.
- Что ты собираешься делать после Триопионских игр?
- Ну, во-первых, жениться на тебе. Потом мне придется отслужить два года солдатом или моряком, но я буду приезжать к тебе сюда. - Он протянул к ней руки. - Подумать только: приезжать к тебе! Все книдские юноши будут мне завидовать. Они ведь называют тебя красивейшей, недостижимой…
- А я, - перебила она, - буду жить здесь с твоей матерью Олимпией… целых долгих два года! Ну, а потом что?
- Ну, потом мы будем жить здесь, дома. Отец думает, что я должен помогать ему с его кораблями. Только я-то люблю охоту. Тут много оленей, а в горах водятся кабаны. До палестры рукой подать, а я хочу драться, драться - и быть может, тогда я смогу участвовать в Делосских играх. Может быть, я попаду даже в Дельфы, и даже на Олимпийские игры. Буто думает, что я могу стать победителем, если только избавлюсь от моей злости. Мне не хотелось бы кого-нибудь убить.