Конечно, было бы явной натяжкой говорить о симпатиях в домонгольской Руси к католицизму или унии с Римом. Полностью поддерживаемая светской властью, популярная в народе, богатая и уверенная в интеллектуальном превосходстве своих священников, православная церковь не видела особой угрозы со стороны католиков. Даже описывая в восторженных тонах разгром Данилой Галицким захвативших было Дорогичин (в Подлянце) рыцарей Добжинского ордена, действовавшего по уставу тамплиеров (на Руси последних звали "соломоничи", по первоначальной резиденции – храму Соломона в Иерусалиме), летописец опускает какую-либо религиозную подоплеку. Данило забирает у католического духовно-рыцарского ордена свою "отчину" и не более. И хотя связи с Никейской империей (византийцы возвратят свою столицу только в 1261 г.) были настолько скудны, что во время битвы на Калке в Киеве вообще не было митрополита и его замещал кто-то из епископов, никакой растерянности или "духовного брожения" летописи абсолютно не отмечают. Время войн под религиозными лозунгами и гонений на иноверцев в Восточной Европе было еще впереди. Пока же Русь-Украина жила куда более насущными местными политическими проблемами.
Нетрудно представить панику, охватившую Киев, Чернигов и Галич, после прибытия туда первых уцелевших воинов. Ожидали самого худшего, и каково же было изумление народа, когда страшный враг неожиданно повернул вспять. Летописи не дают нам никаких сведений об этом, но можно уверенно утверждать, что церковь не преминула объявить произошедшее очередным вмешательством высших сил.
На самом деле все могло быть гораздо прозаичнее. Коммуникации монголов продолжали исправно функционировать, и не исключено, что Субудай получил от Чингисхана приказ присоединиться к главной армии, по пути напав на Волжскую Булгарию. С другой стороны, полководец мог испугаться подхода новых войск Руси с севера.
Дальнейшие события показали, что именно это уникальное в своем роде государство станет главной жертвой монгольского нашествия и навсегда исчезнет с карты мира, а территории Поволжья будет суждено стать главным политическим и экономическим центром Золотой Орды. Таким образом, Волжская Булгария в значительной степени предопределит этническое и культурное лицо созданного потомками Чингисхана государства, его экономические интересы и быструю исламизацию.
Как известно, часть тюркской кочевой орды булгар через какое-то время после разгрома ее хазарами (приблизительно в VIII в.) пришла на Верхнюю Волгу, где покорила и ассимилировала местное земледельческое население. И его этническая принадлежность, и высокая земледельческая культура (железный сошник здесь обнаружен уже в слоях в IX в., раньше, чем в Приднепровье) остаются загадкой. Во всяком случае коренное угро-финское население региона находилось в средние века на довольно невысоком уровне развития. Скорее всего, начало этой культуре дали поднявшиеся вверх по Волге выходцы из Центральной Азии и Северного Кавказа. Это во многом объясняет связь Волжской Булгарии в первую очередь с государствами этого региона (в отличие от Днепра, отсутствие на Волге порогов позволяло беспрепятственно плавать от самых верховьев реки вплоть до Каспийского моря), а также принятие государством ислама еще в начале X в., до крещения Руси.
Культурными потомками волжских булгар, безусловно, следует считать современных казанских татар, однако в языковом плане (от них осталось небольшое количество надписей) к ним ближе стоят чуваши. Это еще одна загадка – к моменту завоевания Поволжья русскими чуваши оставались язычниками и по культуре были куда ближе соседним марийцам и мордве, чем татарам.
Итак, следующей жертвой монголов предстояло стать самому северному в мире исламскому государству, созданному на местном культурном фундаменте осевшими здесь кочевниками. Как мы знаем, Субудай и Джебэ повернули на восток, к правому берегу Волги.
Волжские булгары были к войне давно готовы. Страна была наводнена беженцами с юга. Но самое главное, разгром монголами половцев-кипчаков на Волге и Яике (Урале), казалось, давал булгарам исторический шанс получить наконец-то свободный выход в Каспийское море. Как и низовья Днепра, Нижняя Волга с IX в. находилась в руках половцев. Поборы с купеческих флотилий давали огромные доходы половецким ханам. Все попытки волжских булгар взять под контроль хотя бы приречную полосу заканчивались неудачей. Не привели к успеху и попытки исламизировать поволжских половцев. Как и южные князья Руси, булгарский эмир избрал верную тактику помощи более слабой орде "неверных" в борьбе с более сильной, разгромив которую можно будет легко взять под контроль обескровленных соседей. К тому же монголы и не скрывали, что они ставят своей целью включение всего Поволжья в состав своей империи. Временно прекратив борьбу с Владимиро-Суздальским княжеством за мордовские земли, страна бросила все свои силы на южное направление.
Казалось, непобедимую армию Субудая постигло страшное поражение. Во время переправы на левый берег Волги около Булгара (руины в селе Болгары, Татарстан) монголов постигло нечто наподобие битвы на Калке. Притворным отступлением булгары сначала растянули войско монгольских полководцев, а затем ударили по нему и с фронта, и с тыла. Монголы понесли огромные потери и, бросив обоз, начали стремительно отступать вдоль левого берега Волги на восток, затем направились обратно в Монголию.
Истребляя по пути непокорные мелкие кочевые племена, Субудай и Джебэ только через год привели в ставку Чингисхана в верховьях Иртыша остатки некогда мощной армии, совершившей беспримерный по смелости и расстоянию поход. И хотя формально он закончился неудачей, значение его для монголов трудно переоценить. Чингисхан слушал Субудая часами и начал готовиться к войне на западе, но болезнь помешала ему осуществить свои планы. Еще до смерти (1227 г.) он разделил всю известную монголам территорию Евразии между четырьмя сыновьями от главной жены: Джучи, Джагатаем, Угэдеем и Толцем. Большую часть этих территорий, конечно, предстояло еще завоевать. Земли от Иртыша до Дуная и от Кавказа и Аральского моря до Камы завещались старшему сыну Джучи и его потомкам на вечное владение. Дальнейшая история показала, что завоевать и заселить планировалось только Дешт-и-Кипчак – Половецкую степь.
В городах Поволжья и Крыма собиралась построить свои зимние резиденции монгольская элита. Лежащие вне Великой степи государства должны были стать данниками Монгольской империи. Сыну Джучи Бату (Батыю) воплотить в жизнь мечты деда удалось лишь отчасти. Хотя монголы сумели прорваться к Средиземному морю в Далмации, поставить под свой контроль они смогли лишь часть Восточной Европы. Более того, очень скоро – уже к середине XIV в. – монголы полностью растворились в среде покоренных тюркских кочевников.
В самом западном улусе потомков Чингисхана – Золотой Орде (улусе Джучи), куда вошли и причерноморские степи, господствующим очень быстро стал все тот же кипчакский (половецкий) язык, хотя именоваться тюркское население на Волге и в Причерноморье стало по названию одного из монгольских племен – татары. Несмотря на полное истребление собственной элиты, половецкое население, безусловно, не только осталось самым многочисленным в Великой степи, но и ассимилировало большинство других тюркских племен, в какой-то степени даже оседлое население Волжской Булгарии. Именно этим объясняется тот факт, что к кипчакской группе тюркских языков принадлежат и татарский (казанский и крымский) и, например, казахский. Вообще, осевшие тюркские племена в будущем создадут несколько полукочевых или просто земледельческих государств, очень быстро растворяя местное население и перенимая его образ жизни.
Самую сильную тюркскую державу – Османскую империю – создадут со временем турки, осевшие потомки тюркского племени огузов. А собственно монгольские племена сохранят за собой все тот же первоначальный ареал проживания в холодных сухих степях восточной Евразии, как и кочевой образ жизни. Учитывая громкую славу монголов, сейчас кажется просто невероятным тот факт, что когда-то этот ныне немногочисленный народ смог на короткое время образовать крупнейшее государство на планете. На самом деле, конечно, монголы были только костяком и катализатором гигантского движения кочевых племен на запад и на юг. Причем только осевшие кочевые народы смогут создать устойчивые в исторической перспективе государства либо пополнить население уже существующих.
Уже к середине XVIII в. кочевники будут оттеснены в непригодные для земледелия центрально-азиатские степи, оказавшись зажатыми между двумя земледельческими империями – Российской и Китайской. Великая евразийская степь как социально-экономический и исторический феномен прекратит свое существование. Но все это в будущем. Пока же Русь-Украина продолжала жить своей жизнью.
Автор летописного известия о монголах – "откуда суть пришли и куда подевались не знаем", – конечно, лукавил. Куда подевались монголы, было прекрасно известно – среднеазиатские купцы, уже через два года после похода Субудая и Джебэ возобновившие торговлю с Европой, наверняка подробнейшим образом рассказывали об империи Чингисхана. Более того, теперь уже в северо-восточные княжества стали переселяться беженцы из нижнего Поволжья. Монголы в общем-то никуда и не уходили. Их отдельные отряды продолжали добивать половцев, а походом 1229 г. они окончательно отрезали булгар от Каспийского моря.
В ближайшем будущем северо-восточным княжествам Руси (будущей России) предстояло стать жертвой, а затем и непосредственным главным соседом Орды на западе, что приведет к более чем двухсотлетней унизительной политической зависимости этих земель, известной как "монголотатарское иго".