- Ну хорошо, - сказал товарищ Антон. - Костюмы добыты. Вы, скажем, натянете на себя фрицеву одежду. И что дальше? В казино? Без знания языка? Номер не пройдет. А если честно, то я против вашего личного участия в налете на казино. Вы нам нужны здесь. Для казино найдем подходящего товарища.
- Не надо так. Я теперь живу этим. Во сне вижу казино. Не лишайте меня удовольствия поднять его на воздух. Прошу вас...
- Ну, допустим, вы пройдете в казино, - продолжал свои доводы товарищ Антон. - Кругом немцы. Веселятся, пьют, болтают. А вы глухонемой, что ли?
Усольцев вдруг улыбнулся:
- А что? Можно и глухонемым... Напарник мне нужен... Чтоб немецкий знал.
- А вы?
- Мне не обязательно... Есть идея.
- Какая?
- Можно потом доложить? Требуется кое над чем еще покумекать.
- Лады, кумекайте. А встреча с капитаном когда?
- Завтра. Сегодня листовку отпечатаю, и я свободен.
- Кто с вами пойдет на капитана?
- Гук Янка. Он же шофер.
- Добре. Желаю удачи!
- Только казино никому другому не отдавайте, - Усольцев умоляюще посмотрел на товарища Антона.
- Не отдам. Оно ваше!
10
- Располагайтесь, а я в казино, - сказала на ходу Яна, оставив в соседском доме Усольцева и Гука. - Через час приведу кавалера. Встречайте!
Усольцев и Гук прошлись по всем трем комнатам, заглянули во все закутки.
- Значит, так, - спокойно произнес Емельян. - В спальню первой войдет Яна. Так мы с ней договорились. Капитан снимет мундир, сапоги в зале и тоже направится в спальню. Вот там и должны мы скрутить его. Перед самой кроватью. Понял, Янка?
- Яснее ясного, - ответил Гук.
- Слушай дальше. Я поджидаю его в спальне, за дверкой. Ты - за ширмой в зале. Я первым встречаю немца: "Хенде хох!". Ты сразу же появляешься сзади... Но с чем? - Оба посмотрели по сторонам.
- Вон, смотри. - Янка показал на утюг.
- Подойдет. Эта штука увесистая.
Затем Гук вышел во двор и нашел подходящее место за сараем - снежный сугроб, в котором вырыл глубокую яму для капитана. Возвратился в дом через окно, потому что на дверь снаружи, чтобы никаких подозрений не вызвать у немца, повесил замок.
Когда Янка, разогревшийся и покрасневший, появился в зале, Емельян погасил лампу и велел напарнику тоже устраиваться за ширмой.
- Только не спать, - подал голос из спальни Емельян.
- На табуретке спать не приучен. У вас там комфорт - пуховая перина. Завалиться бы на нее...
- Янка, тебе сколько лет?
- Двадцать три. А что?
- Жениться пора.
- Невесты попрятались.
- А Марыля?
- Не подходит. Она меня старше.
- Ну, а Яна?
- Городская. За меня не пойдет.
- А если я посватаю?
- Попробуйте. Я согласен. Яна симпатичная...
- Вот видишь, нравится, а зеваешь.
- До свадьбы ли нонче? Вот покончим с германцем, тогда и свадьбу справлю.
- Не забудь меня позвать.
- Как можно без вас! Первым гостем будете. Шафером согласны?
- О, даже такой почет! Приеду, Янка, прикачу на твою свадьбу со своей Степанидой. Пусть и она узнает вас, братьев моих белорусов.
- Ну и добре, - успел сказать Янка и смолк. Он услышал скрип калитки и шаги. Кажется, идут.
Шаги приблизились к двери, потом щелкнул ключ, и Яна с немцем шумно вошли в дом. По залу скользнул луч электрического фонарика. Капитан, видно, охмелевший, безостановочно что-то рассказывал своей спутнице. Он говорил громко и хрипло, а Яна заливисто смеялась.
Яна зажгла лампу, и в зале стало светло. Капитан выставил на стол бутылку и попросил подать рюмки. Усольцев и Гук услышали бульканье жидкости.
Немец торопил события. Он осушил первую рюмку, потом вторую, третью и, конечно, еще больше охмелев, потянулся к Яне. Она отстранила его и побежала в спальню. Немец шагнул за ней, но она сказала ему, что в одежде и в сапогах в спальню не ходят. Он захохотал и принялся снимать с себя мундир, ремни с грохотом летели на пол, и сам капитан, когда взялся за сапог, тоже свалился на бок, задев руками ширму, за которой сидел Гук. Ширма зашаталась. Янка сжал в руке утюг.
Немец что-то злобно шептал и медленно поднимался на ноги. Яна слышала его возню, но голоса не подавала. Она молча лежала на кровати, укрывшись одеялом, и ощущала учащенный стук своего сердца. Почему так медленно тянется время? Скорей бы все кончилось... Ну, что он там копается?.. А Емельян Степанович? Что-то его не слышно... Уснул?.. Страшновато стало Яне. Холодок побежал по телу. Вздрогнула: немец швырнул сапог... И сделал шаг в спальню.
- Хенде хох! - Усольцев преградил дорогу немцу у самой кровати.
Фашист, стоя в нижнем белье, только успел крикнуть: "Фройляйн Яна!" - и тут же замолк: рука Янки Гука с увесистым утюгом пригвоздила его к полу.
Когда с капитаном было покончено, и он был упрятан за сараем, Емельян спокойно произнес:
- Ну вот, одним гадом меньше будет на фронте.
Яна навела порядок в доме: привела в прежний вид кровать, убрала со стола пустую бутылку с рюмками, причесалась и молча села у стола.
- Приуныла что-то наша Яночка, - Усольцев посмотрел ей в лицо.
- Думаю. Как дальше будет?.. Где его чемодан? Вдруг его дружки приедут?
- Верно, Яночка, чемодана нет... Шоферу, наверно, поручил захватить, - успокаивал Усольцев, а у самого тревожно стало на душе. Но переборов возникшее волнение, спокойно взял одежду и сапоги немца, удалился за ширму. Оделся по-военному быстро, и, когда вышел, Яна всплеснула руками:
- Ну, не узнать вас, Емельян Степанович!
- Будто шито на вас, - улыбнулся Янка. Под окном зашуршали шины автомобиля, и раздался сигнал.
- Вовремя обмундировался, - произнес Усольцев и велел Яне выйти одной к водителю. - Скажите ему, что капитан сильно захмелел, поэтому его будет сопровождать ваш родственник.
Яна, накинув на плечи пальто, вышла и очень быстро возвратилась.
- Там двое - водитель и солдат с автоматом.
- Вы сказали водителю про сопровождающего?
- Да, как вы велели.
- Он что?
- Сказал: "Хорошо. Пусть едет..."
Усольцев призадумался. Сначала прошелся по залу, потом зачем-то вошел в темную спальню, в которой с минуту постоял, и, выйдя оттуда, решительно сказал:
- Ситуация усложнилась. Нас двое и их двое. Но у нас есть преимущество: мы, расположившись на заднем сиденье, смотрим им в затылки. Понял, Янка?
- Так точно, герр капитан!
- Вот так! Службу усвоил! Приготовь револьвер и держи его в кармане. Я, свалив набок голову, буду похрапывать. Не беспокойся - спать не буду... Стреляем одновременно. Все! Яна, сопровождайте нас к машине.
Яна вышла из дома первой и, поскольку на улице было темно, громко предупредила Янку и "герр хауптмана", чтобы шли осторожно. Водитель и второй немец стояли у машины навытяжку. Дверки легковушки были открыты. Янка помог "опьяневшему офицеру" устроиться на заднем сиденье и сам сел рядом. Немцы тоже заняли свои места в автомобиле. Яна по-немецки пожелала всем доброго пути, а шофера попросила заглянуть на обратном пути к ней и сообщить, как доехали. Водитель обещал исполнить просьбу фройляйн.
"Герр хауптман", как и условились, сразу захрапел. Но его рука, засунутая в карман шинели, надежно обхватила рукоятку парабеллума. Немцы молчали. Янка же смотрел вперед на освещенную фарами дорогу и постоянно прикидывал, какое место проезжает "мерседес". Ему хорошо знаком был маршрут до железнодорожной станции. Теперь же важно было выбрать подходящее место, подальше, конечно, от населенных пунктов, где можно окончательно завершить операцию.
Таким местом оказался небольшой кустарник, в который машина въехала, миновав две деревни. Янка толкнул локтем Усольцева - пора! Емельян тут же вынул парабеллум, и оба одновременно, приставив к затылкам немцев пистолеты, выстрелили. Солдат с автоматом молча накренился набок и уперся головой в дверку. Водитель вскрикнул и, ухватившись руками за голову, навалился на руль. Янка в одно мгновение перелез на переднее сиденье, оттолкнув к дверке шофера, и быстро остановил машину.
- Что дальше? - спросил Янка.
- До Гати далеко? - поинтересовался Емельян.
- Километров двенадцать будет.
- Дорога как? Легковушка пройдет?
- Вряд ли. Лесной проселок. Снегу много.
- Пойдем пешком... А машину разверни, будто возвращалась она со станции.
Янка, включив скорость, проехал несколько метров вперед и медленно развернул машину на сто восемьдесят градусов. В свете фар справа на обочине дороги четко вырисовывались оградительные столбики.
- В них и должен врезаться автомобиль. - Усольцев показал на столбики.
Оба вышли из машины, открыли багажник, в котором обнаружили фибровый чемодан и кошелку с бутылками. Включили свет, чтобы разглядеть.
- Вино, конечно, - определил Янка. - Пять бутылок, и на всех разные этикетки. Да какие красочные!
- Яна же как-то говорила, что офицеры получили рождественские подарки с французскими винами.
- И нам перепало, - весело произнес Янка.
- С вином разберемся опосля. Давай-ка, браток, следы заметать. Разгони-ка автомобиль в те столбики.
Янка открыл дверцу и, стоя рядом с машиной, ухитрился включить скорость и надавить на газ. "Мерседес" рванул вперед и, врезавшись в столбы-ограничители, свалился набок. Усольцев плеснул на машину бензина и поджег ее. Факел озарил придорожные сосенки.
- Какое красивое полымя! - восхитился Янка.
- Синим пламенем горят фрицы, - Усольцев подхватил чемодан. - А ты, Янка, бери автомат и кошелку с французским... Мотаем удочки!