Он сразу же спохватился, что опять сказал лишнее. Но было уже поздно. Несколько секунд начальник штаба удивленно смотрел на лейтенанта, словно услышал что-то невероятное, и, переведя дыхание, произнес:
- За расхлябанность и разболтанность вы отстраняетесь от дежурства. Ожидайте замены, - капитан круто повернулся и почти побежал к штабу полка.
- "Ну здесь я уже действительно не виноват, - оправдывался перед собой Сергей. Просто мне не везет". Он не успел как следует разобраться в случившемся, как увидел Богданова.
- Полк, смирно! скомандовал лейтенант и отдал рапорт.
Командир полка прошел с ним по территории штаба, расспрашивая о подробностях проверки караулов и службы наряда. Они дошли до кабинета Богданова.
- Идите, продолжайте службу, - сказал майор.
- Разрешите доложить? - неуверенно обратился Сергей. - Вышло недоразумение… И он рассказал Богданову о том, что произошло с отправкой машин.
Широкие брови майора сдвинулись к переносице.
- Я попрошу начальника штаба выяснить, кто виноват в этом, - сказал майор. - Идите.
Лейтенант вышел, а через час его вызвал начальник штаба полка.
- Я установил, что вы не виновны в несвосвременном выходе автомашин, - объявил Березину капитан.
- Разрешите идти? - обрадовался лейтенант.
- Погодите. Остается еще ваше дерзкое поведение…
"Все-таки отстраняет", - екнуло сердце.
- Вы заслуживаете строгого наказания, - продолжал капитан - но, учитывая образцовое выполнение обязанностей дежурного по полку в эту ночь, ограничусь, замечанием. Надеюсь, что вы сами сделаете выводы. Идите.
Вечером, сдав дежурство, Березин вышел на улицу.
"Пойду к Иващенко", - решил лейтенант. Сергей уважал старшего политрука и бывал у него много раз. И он и его жена Любовь Ивановна всегда радушно встречали его.
- Стало быть, снова в историю влип? - спросил Иващенко, держа на коленях двух дочерей, третья сидела рядом, а четвертая, совсем маленькая, видимо, уже спала - Эх, Березин, Березин! Так и просишь ты березовой каши.
- Вроде как бы вырос из этого возраста, - уныло отшутился лейтенант, деля между девочками конфеты. - А как поступили бы вы на моем месте?
- Не лез бы на рожон, а обратился…
- К господу богу, - зло подхватил Сергей. - Легко рассуждать, как уберечься от холода, лежа в теплой постели под пуховым одеялом.
- Ты к чему это?
- Все к тому же. Вроде вы не знаете, что прав тот, у него больше прав. Начальник всегда поддержит начальника. Субординация…
Ну не скажи, Сережа, - твердо возразил Иващенко, - с этим я согласиться не могу.
- Ваше дело. А я уверен в этом, - запальчиво заявил Сергей.
- Как же тогда сегодняшний случай с твоим дежурством?
Березин развел руками:
- Бывают, конечно, и исключения.
- Ты, Сережа, сам себе противоречишь…
- Оставь ты в покое парня, - вмешалась жена старшего политрука. - Садитесь-ка лучше к столу. Пельмени остынут. А Сергей совсем отощал, весь измаялся. - Ее добрые глаза участливо смотрели на Березина…
Разговор по душам
- Ты, Коля, совсем как квартирант, - корила Мария Ивановна мужа погожим воскресным утром. - Уходишь чуть свет, а когда возвращаешься, мы уже спим. Ждем, ждем воскресенья, а приходит оно - и ты опять занят. Вот сегодня тоже, небось, убежишь от нас?
Богданов подошел к жене и ласково обнял ее за плечи:
- Нет, Манечка, сегодня я целый день с вами. Пойдем вместе к Дунаю, а вечером послушаем музыку. Какие мне, Манечка, пластинки из Ленинграда прислали! Сюрприз! До вечера не покажу.
- Неужели целый день будешь дома? - недоверчи во переспросила жена. - И никуда тебя не вызовут? Вчера ты тоже обещал, что не задержишься. Суббота ведь была, а пришел уже к остывшему ужину.
- Что поделаешь, - сказал Николай Васильевич. - Вчера меня задержало непредвиденное дело. Так не хотелось разбираться в нем, а вот пришлось… Жалобщица тут у нас одна объявилась.
- Да, знаю эту историю, - проговорила Мария Ивановна неодобрительным тоном. - И кто не энает-то? Ведь на каждом перекрестке поносит своего мужа. А я еще вчера заметила, что ты пришел расстроенный.
- Это ты, Манечка, сразу замечаешь… Но кроме этого дела есть еще и другие. И самое печальное из всех, пожалуй, предстоящий разбор дела Березина. Если подойти к делу формально, то действительно есть за что ругать Березина.
- Но ведь ты, Коля, всегда был против формального подхода к делу. А что он натворил, этот ваш Березин?
- Не освободил комнату. Занимает-то он комнатушку совсем крохотную, но вот к капитану из стрелкового полка семья приехала, жить негде. А наш - в амбицию. Вмешался штаб, поддержал капитана, а за Березиным и другие грешки водятся…
- И что же, теперь его осудят?
- Нет, этого я допустить не могу, хотя согласен, что наказать его следует, и крепко.
- За молодыми нужен глаз да глаз, - сказала она. - Вот даже наш Борис и то без тебя балуется. А ты и не спросишь. Придешь домой и сразу в газеты уткнешься, будто тебя и нет. В комнату вбежал раскрасневшийся сын.
- Легок на помине, - улыбнулся отец.
- Пап, а на Дунай рыбачить пойдем?
- Пойдем, сынок. Только вот мама тобой недовольна. Балуешься, наверное?
- Я? Нет! - уверенно ответил Боря.
- Смотри, - пригрозил пальцем Николай Васильевич - а то, как подрастешь, я тебя в адъютанты возьму да так, брат, вымуштрую - по струнке будешь у меня ходить.
- А я хочу в адъютанты, - серьезно ответил мальчик - Буду артиллеристом, как ты. Я буду маму и тебя во всем слушаться.
- Чтобы стать артиллеристом, Боря, мало одного желания, - пряча улыбку, строго сказал отец.
- Коля, я готова! - донесся голос Марии Ивановны из соседней комнаты.
- Ладно, Боря, - поднялся он, - отложим наш разговор до завтра, а сейчас собирайся, пойдем на речку.
Весь этот безмятежный день они провели на Дунае.
Вечером, уложив Борю, супруги пили круто заваренный, как любил Николай Васильевич, чай и слушали вальсы Штрауса, записанные на двух пластинках, которые прислали друзья из Ленинграда. Это и был обещанный жене сюрприз.
Поздно вечером Богданову позвонил комиссар полка. - Завтра приедет комиссар корпуса, - сообщил он, - сам решил на месте ознакомиться с делом Березина, как вы и просили.
Ровно за десять минут до начала занятий во дворе появилась синяя эмка Богданова. Командир принял рапорт дежурного по дивизиону и, поздоровавшись, прошел в штаб. Через десять минут прозвучал сигнал "На занятия". Березин ваял командирскую сумку, планшет и зашагал к миниатюр-полигону.
Разыгрывалась оборона. Стрелял командир восьмой батареи. Поторопившись, он допустил ошибку в расчетах.
- Неудовлетворительно! - объявил капитан Ерохин.
Богданов молчал, не вмешиваясь в действия руководителя. Он сидел, полузакрыв глаза, но Березин видел: командир полка реагирует на каждую поданную команду. Капитан объявил новую вводную, и Сергей понял, что стрелять будет командир его батареи. Задача была очень сложной.
Ришард считался артиллерийским асом и был награжден знаком "За отличную артиллерийскую стрельбу". Свитковский тоже понял, что стрелять будет он, и спокойно готовил планшет, на котором была нанесена точка стояния его орудий.
- Вводная! - вдруг объявил Богданов, когда командир батареи скомандовал: "Зарядить!"
Сергей оторвался от своих мыслей. Командир полка, видимо, решил как-то усложить стрельбу.
- Командир батареи ранен! - продолжал Богданов. - Его заменит командир взвода управления.
"Я, что ли?" - не сразу сообразил Березин. Сегодня стреляли командиры батарей. Взводные приглашались лишь для тренировки. Стрельба на высоких разрывах. "Сейчас мы проверим, что вы за герой!" - словно говорил взгляд Богданова. Измеритель задрожал в руке лейтенанта. "Хуже, чем есть, быть не может, - мысленно успокаивал себя Сергей. - До суда докатился…"
- Шесть снарядов, тридцать секунд - выстрел, огонь! - скомандовал он, стараясь взять себя в руки.
- Здорово! - шепнул Таиров, подтолкнув Березина в бок, когда тот закончил стрельбу.
- Ориентир три, влево один двадцать - атакующая пехота, - дал новую вводную командир полка.
Снова и снова давал вводные Богданов.
Миниатюр-полигон все чаще сверкал огоньками, имитирующими выстрелы вражеских батарей и разрывы снарядов орудий Березина.
- Стреляющий командир взвода управления лейтенант Березин с задачами справился, - скупо отметил Богданов на разборе. Зато стрельбу командира, получившего неудовлетворительную оценку, он разобрал по косточкам.
- Перерыв! - объявил майор, окончив разбор.
Березина окружили взводные.
- Хорошо, Сережа, - похвалил Иващенко, подойдя к ним, и, хитро щуря зеленоватые глаза, добавил: - Хорошо, говорю, что не засыпался.
Через несколько минут Сергея вызвали в штаб полка. Комиссар корпуса - грузный седой человек с ромбами в петлицах гимнастерки - встретил Березина внимательным взглядом слегка раскосых темных глаз.
- Ну, лейтенант, рассказывайте, - сказал он, поздоровавшись.
Сергею стало не по себе под этим взглядом, который словно спрашивал: "А что у тебя, парень, внутри?.." Папка дознания, лежавшая перед комиссаром, уже сделала, наверное, свое дело. Березин молчал.
- Да вы, я вижу, не особенно разговорчивы? Ну а в армию пошли по призыву или добровольно?
- Добровольно, - ответил Сергей и подумал: "Сейчас спросит, кто отец, мать".
Но бригадный комиссар не спросил.