Они завернули за угол, миновали католический собор и увидели перед собой красно-кирпичную громаду казарм Адольфа Гитлера - их новый дом.
* * *
Куно фон Доденбург ржал рукоятку наградного кинжала, который рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер лично вручил ему при выпуске из Офицерской школы СС в Бад-Тельце за два года до этого.
- Парадным шагом - марш! - проревел он, проходя под деревянной аркой, на которой был изображен девиз СС: "Meine Ehre heisst Treue" (Моя честь - моя верность).
За его спиной неугомонный Шульце тихо переиначил команду:
- Марш-парад - у нашего командира продырявлен зад.
Но его слова потонули в грохоте двухсот пар сапог, ударяющих по бетону армейского плаца. Идущий впереди фон Доденбург не мог подавить радостную дрожь, каждый раз возникающую у него при этом звуке. Он знал, что ведет себя как новичок на первом параде. После четырех лет в СС он уже должен был воспринимать все так, как это было на самом деле - просто отработанное движение. Но не мог. Для него грохот тяжелых сапог, слитно и мощно ударяющих по земле, в символической форме отображал новую Великую Германию, идущую от победы к победе. И мужчины, отряд которых он имел честь возглавлять, были элитой немецких вооруженных сил - Черной Гвардией. Их придется еще многому научить, но они уже были приняты в элиту из элит - в "Лейбштандарт", дивизию телохранителей Адольфа Гитлера.
- Здравствуйте, солдаты! - прокричал гауптштурмфюрер СС Гейер, как только фон Доденбург закончил рапорт.
- Здравствуйте, господин гауптштурмфюрер! - прозвучал традиционный ответ.
Хорст Гейер, их новый командир роты, был невысоким худощавым офицером, монокль и светло-серые бриджи которого ясно показывали, кем он являлся, - кадровым офицером, перешедшим из вермахта в СС потому, что здесь продвижение по службе шло быстрее. Его губы образовывали узкую, тонкую линию, столь же жесткую, как и его льдисто-голубые глаза. Но внимание новобранцев привлекли не они, - все уставились на нос гауптштурмфюрера. Это был не нос, а какой-то чудовищный нарост, который, имейся он у любого другого человека, вызвал бы неудержимый смех. Но любой, кто решился бы посмеяться над гауптштурмфюрером Гейером, жестоко пожалел бы об этом. Когда фон Доденбург оправился от ранения в грудь, полученного во время польской кампании прошлой осенью, и был направлен в распоряжение Гейера, он быстро понял, что гауптштурмфюрер - не тот человек, над которым можно безнаказанно шутить.
- Вольно! - скомандовал Гейер. Он ударил хлыстом по голенищу до блеска отполированных сапог. - Солдаты, моя фамилия Гейер, что совершенно точно соответствует моей внешности. - Он погладил чудовищный нос, но никто не засмеялся.
- В настоящее время, как вы можете заметить, я нахожусь в чине гауптштурмфюрера. Но мой отец был генералом, и я обещаю вам, что прежде, чем эта война закончится, я тоже стану генералом Гейером. - Он яростно взмахнул своим хлыстом. - Вы знаете, как я этого добьюсь? - Он сам ответил на свой вопрос тем высоким, резким, скрежещущим тоном армейских прусских офицеров, который, как было известно фон Доденбургу, стремились выработать у себя все кадровые офицеры вермахта. - Я стану им благодаря вашим задницам, а когда вы погибнете, - благодаря задницам тех, кто придет после вас. А они обязательно придут!
На лице Шварца, стоявшего неподалеку от фон Доденбурга, появилась слабая, болезненная улыбка. Он, видимо, решил, будто гауптштурмфюрер Гейер пошутил. Но фон Доденбург знал своего командира роты, и видел, что тот абсолютно серьезен. В сентябре прошлого года Гейер бросил свою часть в самое пекло сражения при Бзуре в Центральной Польше. Он нанес сокрушительный удар противнику и выполнил поставленную перед ним задачу. Но добился он этого ценой изуродованного плеча - изуродованного настолько, что теперь Гейер не мог поднимать правой рукой ничего тяжелее хлыста, - и потери трех четвертей личного состава подразделения. Новое пополнение и должно было заменить погибших - ведь выбывшие составили почти сто двадцать человек.
- Теперь вы входите в состав лучшего, самого элитного полка войск СС, - продолжал Гейер. - Батальон, к которому вы с этого момента принадлежите, является лучшим в этом полку, и, само собой разумеется, лучшая рота в этом батальоне - это моя рота. Вы это понимаете? - Его глаза выискивали любые признаки слабости или сомнения у подчиненных, но не находили. Молодые парни, стоявшие перед ним, были лучшими из тех, кого смогла воспитать Национал-социалистическая рабочая партия Германии. Это были преданные последователи идей фюрера, для которых шесть лет в гитлерюгенде и Германском трудовом фронте были единым длинным периодом подготовки к той славной минуте, когда они наконец смогли влиться в формирование, носившее столь славное имя - "Лейбштандарт Адольф Гитлер".
- Я не могу посвятить вас в детали поставленной перед вами задачи, - продолжал Гейер. - Все, что я могу сказать вам, - это то, что у вас есть ровно три месяца на подготовку. Но, когда мы выйдем на западную границу и заставим этих чертовых томми и этих проклятых лягушатников побить олимпийский рекорд по бегу, улепетывая от нас, я хочу, чтобы бойцы моей роты работали на меня, как дьяволы. Вот моя медаль. - Он ткнул хлыстом в блестящий металлический кружок на груди. - На сегодня мне достаточно этой железки. Достаточно до тех самых пор, пока фюрер в своей неизреченной мудрости не решит наконец, что пора мне полечить горло. - Капитан шутливо намекал на орденскую ленту Рыцарского креста, которую носили на шее и которую в шутку называли "средством от боли в горле". Однако в том, что он ранее назвал боевую награду "железкой", присутствующим послышался отзвук чего-то неприятно-циничного. - На сей раз я хочу получить что-то более весомое. В результате следующей кампании на Западе я желаю стать командиром этого батальона. Вы поняли?
Его голос окреп.
- Мне не нужно, чтобы вы любили меня. Я не хочу, чтобы вы уважали меня. Все, что я требую от вас, - это чтобы вы безоговорочно повиновались моим приказам. - Его глаза снова пробежались по рядам новобранцев. - И да поможет Бог любому из вас - ССманну, унтер-фюреру или офицеру, - который окажется не в состоянии сделать это!
Голос Стервятника сорвался на фальцет:
- Солдаты! Добро пожаловать в штурмовой батальон СС "Вотан"!
Глава вторая
Дежурный унтершарфюрер дунул в свисток и ударом ноги распахнул дверь.
- Aufstehen! - завопил он во весь голос, как будто был на плацу, а спящие находились от него на расстоянии ста метров, а не трех. - Кончай дрочить - вставай служить!
Все повскакивали с коек. За четыре месяца службы в СС новобранцы уже успели узнать, что с подъемом тянуть не стоит. Дежурный унтершарфюрер, стоявший в дверях в спортивном костюме, со свистком, висящим на шнурке на шее, уперев руки в бока, мрачно смотрел, как они падали, спрыгивая с двухъярусных коек и поскальзываясь на натертом полу.
- Ausziehen! - скомандовал он, когда убедился, что все покинули постели.
Солдаты стремительно выполнили приказ. Скинув старомодные ночные рубахи, они стояли голые и дрожащие в потоке холодного воздуха, проникавшем через широко открытую дверь.
Дежурный унтершарфюрер высокомерно оглядел их, не позволяя даже сдвинуться с места. Наконец он отрывисто рявкнул:
- Lueften!
Они сняли светомаскировку и открыли большие окна. В казарму ворвался поток ледяного воздуха. У солдат застучали зубы.
- Унтершарфюрер, - сказал Шульце, - я полагаю, что мы скоро замерзнем в этой снежной буре. Как вы думаете, я мог бы обратиться к доктору?
На лице дежурного унтершарфюрера не дрогнул ни один мускул.
- Можешь, Шульце, - сказал он. - Но предупреждаю тебя: наш медик вчера вечером был на вечеринке и здорово принял на грудь. Так что сегодня утром у него будет жестокое похмелье. Но если ты хочешь, чтобы он ради тебя поднялся с постели… - он пожал плечами, не закончив фразы. - Теперь - душ!
Они побежали в душевую, находившуюся в конце казармы. Вбегая в помещение, каждый из них в обязательном порядке трижды подтягивался на закрепленном в дверях турнике. Через мгновение дежурный унтершарфюрер включил на полную мощность ледяную воду.
- Садист поганый! - завопил кто-то, но унтершарфюрер уже шел дальше, чтобы будить обитателей следующей казармы. Первый день обучения второй роты штурмового батальона СС "Вотан" начался.