Но это, по сути, комплимент, поскольку они никогда не были армией. И вот, потрепанные артиллерией и пулеметами прекрасно подготовленных рекрутов Юаня, они отходили в горы южнее Ханькоу. С опущенными плечами, многие ранены... и все равно каждый шел с винтовкой и патронташем. Он услышал движение за спиной, оглянулся и увидел Чан Кайши, слезающего с коня.
- Нерадостное зрелище, - заметил молодой полковник.
- Похоже, я не приношу удачи воюющим армиям, - ответил Роберт. - Или военным флота.
Мрачное лицо полковника осветила полуулыбка:
- Мы переживем этого старого негодяя, Баррингтон.
Повстанцы разбили лагерь, предварительно убедившись, что преследующих правительственных войск поблизости нет. Сунь вел свой обычный прием посетителей, издавал декреты, выслушивал петиции, как будто он, а не Юань, правил Китаем, как будто его владения распространялись хотя бы на несколько квадратных миль, а не на несколько футов, занимаемых его армией.
Здесь же находилась и Моника, помогавшая китайским женщинам кормить мужчин. Она носила китайскую одежду, ее синие куртка и панталоны промокли от дождя, ботинки облипала грязь. Только золотисто-рыжий локон, выбившийся из-под шляпы, отличал ее от товарок. Этот локон и то, как засияли ее глаза, когда она увидела мужа.
- Я боялась... Но теперь ты здесь.
- Мы уходим через час, - предупредил он ее. - Люди Юаня слишком близко.
Ее плечи на мгновенье опустились:
- Дальше в горы? С такими темпами мы скоро окажемся в Кантоне.
- Ты окажешься там в любом случае. Сунь эвакуирует туда своих раненых, - объяснил Роберт. - Ты отправишься с ними и возьмешь билет до Гонконга. У меня там деньги на депозите, и ты можешь в безопасности ждать, пока я смогу приехать к тебе.
- Когда это случится?
- Сие известно только Богу. Видимо, когда Сунь устанет от борьбы.
Они жили в полевых условиях уже более полутора лет. Преследуемые правительственными войсками, гоминьдановцы всегда старались избегать окончательного катастрофического поражения. Но они не имели перспектив на победу, и среди них не место такой женщине, как Моника. Были моменты, когда Робертом овладевало полное отчаяние. В других условиях он бы и сам отправился на побережье, в Гонконг или даже в Европу за помощью. Но Европа, да и весь мир, были объяты войной. И в течение 1915 года не появилось никаких признаков, что союзники одерживают победу. Они потерпели поражение при Дарданеллах, а их широкомасштабная кампания на западном фронте утонула в грязи и крови; надежды на то, что 1916 год окажется для них более удачным, были весьма призрачны.
- Если ты останешься при армии, - сказала Моника, - тогда я тоже никуда не поеду.
- Это не твоя война, Моника.
- А она твоя?
- Да, она моя. Я однажды подвел Суня. Больше я не могу бросить его в беде.
- Но разве ты можешь помочь ему, воюя как простой солдат? Даже как офицер? Разве ты не сделаешь для него больше, если сам поедешь со мной в Гонконг добывать для Суня деньги?
- Тут вопрос морали, дорогая. Мое присутствие придает людям уверенность, что они не забыты варварами.
- Но мы с тобой знаем, что они-то как раз и забыты всеми, Роберт.
- Я должен остаться, Моника, и покончим с этим.
Она пожала плечами:
- Тогда я останусь тоже, до конца.
Юань Шикай уставился на лист бумаги, лежащий перед ним на столе.
- Что это? - потребовал он ответа. - Что это! - Его голос сорвался на крик.
Все присутствовавшие в комнате затрепетали. Даже Ли Юаньхун.
- Это передал мне японский посол сегодня утром, ваше превосходительство.
- Они имели наглость прислать мне это? - бушевал Юань. - Двадцать одно требование? Требование! Они домогаются права оккупировать Шаньдунский полуостров? Контроля над Маньчжурией? Требуют торговать только с ними и ни с кем больше? За кого они меня держат, за свою марионетку? Они с ума сошли, думая, что принудят нас к этому!
Присутствующих в комнате вновь объял страх,
- Они пользуются ситуацией, разумеется, - предположил Ли. - Тем, что не видно конца войне в Европе, что французы и британцы в ходе летних кампаний не добились успеха, что британцы не смогли пройти Дарданеллы, а теперь германцы устроили бойню при Верденах... Они знают, что варвары не только обессилены, но и неспособны помочь нам и помешать им, да к тому же французы, британцы и русские нуждаются в поддержке японцев.
- Мы еще посмотрим, в ком они больше нуждаются, - проворчал Юань.
- Они также, - продолжил Ли, - страшно сказать, считают тебя самозванцем, который скоро будет сметен силой обстоятельств. Они, без сомнения, осведомлены о восстании на юге. - Юань вперил в него взгляд, однако Ли слишком долгое время был его товарищем по оружию, чтобы смутиться под грозными взорами. - Необходимо давать себе ясный отчет в таких вещах, ваше превосходительство, чтобы знать, как драться с врагом.
Юань встал и начал ходить по комнате.
- Самозванец! Это я, что ли? Мы им еще покажем. Я объявлю себя императором. Это давно у меня на уме. И вот время настало. Я заложу новую династию. Пусть японцы попробуют посмеяться над этим.
Послышалось возбужденное шарканье ног, и Юань по очереди посмотрел каждому присутствующему в лицо, затем опять подошел к Ли.
- Они не примут этого, ваше превосходительство, - предупредил Ли.
- Кто не примет этого? Варвары? А что они смогут сделать? Ты только что сказал мне: японцы попирают наш суверенитет, будучи уверенными, что варвары слишком заняты истреблением друг друга, чтобы возражать. Итак, что сгодится для гусыни, пойдет и для гусака, ну?
- Я говорил не о варварах, ваше превосходительство. Мне кажется, народ не примет этого.
- Народ?! - зарычал Юань.
- И образованные люди, магнаты. Они не примут тебя, ваше превосходительство. А что касается людей Суня...
- Люди Суня! - взорвался Юань. - Люди Суня разгромлены. Только что прибыло сообщение - они снова потерпели поражение.
- Они отступили в горы, ваше превосходительство. Да, потерпели поражение, но не разгромлены.
- Разгромлены, - огрызнулся Юань. К ужасу присутствующих, его ноги неожиданно подломились и он рухнул на диван, тяжело дыша. Но продолжал говорить: - Да, они будут разгромлены. Пошлите приказ моим командирам. Я приказываю в тех горах уничтожить всех до единого мужчин, женщин и детей, перебить до последнего коров и овец, собак и цыплят. Приказываю отравить все реки и озера, чтобы там не осталось рыбы. Приказываю вырубить все леса до последнего дерева и вытоптать все поля. Приказываю сжечь все дома дотла во всех городах и селениях. Это понятно? Я приказываю уничтожить гоминьдан! - Офицеры сглотнули и обменялись взглядами. - Весь, кроме доктора Суня, Баррингтона и его жены, - тихо проговорил Юань. - Я хочу, чтобы их привезли сюда в клетке мне на обозрение. Вы знаете, что я собираюсь сделать с ними? Ты, Мартин, подойди сюда.
Мартин облизнул губы, выходя из шеренги адъютантов, и встал по стойке смирно напротив своего господина.
- Сейчас я расскажу, что сделаю с ними, - прошептал Юань. - Я прикажу кастрировать мужчин и отрезать груди у женщины, затем я зашью их и прикажу провезти по всему Китаю от одной границы до другой. Я заставлю их жрать собственную плоть. Я... - Его голос становился хриплым от неистовства, и наконец он потерял сознание.
- Он лишился рассудка, - сказал Ли небольшой группе присутствующих офицеров. - К счастью, он уже не жилец. В этом не приходится сомневаться. Нам остается только ждать и готовиться к этому.
- Что вы намереваетесь сделать, ваше превосходительство? - спросил один из офицеров.
- Восстановить республику, - ответил Ли.
- И возглавить ее в качестве президента?
- Вероятно, будет необходимо начать именно с этого. Но я также намерен восстановить отношения с доктором Сунем.
- И с японцами, ваше превосходительство?
Ли пожал плечами:
- Нам придется иметь дело с японцами, господа. На определенном этапе. - Он прошелся взглядом по лицам, остановившись на Мартине. - Умоляю вас всех не проявлять спешки.
Мартин сидел рядом с Викторией, нашептывая ей на ухо. Ее лоб пересекли глубокие морщины.
- Маршал Ли - предатель, - сказала она. - Он только и ждет смерти Юаня.
- Мы все этого ждем, - откликнулся Мартин.
- А что, ты думаешь, произойдет вслед за этим?
- Маршал Ли намеревается начать переговоры с доктором Сунем.
- Никогда! - заявила Виктория.
- Тетя Вики, это неизбежно. Юань оказался бедствием для страны. Он только и занимается, что смотрами своих войск. Все, о чем он мечтает, - стать императором, хотя сам прекрасно знает, что это невозможно, так как империя его не примет. Без сомнения, мы можем разгромить людей Суня в открытом бою в поле. Мы много раз били их, однако, если нам не удается заставить их отказаться от борьбы, мы обязательно потерпим поражение. А сейчас, когда японцы дышат нам в затылок, следует прекратить наши внутренние распри как можно скорее.
- Ты намекаешь на смещение маршала, - сказала Виктория. - Чтобы эта скользкая гадина пришла к власти.
Мартин вздохнул:
- Я намекаю на то, что необходимо спасать Китай от бессмысленной гражданской войны, в ходе которой мы рискуем потерять только Богу известно сколько территорий.
- Ты... - Виктория не успела произнести, так как открылась дверь. Она торопливо поднялась с дивана и отвесила поклон. Мартин вытянулся по стойке смирно.
Юань несколько секунд разглядывал их. Тем временем комната наполнилась неприятным запахом. Затем он проговорил:
- Замышляете что-то против меня?