После дуэли бульварные газеты аршинными буквами писали на страницах, отданных под А. И. Гучкова.
Дуэль состоялась... Полиция помешала первой встрече... Противники обменялись безрезультатными выстрелами. Дуэлянты разошлись врагами. Затем пошли: протоколы переговоров, протокол дуэли, описания очевидцев, сообщения секундантов, портреты участников, и среди них светила 3-й Государственной думы А. И. Гучков, П. И. Крупенский и А. И, Звягинцев.
Что за шум, что за событие необычайной важности? Решалась судьба России, спасалось большое общественное дело? Ничего подобного - спасалась надежно подмоченная репутация лидера октябристов накануне новых выборов в Государственную думу.
Гучков за пять лет не сделал ни одного серьезного шага в Государственной думе; он только управлял из-за дырявого занавеса худой игрой октябристских марионеток, но зато он часто вставал в позу, делал многозначительные жесты. Занимал место председателя Государственной думы и демонстративно отказывался от него, ездил на Дальний Восток, два раза дрался на дуэли.
Но к жестам и позам быстро привыкают, и они уже не производят надлежащего впечатления, так и с А. И. Гучковым: все привыкли к его "политическим" выходкам, как привыкают к недостаткам человека.
Увы, и новое выступление" Гучкова не будет иметь успеха: пошумели газеты, поболтали "в обществе", и "безрезультатный" выстрел не оставит никаких политических последствий: ни свои личные фонды, ни фонды октябристской партии Гучков этим не поднимет.
Демократия же с улыбкой смотрит на эту барскую забаву с автомобилями, пистолетами, барьером и секундантом".
- Как говорится - ни прибавить, ни убавить! - заметил Андрей. - А вот еще несколько заметок.
" Саратов . Газеты передают: один саратовский помещик, генерал, проживающий в Ницце, недавно умер. Одновременно умерла в Ницце богатая английская леди. Одному и тому же похоронному бюро было поручено отправить обоих покойников для погребения на их родину. По доставке гроба с останками английской леди в Лондон родственники покойной пожелали проститься с незабвенной тетушкой. Открыли гроб и ахнули: перед ними лежал почтенный генерал в мундире. Немедленно была послана телеграмма похоронному бюро в Ниццу. В ответ получили извинения и адрес родственников генерала в Саратове. Обратились по телеграфу с запросом. Последовал ответ: "Тетушку вашу сегодня похоронили со всеми воинскими почестями. Располагайте нашим генералом по вашему усмотрению""
"Подлог аттестата. Симферополь. Бывший чиновник особых поручений при севастопольском градоначальнике Христенко обвинялся в составлении подложного аттестата об окончании шести классов гимназии. На суде Христенко сознался, что аттестат купил. Присяжные вынесли ему оправдательный приговор".
- Молодец Лариса, - одобрил Максим Иванович, - довольно неожиданный подбор, но интересный.
Вдруг раздался звонок.
Игорь улыбнулся во весь рот и сказал;
- По-моему, это прибыл д'Артаньян с алмазными подвесками королевы.
Дверь в кабинет распахнулась - на пороге стояла Лариса, протягивая им красненькую папочку.
- Разрешите доложить! Задание выполнено.
- Ур-ра! - закричали ребята. - Только с поезда?
- Нет, я приехала утром. Приняла ванну, решила немного отдохнуть и будто куда-то провалилась. Проснулась - батюшки мои - уже семь вечера! Я пулей сюда. Сейчас переведу дух и расскажу все по порядку.
Кружковцы внимательно выслушали ее рассказ о краеведе Ефимове, его симпатичной внучке, о помощи милиции и, наконец, о встрече с Ксенией Викторовной. Лариса зачитала все переписанные документы.
- Ну а что произошло с Новинской в Петербурге? - спросил Андрей. - И главное, какова судьба ее отца? Неужели не узнала?
- А вот и узнала! - победно сообщила Лариса. - На прощание Ксения Викторовна показала мне письмо Новинской, присланное уже из Петербурга, точнее, из Ленинграда в двадцать четвертом году:
"Дорогая моя и бесценная Ксюша!
Ты интересуешься подробностями моего замужества, изволь. Придется мне начать издалека. В Петербурге мне удалось поступить на Пречистенские курсы, было трудно, перебивалась уроками. Единственной радостью были письма отца и твои. Спустя год меня пригласили в департамент полиции, какой-то чин официально уведомил, что мой отец погиб от чахотки. Никаких подробностей мне не сообщили. С горя я не знала, куда деться. Но началась война, и я пошла работать в госпиталь. По-прежнему всей душой я сочувствовала революционерам, но кому откроешься? За мной и так постоянно ползло пятно дочки каторжанина.
После революции я ушла на фронт, теперь уже фельдшерицей, в красноармейскую часть. В 1919 году, когда гражданская была на исходе, я неожиданно встретила... Гриню. Это было в Крыму, на какой-то маленькой железнодорожной станции. Я выскочила из санитарного вагона, решила развесить выстиранное белье для просушки. Внезапно около меня оказался какой-то моряк и начал орать, что я нарушаю порядок на станции. Я смутилась, пыталась что-то сказать в свое оправдание, но матрос продолжал наступать. Его разглагольствования прервал чей-то голос. Я подняла глаза, ко мне шагнул рослый широкоплечий военный в кожанке.
"В чем дело?" - спросил он сурово.
"Эта гражданка решила прачечную открыть!" - опять заорал матрос, держа в руках, как доказательство, выхваченное у меня мокрое полотенце.
"Я не знала, что нельзя", - всхлипнула я, не поднимая глаз.
"Все в порядке, - неожиданно весело сказал военный. - Я лично знаю эту девушку. Р-разойдись. Здравствуй, Сашенька! - услышала вдруг я ласковое. - Ты действительно не узнаешь меня?"
Я посмотрела на него снизу вверх. Строгое волевое лицо, заметный шрам на лице, густые пшеничные усы. Нет, я не знала этого человека.
"Что ж, придется знакомиться заново", - вздохнул военный.
Приложив руку к козырьку фуражки, он отрапортовал: "Разрешите представиться. Командир бронепоезда имени Парижской коммуны Решетников".
"Гриня! - воскликнула я. - Неужели это ты? Ты жив?"
Он схватил меня в охапку, покрывая мое лицо поцелуями: "Я знал. Я верил, что тебя найду!"
Вот так, дорогая Ксюша. Теперь мы снова живем в Ленинграде, оба учимся - Гриня в школе летчиков (не сидится ему на земле), а я - в медицинском. Думаю, это мое призвание. О тех страшных днях Гриня рассказывает неохотно. Как умирал отец, он не знает, их впоследствии раскидали по разным рудникам. После процесса их этапировали вместе с Афанасьевым-Симоновым. Тот очень страдал. Говорил, что по его вине были все схвачены. Действительно, он убил Гусева. Когда Гриня его увидел, ему показалось, что тот был не совсем в своем уме. А вскоре он повесился на оконной решетке. В общем, запутанная история. Да и мне. честно говоря, не хочется бередить старые раны, поэтому я старательно обхожу воспоминания о прошлом.
Пиши мне чаще!"
- Ну что ж, многое проясняется, - резюмировал Максим Иванович. - Но еще больше неясного.
- А по-моему, все ясно! - воскликнула с обидой Лариса.
- Да ты не обижайся. Сделала ты много, молодец. Но чувства, эмоции не должны владеть исследователем. Можешь ты сейчас сказать, какое конкретное задание выполняла группа Новинского?
- Получала и распространяла "Правду"! - ответила Лариса.
Максим Иванович покачал головой:
- Думаю, что задание было более серьезное. Ты помнишь, Новинская несколько раз упоминала о таинственных лицах, ей незнакомых, появлявшихся в их доме? А для чего служил топчан в сарае?
- Я думаю, что дом Новинского был своего рода пересыльным пунктом для бежавших с каторги, - сказал Андрей.
- Я тоже так думаю, - согласился Максим Иванович. - Но нужны веские доказательства. И мы не знаем ответа на самый главный вопрос: был ли Афанасьев-Симонов просто убийцей или же провокатором?
- Наверное, теперь этого никто не сможет сказать, - ответил Борис.
- Напрасно ты так думаешь, - покачал головой учитель. - Надо поискать в архивах охранки - не мелькнет ли там фамилия Афанасьева-Симонова. И потом есть еще одна ниточка. Она ведет...
- В Ленинград, - радостно угадал Андрей. - И поеду туда я. Решетников, видимо, знал больше того, что рассказывал своей жене, просто не хотел ее расстраивать. Еду я в понедельник, поскольку досрочно сдал сессию. И уж тут-то потребуются все мои криминалистские способности...
- Хвастун, - пожала плечами Лариса.
ПО АДРЕСУ НЕ ПРОЖИВАЕТ...
Столовая явно не относилась к числу перворазрядных. Раздатчица плеснула в стакан из большого алюминиевого чайника грязно-белой жидкости, назвав это безобразие кофе с молоком.
Поборов чувство брезгливости, Андрей взял стакан и сел за столик к окну, поглядывая на редких прохожих. Приходилось терпеливо ждать, когда Екатерина Ивановна Тютькина вернется из своего обычного похода по магазинам.
Андрей пил кофе и пытался прикинуть план действий. Скорее всего, Новинская погибла во время блокады. Ведь последнее письмо Ксении Викторовне вернулось с почтовой наклейкой: "Гражданка Новинская по данному адресу не проживает" . Кстати, почему, интересно, она не взяла фамилию мужа? Наверное, хотела сохранить память об отце.