- Несколько лет назад у меня был хороший друг, инженер, который очень любил много и вкусно поесть. Еда была для него самым главным. Потом он начал истязать себя недоеданием и сильно похудел. Мы предостерегала его, но он не слушал даже после того, как за три месяца похудел почти на пятнадцать килограммов и одежда болталась на нем, как на вешалке, пока наконец окончательно не обессилел и однажды, идя домой, не потерял сознания. Было это в январе, стоял мороз, и ему просто повезло, что через несколько минут его кто-то нашел и оттащил в соседний дом. Результат - ужасная нервная лихорадка и пересуды, которые до сих пор еще не прекратились. Вот так-то.
- Сравнение явно хромает, - заметил Ульф.
- Я хочу вам помочь, - сказал Альбрехт, - но это возможно только в том случае, если вы сами этого захотите.
- Спасибо, товарищ лейтенант.
Альбрехт почувствовал отчужденность в голосе Ульфа. Он поднялся:
- Подумайте обо всем, а через несколько дней мы продолжим разговор. И еще одно: я особенно ценю ваш ум. Не теряйте его никогда. Да… Сегодня в деревне последний день ярмарки. Ваше отделение идет в увольнение?
- Так точно.
- Я бы на вашем месте сходил туда.
- Мне все равно.
- И все же сходите - не пожалеете. Ульф ответил "так точно" и вышел.
"Полное безразличие, - подумал Альбрехт, - сходил бы на ярмарку с ребятами, повеселился бы немного…"
* * *
Ульф вошел к себе в комнату и нерешительно огляделся. На тумбочке лежала взятая у Трау книга. Он начал листать ее, пока не наткнулся на стихотворение, которое искал. Прочел его раз, другой. Вдруг его осенило. "Подожди, приятель! - подумал он. - Вот теперь ты мне попался! Если ты вешаешь портрет любимого поэта над своей кроватью, то уж следует знать его лучшие произведения!" Потом ему пришло в голову, что в село Кольхаз не пошел потому, что в свое первое увольнение он решил навестить свою девушку. Но это не испортило его хорошего настроения, наоборот, отсутствие Кольхаза давало возможность отложить все дела на завтра, посидеть с ребятами, выпить пива, потанцевать. Ульф быстро собрался. Дул холодный северо-восточный ветер. Лужицы покрылись первым тонким ледком. Ульф поднял воротник шинели и глубоко в карманы спрятал руки. "Снова надо привыкать к заморозкам", - подумал он.
Вокруг большой старой липы на деревенской площади была поставлена карусель, качели и несколько киосков. Толстый краснощекий продавец лотерейных билетов громко расхваливал свой товар. У прилавка, где продавались жареные сосиски, стояла очередь, и продавец сердился на нетерпение своих покупателей. Несмотря на то что было холодно и начинало уже смеркаться, у карусели толпились ребятишки, не хотевшие нести домой последние оставшиеся у них медяки.
Ульф пересек площадь и вошел в деревенский ресторанчик. В невысоком зале было тепло, в воздухе плавал табачный дым и стоял гул множества голосов. С самого полудня, почти не переставая, играл небольшой оркестр. В этой суматохе Ульф не сразу нашел своих товарищей. Наконец он увидел Шонера, который приветственно махал ему рукой, а потом Кенига: он танцевал с невысокой девушкой, едва достававшей ему до плеча и смущенно на него поглядывавшей.
Ульф усмехнулся, глядя на друзей, проходя между столиками. Тут он заметил и Поля с Раудорном и от души им обрадовался. "Отвлечься от службы, выпить пивка, поговорить, посмеяться, потанцевать - вот что мне сейчас нужно", - подумал он, здороваясь со всеми.
- Мы уж думали, ты не придешь, но на всякий случай заняли тебе место, - сказал Шонер в ответ на его приветствие.
Ульф сел. Танец вскоре кончился, и к ним подошел Кениг.
- Господи! - воскликнул он, широко улыбаясь. - Я смотрел на нее и думал: "Вот это девушка!" А когда она встала, то оказалась мне только по пояс… А какой у них ударник, ребята!.. Добрый вечер, товарищ фельдфебель!
- Ударник? - переспросил Ульф. - Что это такое?
- Вы разве не знаете? Так называют музыканта в оркестре, который играет на ударных инструментах.
Ульф улыбнулся и спросил Кенига, играет ли он на каком-нибудь музыкальном инструменте.
- Что за вопрос! На гитаре и, если нужно, могу быть ударником.
- Вот как, - заметил Ульф. Внезапно ему пришло в голову, что он уже достаточно много знает о Кольхазе и почти ничего об остальных. Он хотел кое о чем порасспросить Кенига, но оркестр снова заиграл, на этот раз модный быстрый танец. Все, кроме Поля и Ульфа, шумно поднялись и пошли приглашать девушек.
Официант принес пиво. Ульф спросил Поля, почему он не танцует.
- Честно говоря, я не умею, - признался он. - В шестнадцать лет, когда еще не стыдно было учиться, я вкалывал с утра до ночи, а потом… Однажды ребята уговорили меня пригласить девушку. Это была стройная блондинка с большими нахальными глазами и высоко взбитой прической. Сначала все шло хорошо, но потом оркестр начал играть что-то быстрое, почти как сейчас, и все рухнуло. Она танцевала, а я топтался на месте и не знал, что делать со своими руками и ногами. Когда на нас стали обращать внимание и даже смеяться, она ушла, оставив меня одного посреди зала. Больше я танцевать не пытался.
Ульф кивнул.
- Мне это чувство знакомо. Когда я был моложе, мне тоже как-то отказала девушка. Все вокруг смеялись, а я готов был провалиться сквозь землю. Прошло полгода, прежде чем я снова решился. Надо не думать об отказе, отбросить эти мысли, из-за которых сидишь как пришитый на своем месте, когда так хочется потанцевать. Единственный выход - пересилить себя.
- Верно сказано, - согласился Поль. - Так бывает не только в танцах. Что-нибудь не ладится, и вместо того чтобы отыскать причину неудачи и начать все сначала, оставляешь все как есть, боясь, что снова ничего не выйдет.
Эти слова вернули мысли Ульфа к Кольхазу, к собранию, к разговору с Альбрехтом. Он сидел в глубокой задумчивости, пока Поль не спросил:
- Вы не пойдете со мной в другой зал, товарищ фельдфебель? От этой музыки прямо голова лопается…
Ульф кивнул и прошел за ним через боковой выход в коридор, который вел в пивную.
Пивная была почти пуста. Они заняли столик у окна, Поль заказал две кружки пива и сказал, повернувшись к Ульфу:
- Я пригласил вас сюда не так просто. Хотел вам кое-что сказать.
- За кружкой пива? - скептически усмехнулся Ульф.
- Не бойтесь, я не пьян.
- Выкладывайте!
- Собрание было из-за Кольхаза, да? - спросил нерешительно Поль.
- Нет, - возразил Ульф, - из-за меня. Я был старшим наряда.
- Но ведь во всем виноват был он. Он довел вас до этого…
- Что значит "довел"… Ответственность в армии всегда несет старший…
Поль отпил из кружки и сказал:
- Я должен сказать, хотя, быть может, я даже буду не прав. Нам всем кажется, что все командиры у нас занимаются только Кольхазом, только им одним. Поймите меня, пожалуйста, правильно…
- Вы хотите сказать, что он пользуется какими-то привилегиями?
- Нет. Но когда вы приходите в нашу комнату, вы интересуетесь им больше, чем другими. Говорите с ним дольше и обстоятельней. Больше от него требуете.
- Больше требую? Не понимаю вас!
- Например, недавно на занятиях по физподготовке мы отрабатывали упражнение на турнике. У нас с Кенигом получалось не лучше, чем у Кольхаза, но вы помогали только ему и до тех пор, пока оно не стало у него более или менее удаваться.
- Ну и что? Вы считаете, что я поступил неправильно?
- Правильно-то правильно. Но нам тоже нужно было помочь.
- Кольхаз человек сложный. Может, поэтому я и уделяю ему больше внимания. Я учту ваше замечание. - Ульф протянул руку. - Давайте сегодня об этом больше не говорить. Спасибо вам.
Они шли по слабо освещенному коридору. У дверей в зал Поль вдруг остановился и удивленно сказал:
- Смотрите, Кольхаз!
Кольхаз стоял у стойки - шинель нараспашку, фуражка лихо сдвинута на затылок. Он, видимо, уже выпил, подвинул бармену стакан, попросил налить еще.
- Идите к ребятам, - сказал Рэке Полю, - я сам займусь им.
Он подошел к Кольхазу, который уже было поднес стакан к губам, положил ему руку на плечо и сказал:
- Не торопитесь. Вы испортите себе вечер, если и дальше будете продолжать в том же духе.
- Товарищ фельдфебель! - воскликнул солдат, еле ворочая языком. - Бармен, еще раз водки!
- Спасибо, я не хочу, - отказался Ульф.
- Не надо ломаться, - громко сказал Кольхаз, - выпить с Полем вы не отказывались. Или вы пьете со всеми, кроме меня?
Ульф вспыхнул, но сдержался и спокойно ответил:
- Хорошо, я выпью. Но только немного.
- Ладно! Немного так немного… Вы помните Соколова из "Судьбы человека"?
- А что?
Бармен взял стакан с полки, наполнил его до краев.
- Как это "что"? Вот это был мужик! У нас таких днем с огнем не найдешь, можете мне поверить. Пью за него!
Ульф неохотно взял стакан, чокнулся с Кольхазом и отпил глоток.
- К чему вы клоните? - спросил он недоверчиво. - Я не вижу взаимосвязи.
- А я вижу, - упрямился Кольхаз. Он не потерял головы от водки, хотя и пил на пустой желудок. - За ваше здоровье!
Ульф наконец понял.
- Но сейчас же не война, а мы с вами находимся не в лагере для военнопленных, - заметил он. - Он пил так лихо потому, что от этого зависела его жизнь. И не забудьте: когда было нужно, он без жалости и без колебаний задушил предателя. Вы всегда замечаете только то, что вам подходит!