26
Двор гауптвахты. Вечер.
Несколько арестантов без шинелей, без шапок и без ремней топчутся возле туалета в ожидании своей очереди. Часовой, который вывел их, - тоже без шинели, но в шапке и при карабине, не говоря уже о ремне. Он стоит несколько в стороне и тихо болтает с другим караульщиком - тем, который в шинели и стережёт деревянный грибок с надписью "ТУЛУП".
Кто-то выходит из кабинок туалета, кто-то заходит в них, не закрывая за собою дверей, кто-то бормочет: "Ну вот, скоро спать будем…" Один из стоящих в ожидании своей очереди советует сидящему: "Давай вылазь уже. Не можешь срать - не мучай жопу!" А кто-то с наслаждением смотрит на этот весенний мир и на свободу там, за забором; теплом и уютом светятся окна и окошки родной гауптвахты, и окна окрестных домов - тоже. А вон, кстати, и та самая девушка, что сегодня утром уходила на работу; сейчас она возвращается - поднимается по лестнице, и застеклённая веранда вспыхивает ярким светом, и солдаты видят силуэт девушки за занавескою, и всё кажется прекрасным, невообразимо прекрасным.
- Наконец-то весна пришла! - громко говорит кто-то.
И светятся домашним теплом и покоем окна жилых домов с гардинами, люстрами и с голубыми огоньками телевизоров; и откуда-то доносится музыка; а здесь, на гауптвахте, ласково поблёскивает гильза, которая висит возле такой доброй и отзывчивой надписи: "ТУЛУП"…
И вдруг в эту идиллическую картину мирного быта простых советских губарей вторгается нечто чуждое и инородное - часовой открывает калитку, и патруль втаскивает упирающегося сверхсрочника с погонами старшего сержанта и с мордой, вместо обыкновенного человеческого лица. Причём Мордатый, продолжая мысль, начатую, видимо, где-то вдалеке от гауптвахты, сразу же ставит всех в известность о том, что
И снег, и ветер,
И звёзд ночной полёт.
Меня моё сердце
В тревожную даль зовёт!
Пьяную тушу проталкивают дальше, но она упирается, брыкается, а затем хватает в свои объятья столб с надписью "ТУЛУП" и, продолжая знаменитую "Песню о тревожной молодости", делает следующую заявочку:
Готовься к великой цели,
А слава тебя найдёт!
Его толкают, пихают, отрывают, но он продолжает прерванный концерт и героически хватается и держится за столб своими мощными ручищами.
Надпись "ТУЛУП", между тем, заметно перекашивается и остаётся в таком положении вплоть до самого конца нашего повествования, а, может быть, и дольше.
Но вот к Мордатому подходит Злотников и делает нечто, мягко выражаясь, не входящее в обязанности арестованных, содержащихся на гауптвахте: без малейшего усилия он отрывает Мордатого от столба, заводит ему руки за спину и хорошим пинком посылает вперёд, по направлению к двери гауптвахты. Совершив перелёт, Мордатый падает мордой вниз и лежит без движений и без звуков. Один погон у него почти оторвался и болтается на ниточке, шапка слетела с головы. Солдаты из патруля относятся к полученной незаконной помощи с явным одобрением. Они подхватывают Мордатого и уносят на гауптвахту.
27
Камера номер семь. Ночь.
Арестанты спят, а откуда-то из глубины здания доносятся дикие стенания Мордатого:
- Откройте! Отоприте!..
Арестанты шевелятся, просыпаются.
- Ну не даёт спать, - шепчет Полуботок. - Не даёт.
- Вот же дурак, - бормочет Косов.
28
Другие камеры гауптвахты.
То там, то здесь просыпаются губари. Некоторые встают со своих "постелей" и кричат в глазки своих дверей:
- Эй, ты там! Паскуда! Заткнись, падла!
- Заглохни!..
- Закрой пасть!..
- Ну, мы тебе ещё покажем!..
29
Камера номер три, одиночная.
Мордатый бесится, его рожа перекошена от ненависти. Он орёт, и его кулаки и ноги что есть силы лупят по двери - надёжной, крепкой, советской двери, которую сокрушить может только железо.
- Откройте! Я вас всех сейчас буду убивать! Всех!!! Я вас всех ненавижу!!!
Ненадолго он делает передышку - надо же отдышаться после такого извержения энергии, - и вот, только сейчас до его сознания и слуха явственно доходят крики возмущённых губарей из едва ли не всех камер всей гауптвахты. Сплошное "мать-перемать!"… Трудно описать, какое впечатление это производит на Мордатого, человека властолюбивого, самовлюблённого, капризного. Откровенные выражения солдат приводят его в состояние безграничной ярости. Обезумев, он бросается на дверь, видимо, с целью сокрушить её. Раздаётся грохот. Дверь выдерживает, а сверхсрочник отлетает от неё, и падает на пол, и молотит его кулаками (цементный-то пол!), и кричит:
- Всех ненавижу! Всех буду убивать! Убивать!
Дверь распахивается. Мордатый вскакивает и бросается вон из камеры. И тут - весь хмель пропадает разом: в грудь ему упираются два штыка; Мордатый пятится к стенке, а между тем, появляется ещё и третий штык.
Входит офицер. Сонным, будничным голосом говорит:
- Чего орёшь, скотина пьяная? Всю гауптвахту перебудил. Не двигаться! Проткнём насквозь!
Мордатый стоит прижатый к стене острым железом и не шевелится. А офицер обводит камеру взором. Если не считать людей, то в ней абсолютно пусто.
- Никакой мебели ему не выдавать! Ни "вертолёта", ни табуретки. В туалет не выпускать до утра.
Третьи сутки гауптвахты
1
Коридор гауптвахты. Утро, часов шесть с минутами.
Губари выносят из своих камер "вертолёты" и "козлы" и затаскивают их в каптёрку.
- Во зверюга! Только под утро успокоился!
- Так и не дал поспать!
- Ну, мразь, получишь ты от нас!
Не сговариваясь, все подходят к камере номер три, по очереди кричат в глазок что-нибудь оскорбительное:
- Гад! Я тебе сделаю плоскостопие черепа!
- Я тебе задницу наизнанку выверну!
Часовые не возражают.
Каждый из кричащих заглядывает в глазок и видит в нём: сверхсрочник - мрачный, тяжёлый - забился в угол и сидит на полу, и исподлобья смотрит свинцовыми, налитыми кровью глазами на дверь, изрыгающую проклятья.
2
Двор дома офицеров.
Губари орудуют лопатами, сгребая снег в кучу. Работают неторопливо с частыми перекурами.
Внезапно появляется майор с малиновыми петлицами и в фуражке с малиновым околышем.
- Безобразие! Бардак! Кто позволил?! Снег нужно не сгребать в одну кучу, а наоборот - разбрасывать, чтобы он поскорее растаял на солнце! - Поворачивается к часовому: - А ты куда смотрел? Да я тебя самого за такие дела на гауптвахту упеку!
Часовой с голубыми погонами и карабином лишь испуганно таращит глаза и мычит что-то невнятное.
- Я вам покажу, что значит работать в доме офицеров! - орёт майор. Величавый и ответственный - уходит.
Часовой лепечет губарям:
- Ребята, вы б всё-таки - того… А? Всё-таки дом офицеров…
3
Двор дома офицеров.
Возле самых окон первого этажа Полуботок усердно разгребает сугроб. С высоты сугроба ему хорошо видно содержимое уютного кабинетика, где за столом, уставленным невообразимыми яствами восседает одутловатый полковник и всю эту пропасть жратвы уничтожает один.
В центре натюрморта - гусь, бутылка вина и ананас.
Полуботок толкает в бок Принцева:
- Гляди-ка!
Принцев боязливо заглядывает в окно.
- Вот это да!
- Скорей бы уж завтрак!
А полковник тем временем расправляется с гусем и запивает его вином.
4
Двор дома офицеров.
Полуботок и Принцев отдыхают в укромном месте. Принцев говорит:
- А ещё я совершил подвиг.
- Ну?
- Да! Прошлым летом - лично я обнаружил лодку, спрятанную в дюнах. В зарослях, недалеко от моря.
- Ну так и что же?
- А то: сделали засаду и поймали их!
- Кого?
- А тех двух эстонцев, которые лодку спрятали. Это были отец и сын. На допросе потом признались: хотели в Швецию драпануть.
- А что - разве в Швецию нельзя?
- Конечно! Ведь там - враги! И ты представляешь: получаю за это поощрительный отпуск с выездом на родину, приезжаю в наш посёлок, иду по улице в парадном мундире - и со значком!
Полуботок говорит почти с ненавистью:
- Простой, незаметный паренёк и вот - стал героем!
- Да! - наивно подтверждает Принцев, улыбаясь каким-то сладостным воспоминаниям и не замечая издёвки.
- А те двое сидят в тюрьме.
- Ну да, сидят.
- А этот новый отпуск ты за что получил?
- А я опять заметил перебежчиков! И тоже - в Швецию хотели переплыть! Там, на островах, все только об этой Швеции почему-то и думают.
Полуботок молча принимается за работу. Принцев смотрит на него, словно бы ожидая чего-то.
- Эй, ты чего? - спрашивает он.
Полуботок останавливает работу, смотрит прямо в глаза Принцеву.
- А ты и впрямь - придурок!
- Почему?
Ответа нет.
Видя, что Полуботок больше не обращает на него внимания, Принцев и сам начинает орудовать лопатою.
5
Двор дома офицеров.
Тот самый полковник уже покушали, и теперь они вышли во двор после гуся и вина и много чего прочего, и теперь они видят безобразие. Вопиющее.
- Возмутительно! Вы что тут устроили?! Кто вам дал право?!
Работа прекращается. Все молча взирают на офицера КГБ с синими петлицами и синим околышем на фуражке.
- Вы зачем разбрасываете снег?! Немедленно собрать всё это в кучи и очистить двор!
Пожимая плечами, губари равнодушно приступают к выполнению нового приказа.