LIV
О, красота еще прекраснее бывает,
Когда огонь речей в ней искренность являет!
Прекрасен розы вид, но более влечет
К цветку нас аромат, который в нем живет.
Пышна царица гор, лесов, садов и пашен,
Но и шиповник с ней померится на вид:
Имеет он шипы и листьями шумит
Не хуже, чем она, и в тот же цвет окрашен.
Но так как сходство их в наружности одной,
То он живет один, любуясь сам собой,
И вянет в тишине; из розы ж добывают
Нежнейшие духи, что так благоухают.
Так будешь жить и ты, мой друг,
в моих стихах,
Когда твоя краса и юность будут – прах.
LV
Ни мрамор статуй, ни дворцов гранит
Не смогут пережить могучий стих;
Сонет тебя во блеске сохранит,
А камни скроет мох веков иных.Свергает изваянья злоба смут,
Война сжигает здание дворца;
Разящий меч и пламя не возьмут
Нетленное творение певца.Но смерти вопреки, назло вражде
Все громче зазвенит тебе хвала,
Сердца пленяя всюду и везде,
Покуда мир износится дотла.Ты в судный день восстанешь, а пока
Живи строкой, пронзающей века.
LVIII
Избави Бог, судивший рабство мне,
Чтоб я и в мыслях требовал отчета,
Как ты проводишь дни наедине.
Ждать приказаний – вся моя забота!
Я твой вассал. Пусть обречет меня
Твоя свобода на тюрьму разлуки:
Терпение, готовое на муки,
Удары примет, голову склоня.
Права твоей свободы – без предела.
Где хочешь будь; располагай собой
Как вздумаешь; в твоих руках всецело
Прощать себе любой проступок свой.
Я должен ждать – пусть в муках изнывая, -
Твоих забав ничем не порицая.
LXIII
Придет пора, когда моя любовь,
Как я теперь, от времени завянет,
Когда часы в тебе иссушат кровь,
Избороздят твое чело и канет
В пучину ночи день твоей весны;
И с нею все твое очарованье,
Без всякого следа воспоминанья,
Потонет в вечной тьме, как тонут сны.
Предвидя грозный миг исчезновенья,
Я отвращу губящую косу,
Избавлю я навек от разрушенья
Коль не тебя, то черт твоих красу,В моих стихах твой лик изобразив -
В них будешь ты и вечно юн, и жив!
LXXI
Когда умру, забудь меня тотчас,
Как скорбно скажет колокола медь,
Что в гнусном этом мире я угас,
И средь червей гнуснейших буду тлеть.Ты, глядя в эти строки, слез не лей;
И руку, что писала их, забудь:
Я должен сгинуть в памяти твоей,
Чтобы со мной ушла утраты жуть.И разорви прощальный мой сонет,
И тут же позабудь былые дни;
На свете за любовь пощады нет,
И ты со мной любовь похорони,Чтоб мир не смог подслушать и проклясть
Твой горький плач, твою былую страсть.
LXXII
Чтоб не пытали, где твоя любовь
Хорошее во мне живом сыскала,
Умершему забвенье уготовь,
Поскольку стоил он отменно мало.Ведь во спасенье призванная ложь
Прибавит лишь позора, а не блеска:
Как жалкие достоинства ни множь -
У истины не вымолить довеска.О, пусть любовь не выучится лжи!
Чтоб не грешить любви священной ради,
Ты память вместе с прахом положи,
На кладбище одном, в одной ограде,Дабы молва оставила в покое
Любившую ничтожество такое.
LXXIII
Я той порою года предстаю,
Когда последний лист уже исчез,
И птицы песнь окончили свою,
И мертвым храмом стал холодный лес.Я предстаю поблекшей полосой
На западе, когда закат ослеп;
И ночь, как смерть, разит ее косой,
И замыкает мир, как черный склеп.Я предстаю мерцающим огнем,
Истлевшим в пепле юности былой,
Что ясный жар поддерживала в нем,
И погубила, сделавшись золой.И ты с двойною нежностью во взоре
Глядишь на то, чего лишишься вскоре.
LXXIX
Когда я звал тебя один, тогда звучали
Одни мои стихи чудесно, дорогой!
Но муза в недуге моя, полна печали,
Теперь принуждена здесь место дать другой.Для песен в честь тебя, о друг мой,
я согласен,
Должно бы взять перо победное в борьбе;
Ты полон нежных чар, пленителен, прекрасен.
Поэт твой лишь крадет все, что дает тебе.О, в добродетель, друг, тебя он наряжает.
Но слово то он взял из добрых твоих дел
И красоту со щек твоих же похищает,
Всем обладаешь ты, что он в стихах воспел.О друг мой, не нужна ему твоя уплата:
Все, что тебе он дал, – все от тебя же взято.
LXXX
Нет, не могу я петь. Мой дух изнемогает!
Сильнейшего твоя пленяет красота.
Иной в хвалу тебе стихи теперь слагает,
Пред силою его – немы мои уста.
Но чары все твои, как океан, безбрежны.
В стихии мощной их и судно, и ладья
Свободно могут плыть. И челн мой
безмятежно
Направлю
по волнам глубоким смело я.
Мне помоги; пущусь вперед я, как бывало,
Как он, что носится в бездонных глубинах.
О, если разобьюсь – так что ж? -
челнок я малый,
Великий он корабль в бесчисленных снастях.
Пусть к цели он придет. Пусть
погружусь в пучину.
Случится худшее: друг, от любви я сгину.
XC
Так ты разлюбишь? Разлюби сейчас:
Сейчас весь мир моей враждебен воле.
Со злобою судьбы объединясь,
Покинь меня, и не вернись уж боле!О, не вернись! Молю тебя о том:
Не мучай дольше сердца, где жила ты.
Да не продлится утренним дождем
Полночный вихрь назначенной утраты!Оставь меня в преддверьи мелких бед,
Немедля разлюби, не напоследок;
Покинь – но до напастей, не вослед,
И вкус беды иной не будет едок,И прочие утраты и печали
Ужасными покажутся едва ли.
XCV
Каким прелестным делаешь ты стыд,
Который, словно червь в пахучей розе,
Слух о тебе в зародыше пятнит:
Твои грехи подобны вешней грезе.
Кто о тебе вещает, описав
Сластолюбивый пыл твоих забав, -
Не может порицать без восхищенья.
И против воли шлет благословенье.
Что за приют! Какой прелестный кров,
Избрав тебя, нашли себе пороки!
Твоей красы блистающий покров
Меняет грязь в прозрачные потоки.
Но берегись, сокровище мое!
У лучшего ножа тупеет острие.
XCVII
Когда простились мы – какой зимой
нежданной
Повеяло вокруг! Как сумрачны поля,
Как тяжек небосклон, угрюмый и туманный,
Какой пустынею казалася земля!А ведь она цвела: сады – в уборе новом -
Сияли золотом, дыханья роз полны, -
И осень пышная – подобно юным вдовам -
Несла плоды любви умчавшейся весны.Но умирающей казалась мне природа…
Ты – лето для меня, а нет тебя со мной -
И немы соловьи, и если с небосвода
Польется робко песнь над чащею лесной,Так сумрачна она, что, чутко ей внимая,
Поникшие цветы бледнеют, умирая…
XCVIII
Весна цвела – был от тебя вдали я;
Апрель нарядный красками сверкал,
Во все вливалась юности стихия,
И сам Сатурн смеялся и плясал.
Но песни птиц, цветов благоуханье,
Краса лугов – все было чуждо мне;
Я сладкого не ощущал желанья
Сорвать цветок, воспеть хвалу весне;
Я презирал красу лилеи бледной,
Румяных роз я не ласкал, любя!
Вся прелесть их – я знал -
лишь список бедный
С их образца единого – тебя!
Казалось мне, что вкруг – зима! Мечтами
С тобою весь, я лишь шутил с цветами.
CXVI
К слиянью честных душ не стану
больше вновь
Я воздвигать преград! Любовь -
уж не любовь,
Когда меняет цвет в малейшем измененьи
И отлетает прочь при первом охлажденьи.Любовь есть крепкий столп, высокий,
как мечта,
Глядящий гордо вдаль на бури и на горе;
Она – звезда в пути для всех плывущих
в море;
Измерена же в ней одна лишь высота.Любовь верна, хотя уста ее бледнеют,
Когда она парит под времени косой;
Любовь в теченьи лет не меркнет,
не тускнеет
И часто до доски ведет нас гробовой.Когда ж мои уста неправдой погрешили,
То значит – я не пел, а люди не любили!
CXVII
Суди меня за то, что я, как мот,
Казну любви отправил на распыл;
Что раздавал чужим, теряя счет,
И только ты отвергнут мною был;За то, что я бродил из храма в храм,
Святых твоих даров не оценя;
И парус подставлял любым ветрам,
Чтоб только прочь несли они меня.Суди за то, что много черных дел
Свершили эта воля и рука;
Прищурь глаза, как щурятся в прицел,
Но не спускай подъятого курка;Ибо, греша, я выведать хотел,
Положен ли твоей любви предел.
CXXX
Глаза ее сравнить с небесною звездою
И пурпур нежных уст с кораллом -
не дерзну,
Со снегом грудь ее не спорит белизною,
И с золотом сравнить нельзя кудрей волну,
Пред розой пышною роскошного Востока
Бледнеет цвет ее пленительных ланит,
И фимиама смол Аравии далекой
Амброзия ее дыханья не затмит,
Я лепету ее восторженно внимаю,
Хоть песни соловья мне кажутся милей,
И с поступью богинь никак я не смешаю
Тяжелой поступи красавицы моей.
Все ж мне она милей всех тех, кого толпою
Льстецы с богинями равняют красотою.
CLIV