Этот район мы разгромили год назад. Я думал, что французы снова застроили его. Но здесь никто больше не жил, поля не были возделаны.
Мы подошли к району битвы на Сомме. Окопы заросли, проволочные заграждения заржавели. Даже дороги не были восстановлены.
В развалинах одного селения мы стояли два дня; дул пронизывающий, ледяной ветер. Вдали, километрах в двух от нас, был виден мертвый лес Буррэн, где я был ранен в шестнадцатом году.
День спустя мы двинулись по хитросплетениям окопов Соммы и снова разбили палатки. Наткнулись на павшую лошадь. Все набросились на нее и стали ножами отрезать куски мяса.
Стемнело, пошел дождь. Я лег в палатке.
- Снять палатки! Строиться на дороге!
Непроглядная темень. Дождь льет как из ведра. Ругань. Где мои отделения? Я начал звать.
Наконец подошел кто-то:
- Отделение Хенеля построено на дороге!
- Готовы вы наконец? - закричал на меня Трепте.
- Кого вы имеете в виду? Это я, Ренн.
- Вот проклятая темень! Видели вы кого-нибудь из моих людей?
- Нет, я сам ищу.
Через три четверти часа рота стояла на дороге. Но не хватало троих, в том числе Лейзера. Скорее всего они воспользовались суматохой и дали деру.
Ламма нигде не было. Дождь поливал нас нещадно.
- Где штаб батальона? - то и дело спрашивали командиры рот.
- Дерьмовые порядки! - выругался кто-то. - Опять бригада подняла нас по тревоге, нет чтобы спокойно отдать приказ.
- А какая разница?
- Какая разница? Теперь мы проторчим часа четыре под дождем, когда-могли бы спать!
- Что ж, можно снова разбить палатки.
- Да, куда как весело - в эдакой-то темнотище! А потом залезть под крышу и улечься в грязь!
Мы продолжали стоять, и на нас лило. Вернулся Ламм и стал перед строем.
- Завтра с утра наступаем?
- Мне это не известно.
Опять все умолкли. Дождь все лил и лил.
К полуночи мы наконец двинулись. Дождь прекратился. По небу ветер гнал большие, белые облака; сквозь них иногда проглядывал месяц. Облака шли со стороны моря. Мы миновали несколько деревень. Временами по полям пробегал свет луны. Я все чаще думал о море, к которому мы, может быть, подойдем. Какое оно - море?
IV
Медленно наступал пасмурный рассвет.
Мы маршировали по большой и, казалось, богатой деревне. Выйдя из деревни, свернули направо, на роле со светло-зелеными всходами озимых, и там откопали мелкие укрытия, чтобы лечь поспать.
- Сегодня идем в наступление, - сказал Ламм. - Нужно выделить резерв командиров, чтобы не потерять всех при первой атаке, как это обычно бывает. Из командиров взводов я назначил Тренте. Из твоего взвода может остаться Хауффе.
Подошел Хенель:
- Тут мои люди принесли тебе бутылку красного вина.
- Пусть выпьют сами! - сказал я. У меня совсем не было охоты пить перед наступлением, да еще с утра.
- Не-ет, у них много и так, и они не станут пить, если ты не выпьешь.
- Ну, хорошо, спасибо вам, - сказал я и решил распить ее с Вольфом и Функе. Но у них тоже оказались бутылки. Я налил себе в кружку. Вино было тяжелое - так, по крайней мере, мне показалось. Впереди кружили маленькие французские аэропланы и постреливали сверху из пулеметов - иной раз в нашу сторону. Но мне это не представлялось опасным. Я допил бутылку, положил ранец под голову, укрылся и заснул в моем длинном, узком окопчике.
Проснувшись, я услышал:
- Что ты тут делаешь с лошадью?
- Фельдфебель послал меня сюда, потому как пойдем дальше.
- Пойти-то пойдем, да пойдем в атаку, - засмеялся Вольф.
- Вон оно что? - Он удалился вместе с лошадью командира роты.
Я огляделся. Все укладывали ранцы.
- Господин фельдфебель, через десять минут все должны стоять, - сказал Функе.
Я быстро встал, скинул шинель и уложил свой ранец.
Мы направились к другим ротам батальона. У меня сильно распирало мочевой пузырь. Это от проклятого вина. Но я не хотел выходить из строя перед всем батальоном. Тут же сказали бы: "Гляди, обмочился со страху!"
Кругом части готовились к нападению, никто и не думал маскироваться. Светило солнце.
Слева у дороги в три ряда друг за другом стояло много орудий: короткие толстые и длинные тонкие, а также тяжелые мортиры. Плотная кучка бездействующих людей, в основном солдату обозов, наблюдала за нашими приготовлениями.
Наша рота находилась впереди, слева от нас - первая рота, справа - чужая дивизия.
Ламм собрал нас, командиров взводов.
- Расстановка в роте такая: справа Ренн, слева Лангеноль, позади я с Зандкорном. Направляющий - Ренн. Смотрите туда, вперед! Там, километрах в трех отсюда, сначала поля с озимыми и дальше - лес. В центре леса, видите, пошли другие краски: слева лес почти оливковый, а тут вдруг переходит в тусклый бледно-зеленый. Это и есть наше направление. Через несколько минут начинаем!
Я поставил Бранда и его людей с легким пулеметом впереди, сзади встал сам. Остальные отделения должны были следовать справа и слева позади меня, с командирами в хвосте.
- Становись! - крикнул Ламм.
- Марш!
Справа и слева двинулись; справа - широкими стрелковыми цепочками, у нас - короткими хвостами, дальше слева - неравномерными группами. Слева позади меня шел Ламм со своими посыльными, санитарами и двумя резервными пулеметами на тележке, которую тащил рядовой оружейник. Сзади - взвод Зандкорна, за ним - четвертая рота, станковые пулеметы и минометы.
"Это мощное наступление! - подумал я. - Не меньше трех дивизий". Но такое небывалое скопление людей несколько испугало меня. И почему не стреляет наша артиллерия?
Впереди раздались одиночные ружейные выстрелы. "Видать, нервничают, - подумал я, - раз уже с такого расстояния палят".
Местность стала понижаться. В поперечном направлении протянулась глубокая лощина, и по ней проходила мелкая, совершенно пустая траншея.
Мы поднялись на противоположный склон.
Внезапно выстрелы участились.
Бранд со своими пулеметчиками побежал, и все исчезли наверху.
Я быстро оглянулся.
- Заберем немного вправо, - сказал я Функе и Вольфу, - чтобы не наткнуться на наши пулеметы и не создавать большого скопления.
Они согласно кивнули.
Вокруг хлопали выстрелы.
В четырехстах метрах, а то и меньше я уже видел край леса.
Пулемет Бранда стрелял слева. Я решил проскочить мимо и дальше.
Кругом трещало, гремело, свистело.
Я бросился на землю. Винтовки у меня не было, только пистолет, а какой здесь от него толк? Край леса шел зигзагами. Прямо перед нами он мысом выдавался вперед. Захватить его - значило бы овладеть всей позицией.
Кто-то бросился на землю слева от меня. Это был маленький толстяк Квельмальц.
- Я ранен. Можно мне вернуться?
По лицу его текла кровь.
- Дайте мне ваше ружье и патроны!
Он бросил передо мной на землю патроны.
Я заметил: на расстоянии полушага от левого края лесного мыса временами появлялся слабый дымок. Значит, оттуда стреляли. Я прицелился поточнее. Расстояние было метров триста. И стреляли не выше, как с тридцати сантиметров от земли.
Справа от меня подбежали двое и бросились на землю. Бранд со своим пулеметом был слишком далеко позади.
- Пулеметчики Бранда, вперед! - закричал я.
З-з-з! - пуля просвистела над самым ухом.
"Бред! - пронеслось у меня в голове. - Это им-то говорить вперед? Нет, нужно самому!"
Я вскочил и побежал. "А ведь далеко!" - подумалось мне. На бегу я не замечал, откуда стреляют.
Глянул мельком в сторону. Я был уже на полпути между нашей стрелковой линией и краем леса. "Совсем один, черт подери!" - подумал я и бросился на землю.
Пули, как птицы, посвистывали надо мной со всех сторон. Я не знал, какие из них наши, какие французские. Снова легкий дымок у опушки леса.
Я прицелился. Я был странно спокоен.
Снова зарядил и прицелился - правее на ширину ладони. Расстояние было не больше ста пятидесяти метров.
Щелк! Я дернул затвор. Пусто. Сунул руку в карман. Забыл патроны!
Пуля ударила в землю на расстоянии полушага впереди!
Я откинул голову назад. Стрелять я не мог, оставалось притвориться убитым! Я немного скособочил голову, прижав к земле каску, и увидел перед глазами несколько стебельков зеленой озими. За ними была небольшая впадина, куда мой взгляд не достигал. А еще дальше лежали наши, примерно метрах в пятистах от края леса. Им уже не подойти. Да разве удавалось когда-нибудь взять укрепленную позицию без поддержки артиллерии, да еще на ровной местности?.. Когда наконец стемнеет? Через два часа… И как страшно распирает пузырь! Столько мне не выдержать. Я чуть приподнял зад, хотел освободиться.
Снова выстрел - пуля просвистела совсем рядом.
Эх, в штаны так в штаны! Лилось долго - вся бутылка вина. Ногам стало тепло и прохладно-влажно. Прямо как в младенческие годы.
Слева шаги.
Я поднял глаза. Это был Хартенштейн. Кто-то плюхнулся на землю рядом со мной. Это был Бессер.
- Дайте мне патроны! - крикнул я.
Он бросил мне несколько штук.
- Стреляйте! - закричал я. - Заставьте его замолчать.
Мы открыли стрельбу.
Хартенштейн был в пяти шагах от края леса. Вдруг он повернулся, упал к нам головой и посмотрел на нас.
Слева появились еще люди.
Я поднялся и пошел с ними.
Стрельба продолжалась, но уже тише.
Я увидел, как у выступа леса кто-то бросился бежать.