Глава 6
Кэтрин еще не входила с ежедневником и почтой для "Мажестик", поэтому оставалось время бегло осмотреть офис - твой отстойник на третьем этаже. Время последней проверки, чтобы все было на местах: папки в правильной последовательности, ручки заправлены, карандаши заточены, календарь на сегодняшней дате.
Напротив, за автостоянкой, на погрузочной рампе мужчины в то утро работали с восьми часов. На тележках они привозили большие ящики и загружали их в грузовики. Они начали, когда ты еще ел свой завтрак, и останутся здесь надолго после того, как ты отправишься домой. Ты зарабатываешь в пять раз больше, чем они, даже учитывая сверхурочные. Тебя никто не выгонит и не уменьшит зарплату, даже если ты на час опоздаешь или решишь уйти раньше. Тебе жаль их, и тем не менее в это утро, как и в любое другое, ты посвящаешь несколько минут тому, чтобы постоять у окна и почувствовать себя плохо. Ты понимаешь, конечно, что в то же самое время кто-то где-то вполне успел сделать один телефонный звонок и заработать в десять раз больше тебя, - но никогда так и не сможешь решить, лучше тебе от таких мыслей или хуже.
Ты отворачиваешься от окна и последним, быстрым взглядом осматриваешь помещение.
Все именно так, как и должно быть: голубой пол, светло-голубой ковер, директорское кресло для тебя, обитые кожей стулья с прямыми спинками - для посетителей, настольная лампа, телефон, разноцветные графики на одной стене, соответствующий им по цвету Мондриан - на противоположной. Ты подходишь, чтобы убедиться, что твое пальто надежно висит на плечиках - не хотелось бы, чтобы оно неожиданно упало во время важной встречи.
Однако ладно. Все хорошо. Утро понедельника. Утро в стиле "Мажестик" - и ты готов. Совершенно готов.
Кэтрин может прийти в любой момент. Ты готов к встрече с ней. Готов и ожидаешь ее.
Она принесет почту, на которую нужно ответить, и ежедневник, разделяющий остаток дня на тридцатиминутные интервалы. Предстоит много дел. Достаточно много, чтобы ты был занят весь день.
Зазвонил телефон.
- Звонок от мистера Лоустофта, мистер Магеллан, на второй линии.
Лоустофт - а ведь всего девять тридцать!
- Спасибо, Кэтрин. - Ты нажал кнопку второй линии.
Карандаш и бумага наготове. Ты почти смеялся в голос, но тебе удалось сдержаться.
- Доброе утро, Дэн, - приветствовал ты его.
- Доброе утро, Моррис.
Ты начертил на странице линию: слова сверху, иллюстрации - снизу, как обычно.
- Хорошо провел уик-энд? - спросил ты, отлично зная, что он сразу же захочет перейти к теме бисквитов.
- Да, спасибо, Моррис. А ты?
Ты улыбнулся сам себе, празднуя эту маленькую победу, посвященную реальному миру. Короткая вертикальная линия появилась в центре иллюстративной части. Стена дома? Ствол дерева?
- Очень приятно, но спокойно, ты понимаешь. Нужно было отлежаться после "Лучшего британского", - ответил ты со смешком.
Ты был уже готов поделиться некоторыми сплетнями с вечеринки, когда…
- Извини, что начинаю гнать волну так рано, - прервал Лоустофт. Еще одна вертикальная линия, затем несколько горизонтальных, естественно - волнистых. - Но я думаю, что нам необходимо сегодня встретиться, желательно до конференции по упаковке.
- Что-нибудь случилось? - спросил ты, переключаясь на беспокойный тон.
К двум вертикалям ты прибавил горизонтальную основу, соединив их и продлив немного с каждой стороны. Ящик с бисквитами, который грузят в кузов фургона, как намек на соприкосновение с социальным реализмом вида из окна? Или шляпа-цилиндр без верха?
- Примерно так, Моррис. Передо мной короткий доклад Боуэна.
- Да? - заинтересованный тон.
- По его словам, департамент Бейтмена сделал все неправильно, по крайней мере с оранжевым цветом. Кроме того, он говорит, что шрифт "просто тошнотворный", что бы он ни имел в виду.
Лоустофт сделал паузу - для тебя, для твоего одобрительного полусмешка. Исполненный сознания долга, ты заполнил паузу, затем провел еще пару диагоналей, начав их от горизонтали.
Теперь дело стало проясняться: корабль, может быть, небольшая яхта. Лоустофт продолжал:
- А это совершенно недопустимо. "Совершенно недопустимо" - подчеркнуто. Вполне справедливо - и ты соединяешь две диагонали - корпус судна. Подчеркнуто дважды.
- Ты слушаешь, Моррис?
Впрочем, не дважды, нет, а то получится катамаран. Вместо этого ты добавляешь пару галочек, вернее, чаек, прежде чем приняться за паруса.
- Да, - твердо отвечаешь ты. Тон - рассудительный. - Похоже, у нас большая проблема.
- Верно, Моррис. Большая проблема.
Он снова сделал паузу. Еще один смешок, и ты добавил по маленькому флагу на каждую мачту. Вышло недурно: двухмачтовая шхуна, океанская. Ты пририсовал солнце и тень от корабля, артистически колеблющуюся на волнах.
На улице взревел двигатель грузовика.
- Поэтому нам лучше поговорить и уладить вопрос, - настаивал Лоустофт.
- Согласен, - убедительно ответил ты, вырисовывая в левом верхнем углу контур острова, а может быть, небольшого кита.
- Ленч?
Ты остановился на ките и превратил зачаток пальмы в фонтан на спине животного.
- Отлично, - был твой ответ. - Во сколько?
- Половина первого устроит?
- Конечно. Я проверю у Кэтрин и, если что, перезвоню. Хотя, насколько я помню, все в порядке.
Теперь тебе захотелось пристроить где-то на картинке самого себя - на борту, если возможно. Но паруса оказались слишком велики. Проблема.
- Тогда договорились, Моррис. До свидания.
- Пока.
Ты положил трубку.
Поплавать, что ли? А кит? Киты вроде едят планктон, ты так считаешь, однако не совсем в этом уверен. Лучше перестраховаться, поэтому ты пририсовал себя поближе в борту судна. Ты снова поднял телефонную трубку и переложил ее так, чтобы шнур не путался на столе.
- Упаковка, - подумал ты вслух.
Вдруг тебе вспомнились некогда сказанные слова Тернера, бывшего руководителя отдела продаж: "Мы продаем бисквиты и никогда не должны упускать из виду этот факт. Бисквиты", - повторял он. Все на собрании закивали. И ты тоже кивал; по правде говоря, тебя тронули его простые слова.
Достаточно ли ты близко от шхуны? Тебе захотелось стереть свою маленькую фигурку и нарисовать ее снова, еще ближе к борту. Пожалуй, если бы кит был другим, меньше по размеру, да еще и вегетарианцем, тогда ты… Стук в дверь - вошла Кэтрин.
- Доброе утро, мистер Магеллан.
- Доброе утро, Кэтрин.
Вы улыбнулись друг другу, затем она села рядом с твоим столом. Светло-голубое летнее платье; серебряный браслет и цепочка; легчайшие тени на веках.
- Хороший уик-энд? - спросил ты ее.
- Так себе, - пожала она плечами. - Знаете, как бывает… - Она положила почту и ежедневник рядом с твоей лодкой и продолжила: - Только я чувствую себя такой усталой утром в понедельник, что иногда думаю, стоит ли оно того…
Совершенно сознательно ты сосредоточил на ней все внимание и даже ни разу не взглянул на письма, только подровнял их рукой, как бы случайно, чтобы прикрыть свой морской пейзаж. Приятно, когда можно поболтать вот так; хотя, профессионально говоря, она - твой секретарь, все равно вы неплохо ладите друг с другом. Она знает, что может довериться тебе, если потребуется.
Она рассказала про уик-энд: про подружку, приглашенную к ужину в пятницу; про поход по магазинам в субботу - после того как довольно поздно встали, призналась она со смешком; про паб и танцы в субботу вечером. Она твоя секретарша всего чуть больше года; весьма неглупая девушка.
Определенно уникальная дружба. Такую трудно представить с другими - этими, из машинописного бюро. Когда ты туда заходишь, девицы перестают болтать и пересмеиваться друг с другом. Они, конечно, разговаривают с тобой, но не так, не на равных. Как учитель среди учениц, единственно, что они всегда ведут себя отлично. А ты стараешься, чтобы они чувствовали себя легче, свободнее. Несмотря на то что ты их босс, все же, где возможно, ты не прочь поболтать с ними, посмеяться.
- Я полагаю, вы собираетесь провести уикэнд с огоньком, Барбара? - спросил ты как-то одну из них в пятницу перед "Лучшим британским". Ты не знал, откуда у тебя в голове появилась фраза "с огоньком". Но ты счел ее подходящей. Девушка, рыжеволосая, сидевшая за третьей машинкой от того места, где стоял ты, подняла глаза и слегка улыбнулась.
Ты сделал еще одну попытку. Повторение - мать учения в отношениях между учителем и учеником.
- Я хотел сказать… - немного посомневавшись, продолжил ты, - уверен, что с огоньком у вас проблем нет.
Девушка нервно оглянулась по сторонам; она уже не улыбалась. Ты был готов повторить вопрос с шутливым "Эй, вы! Девушка в третьем ряду!", о чем теперь пришлось бы вспоминать в холодном поту, когда ты начал:
- Полагаю…
Тогда она неуверенно проговорила:
- Меня зовут не Барбара.
Ты почти услышал непроизнесенное "сэр", когда она добавила, как бы желая помочь тебе:
- Барбара вот там, - и показала пальчиком на девушку в следующем ряду, тоже с рыжими волосами. - Я Мэри, - пояснила она. Смущенно.
На секунду воцарилось молчание. Ты постарался спасти ситуацию, заметив, что твою жену тоже зовут Мэри. Вот так совпадение! Однако ее ответом стало только ученически-вежливое: "Неужели?"
А с Кэтрин с самого начала все было совершенно иначе. Почти отеческие отношения.