У ворот военно-морской базы Вилли остановился и сосчитал пульс. Восемьдесят шесть. Мысль о том, что простой арифметический счет мог лишить его флотского ореола, возмутила Вилли до глубины души. Он подождал несколько минут, пытаясь расслабиться и вновь приложил большой палец к запястью. Девяносто четыре. Часовой у ворот уже подозрительно посматривал на него. Вилли огляделся и направился к невзрачному зданию аптеки на углу. Я дюжину раз проходил медицинский осмотр в колледже, думал он, а несколько месяцев тому назад - на призывном пункте. И всегда у меня был пульс семьдесят два. А сейчас я волнуюсь. Но каким, интересно, будет пульс у адмирала, когда он увидит вражеский флот? Неужели семьдесят два? Мне нужно что-то принять, чтобы снять волнение и получить требуемый результат.
В аптеке он попросил двойную порцию брома, одну для совести, другую - для нервов. Успокоительное подействовало. Перед тем как зайти в приемную капитана Гримма, Вилли в последний раз пощупал пульс. Семьдесят пять. Он открыл дверь, не сомневаясь в успехе.
Первым делом ему бросился в глаза синий рукав с четырьмя золотыми нашивками. Рукав летал перед лицом толстой медсестры, сидевшей за столом. Капитан Гримм, седой и очень усталый, потрясал пачкой каких-то документов и жаловался на плохой учет морфия. Он повернулся к Вилли.
- Что вам, юноша?
Вилли протянул ему конверт. Капитан Гримм проглядел направление.
- О, Боже. Мисс Норрис, когда я должен быть в операционной?
- Через двадцать минут, сэр.
- Хорошо, Кейт, идите в комнату для осмотра. Я зайду к вам через пару минут.
- Есть, сэр. - Вилли прошел в указанную комнату, закрыл за собой белую дверь. В маленьком помещении было жарко, но он не решился открыть окно. Походил вдоль стен, читая надписи на бутылках в застекленных шкафах, поглядел в окно, выходящее на серые и скучные здания Бруклина, зевнул. Он ждал две минуты, пять, десять. Бром и жара разморили его. Вилли улегся на кушетку, решив, что отдых ему не повредит.
Когда он открыл глаза, часы показывали половину шестого. Забытый американским флотом, он проспал восемь часов. Ополоснув лицо над раковиной, пригладив волосы, Вилли вышел в приемную с видом мученика. У толстой медсестры отвисла челюсть.
- Святый Боже! Вы еще здесь?
- Никто не разрешал мне уходить.
- Но, мой Бог! - она вскочила. - Вы же здесь с… Почему вы никого не позвали? Подождите, - она прошла в кабинет и тут же вернулась с капитаном.
- Юноша, извините меня. Операции, совещания… Прошу ко мне в кабинет.
В уставленной книжными полками комнате он попросил Вилли раздеться до пояса, осмотрел его спину.
- Достаньте пальцами пола.
Вилли достал. Не без труда. В улыбке капитана Гримма сквозило сомнение. Он взял Вилли за руку. Тот чувствовал, что пульс у него частит.
- Доктор, у меня все в порядке, - воскликнул он.
- У нас строгие правила. - Капитан пододвинул к себе медицинскую карту Вилли. - Вы знаете, в этой войне потери на флоте больше, чем в армии.
- Я хочу быть моряком, - только произнеся эти слова, Вилли осознал, что они соответствуют действительности.
Доктор посмотрел на него, добродушно улыбнулся. И написал: "Легкое искривление позвоночника, в пределах нормы. Пульс нормальный. Дж. Гримм, главный врач, Бруклин". Он скомкал и бросил в корзинку направление, а остальные документы вернул Вилли.
- Не молчите, юноша. Подавайте голос, если попадаете в столь глупую ситуацию.
- Есть, сэр.
Капитан занялся лежащими на столе бумагами, и Вилли ушел. Ему подумалось, что его морская карьера состоялась лишь благодаря смущению доктора, продержавшего пациента восемь часов, но исход медосмотра не мог не радовать. Вернувшись в Ферналд-Холл, он отдал медицинскую карту младшему фармацевту медпункта. Лицо Уэрнера вытянулось, когда он прочитал заключение капитана Гримма. Правда, он выдавил из себя улыбку.
- Г-м-м. Значит, прошел. Превосходно.
- Увидимся в Токио, доктор, - улыбнулся на прощание Вилли.
В его комнате Кеггс и Кифер возились с ружьями. Еще одно ружье, с инвентарной биркой, лежало на койке Вилли.
- Ружья на флоте? - удивился он.
- Как видишь, - ответил Кифер. Он разложил на столе детали спускового механизма. Кеггс обреченно клацал затвором.
- Мы должны научиться разбирать и собирать его за две минуты, - простонал он. - К завтрашнему утру. Меня вышибут, это точно.
- Не суетись понапрасну, - подбодрил его Кифер. - Дай-ка мне эту игрушку, и я покажу тебе, что надо делать. Черт бы побрал эту пружину.
Южанин терпеливо объяснил соседям по комнате особенности "Спрингфилда". Кеггс оказался понятливым учеником. Его длинные, костлявые пальцы усвоили основную тонкость, заключающуюся в установке тугой пружины в затвор при сборке. Он просиял, несколько раз собрав и разобрав ружье. Вилли тщетно пытался последовать его примеру.
- Лучше б меня отчислили из-за кривого позвоночника. Это более почетная причина. Завтра меня вышибут с флота. Залезай на место, проклятая пружина… - Ружье он держал в руках впервые в жизни.
- Упрись тыльной частью затвора в живот, - поучал Кифер. - А теперь сжимай пружину обеими руками.
Вилли так и сделал. Пружина поддалась. Ее торец зашел в опорное кольцо.
- Получилось! Спасибо, Ролло… - В этот момент пружина, еще не севшая на место, выскользнула из его пальцев и вылетела из затвора прямиком в раскрытое окно.
Кифер и Кеггс в ужасе уставились на Вилли.
- Это плохо, да? - промямлил тот.
- Ружье выдано тебе, парень, так что… - южанин подошел к окну.
- Я сбегаю вниз, - предложил Вилли.
- Во время самостоятельной подготовки? Двенадцать штрафных баллов, - покачал головой Кеггс.
- Идите сюда, - подозвал их Кифер. Пружина лежала в канавке дождевого стока на карнизе под окном. Такой карниз был только между десятым и девятым этажами.
- Я ее не достану.
- Надо, парень.
Кеггс выглянул в окно.
- Конечно, не достанешь. Только свалишься.
- И я о том же, - Вилли не был сорвиголовой. Он и в горы-то ходил без особой охоты и обязательно в большой компании. Он ненавидел высоту и ненужный риск.
- Послушай, парень, ты хочешь остаться на флоте? Полезай туда. Или ты хочешь, чтобы это сделал я?
Вилли вылез на карниз, уцепившись за раму. В темноте стонал ветер. Далеко-далеко внизу перемигивался огнями Бродвей. Карниз, казалось, уходил у него из-под ног. Он протянул руку, выдохнул: "Еще пару футов".
- Будь у нас веревка… - Кифер помолчал. - Значит, так. Один из нас вылезает на карниз вместе с тобой. И держится за окно. Ты держишься за него.
- Давайте покончим с этим, - озабоченно вмешался Кеггс. - Если его заметят, отчислят нас всех. - Он вылез на карниз, взял Вилли за руку. - Давай. - Вилли отцепился от окна, шагнул вниз по карнизу, наклонился, поднял пружину, сунул в карман.
Энсин Экрс мог бы найти более удобное время для обхода десятого этажа, он он выбрал именно этот момент.
- Смирно! - гаркнул он, входя в комнату. - Что тут происходит, черт побери!
Кеггс в испуге выпустил руку Вилли, но тот успел ухватиться за его колени. Курсанты едва не свалились вниз, но жажда жизни оказалась у Кеггса сильнее страха перед энсинами. Он перевалился через подоконник и упал на пол, втянув за собой Вилли. Энсин Экрс на мгновение лишился дара речи. Вилли поднялся и достал из кармана пружину.
- Я… она была на карнизе…
- Как она туда попала? - рявкнул Экрс.
- Улетела…
Кровь бросилась в лицо Экрсу, словно его обозвали рогоносцем.
- Улетела? Послушайте, вы…
- Я собирал ружье. И она улетела, - торопливо добавил Вилли.
Экрс оглядел юношей. Ужас Кеггса, испуг Вилли, напряженное молчание Кифера не могли быть фальшивыми. Похоже, Вилли не врал. Экрс вспомнил, что два месяца тому назад сам был курсантом.
- Вам следует дать по пятнадцать штрафных баллов, - пробурчал он. - Считайте, я вас предупредил… Можете продолжать. - И он вышел из комнаты.
- Можно подумать, что какая-то высшая сила не хочет, чтобы я служил на флоте, - вздохнул Вилли.
- Забудь об этом, приятель. Полоса неудач кончится, - глубокомысленно заметил Кифер.
В подготовку к экзаменам они вложили все. У каждого из обитателей комнаты 1013 были свои сильные стороны. Кеггс хорошо разбирался в навигации и конструкциях силовых установок. Его карты и рисунки котлов не имели равных, и он охотно помогал Киферу и Вилли. С теорией у него было похуже, и он вставал за два часа до общей побудки, чтобы выкроить дополнительное время для занятий. Его лицо осунулось, глубоко запавшие глаза горели, как две свечи, но он не провалил ни одного зачета.
Кифер часто получал неуды и выплывал лишь по среднему баллу. Его коньком стал внешний лоск. Вилли не мог решить, врожденный ли это дар, или приобретенный, но в училище не было более аккуратного матроса, чем Кифер. Его койка, книги содержались в идеальном порядке. Всегда выглаженная форма, начищенные ботинки, выправка не остались незамеченными начальником училища. Кифера назначили командиром батальона курсантов.