- Ну и какого хрена я должен переться в его офис?
Парень пожимает плечами и разводит руками:
- Работать на Дэнни - значит делать то, чего он хочет, причем ровно тогда и ровно так, как он этого хочет. Другими словами, как говорит сам Дэнни, никакие "почему" не входят в мои обязанности.
- Тебя послушаешь, так сердце кровью обливается от жалости. Вот только есть одно маленькое "но": я на Дэнни не работаю.
- Я, видимо, тоже не буду, если не приведу тебя к нему. Да ладно тебе, пошли. Сто баксов за десять минут лишней работы - неплохие бабки.
Я лихорадочно пытаюсь уловить еще какие-нибудь признаки опасности. Черт, откуда мне знать?
- Ты коп? - спрашиваю я его, решив вернуться к стандартному сценарию.
- Охренел, что ли? Нет, конечно! - с нервной улыбкой отвечает парень. - С чего ты вдруг решил, что я коп?
Инстинкт самосохранения в конце концов сдается под натиском жадности: мне же предлагают вдвое с лишним увеличить мой дневной заработок. Вслед за парнем я пересекаю улицу и захожу в какой-то бизнес-центр. В холле мой провожатый привычно кивает охраннику. Мы заходим в пустой лифт и едем на двадцать четвертый этаж.
Как только двери лифта закрываются, парень протягивает мне руку.
- Рик Клири, - представляется он.
- О’кей, - говорю я, не подав ему руки.
- Значит, ты типа нового наркокурьера у Дэнни?
- Понятия не имею, о чем это ты.
- Ладно-ладно, понял. Просто ты же спрашивал, не коп ли я… - (Я тем временем оглядываю лифт, пытаясь найти глазки скрытых камер, и старательно делаю вид, что ничего не слышу.) - Значит, даже говорить об этом не хочешь. Ну, ты крутой!
На двадцать четвертом этаже над пустующей стойкой дежурного администратора прикреплена большая вывеска: "Добро пожаловать в "DC Investments"". Людей не видно не только за стойкой, но и в большинстве закутков разделенного полупрозрачными перегородками офисного помещения. Рик тем временем ведет меня через весь офис к закрытой двери. Там, в кабинете, я наконец вижу человека в действительно правильном костюме, но при этом с прической, как у Арта Гарфан-кела. Человек не то кричит, не то рычит что-то в спикерфон, даже не подняв трубку. Причем едва ли не на японском. Судя по всему, это и есть Дэнни Карр. Заметив меня, он кивает в сторону дивана. Заметив же Рика, сердито машет рукой, явно указывая ему на выход. Рик пятится мелкими шажками, как гейша, и через секунду скрывается за дверью.
Я поудобнее устраиваюсь на мягкой черной коже, а Дэнни тем временем оборачивается и достает из стенного шкафа какой-то странный дивайс, напоминающий мне птичью клетку, которую я соорудил на уроке труда в девятом классе. Впрочем, скоро выясняется, что эта клетка электрическая. Вилка втыкается в розетку на стене, и внутри этой приблуды загорается тускловатая зеленая неонка. Продолжая болтать по-японски, Дэнни достает из шкафа кусок хирургического жгута фута два длиной и небольшой металлический диск размером примерно с банку из-под жевательного табака "Скоал".
- Где Карлос? - спрашивает он меня, закончив телефонные переговоры.
Карлос - мой предшественник, тот самый парень, который прямо на моих глазах звезданул "Моторолу" об стену там на лестнице.
- Я - новый Карлос, - говорю я.
- Новый Карлос, - хихикает он, повторяя мои слова. - Звучит как "Новая кока" . Ладно, будем надеться, что ты дольше продержишься. Ты, кстати, не похож на наркокурьера.
- Занятное дело. Мне это все говорят.
- У нас с Карлосом были кое-какие договоренности, вот и все. Договоренность первая: чуть-чуть бабла сверх положенного за короткую поездку вверх и вниз на лифте. - Он отслюнявливает от большой пачки денег две стодолларовые купюры и протягивает их мне. - Надеюсь, ты не против?
- Надеюсь, что нет, - отвечаю я и ловлю себя на том, что все время непроизвольно посматриваю на птичью клетку.
- Эта штука называется испаритель, - поясняет Дэнни, поймав мой взгляд. - Двоюродный брат прислал из Лос-Анджелеса. Такой вроде аксессуар для здорового питания. Никаких смол, никакой гадости, один чистый ТГК . Жаль только, греется долго.
Дэнни достает пачку "Вэнтеджа" и, щелкнув ею пару раз по ладони, так, чтобы наполовину выбить несколько сигарет, протягивает их мне. Я мотаю головой. Пейджер у меня на поясе вновь оживает.
- Мне, вообще-то, пора.
- Бедный Дедушка Мороз, все время работа, ни минуты покоя. Но раз уж ты пока здесь, дай я тебя еще кое-чем загружу. У нас с Карлосом был еще один уговор. Понимаешь, эти убогие четвертушки - милое дело для офиса, - говорит он, показывая на пакетик, который я положил перед ним на стол. - Но на выходных мне нужно оттянуться по-настоящему - а значит, и травы нужно побольше. Только не говори, что так не положено, я и без тебя знаю, что тебя проинструктировали: больше четверга зараз одному покупателю не приносить.
Он абсолютно прав: Рико ясно дал мне понять, что любые операции, в которых фигурирует объем, превышающий джентльменскую четверть, категорически запрещены папской декреталией. Умение не зарываться и позволяет Первосвященнику до сих пор избегать полицейского внимания и оставаться на свободе. Кстати, Рико недвусмысленно намекнул и на то, что именно нарушение данного указа стало причиной увольнения Карлоса.
- Я первый день на работе, - говорю я, виновато разводя руками.
- Понятное дело, - говорит Дэнни, протягивая мне свою визитку. - Когда передумаешь - звони: пятьсот лишних баксов в неделю ждут тебя.
Встреча со следующим клиентом назначена у меня на, углу Двадцать третьей стрит и Седьмой авеню. Моя первая мысль: "Кто бы мог подумать, что так много красивых женщин курят траву?"
Мысль вторая: "Она - это он". Нет, не трансвестит… Просто - я вынужден это признать - очень привлекательный мужчина в обтягивающих, как вторая кожа, кожаных брюках и с глазами, изящно подведенными черной тушью.
Увидев меня, он начинает выть:
- Нет, только не говори, что ты не принес эту чертову дурь! Скажи, скажи, что принес!
Он нетерпеливо бьет копытом, пока я произношу магическое защитное заклинание и требую от него ответов на вопросы. Все ответы оказываются правильными. В общем, все идет почти нормально до тех пор, пока речь не заходит о деньгах.
- Твою мать. - Порывшись в карманах, он выуживает на свет презерватив и щепотку пыли со старыми нитками.
- Разговор окончен, - говорю я и тут же направляюсь в сторону метро.
Он хватает меня за плечо. Я резко оборачиваюсь, пытаясь изобразить как можно более зверскую гримасу. Вообще-то, я считаю себя скорее героем-любовником, чем бойцом. Но чтобы меня пыталось запугать какое-то чмо с накрашенными ресницами - это уж слишком.
- Не вторгайся в мое личное пространство! - рычу я.
- Пойдем со мной на хату, там у Кристофа бабла немерено.
- Позвонишь в следующий раз, когда при деньгах будешь, - говорю я, твердо намереваясь как можно быстрее уйти оттуда.
- Да это совсем рядом, здесь же, на этой самой чертовой улице. Отель "Челси", знаешь?
Глава 5
"Сида и Нэнси" я смотрел четырнадцать раз.
Нет, вы только не подумайте, я вовсе не одержимый фанат. Кино, конечно, отличное, даже несмотря на то, что про Джонни Роттена там все здорово переврали. Лавстори без розовых соплей - это уже что-то. По душе мне и главная мысль фильма: все эти слащавые байки про любовь - одна чушь. Настоящая любовь - та, которая практически немыслима в реальном мире, - причиняет лишь боль и страдание.
Смотрел же я "Сида и Нэнси" четырнадцать раз вовсе не поэтому. Просто у Дафны не было дома больше ни единого фильма, а до видеопроката нам было никак не добраться, ведь для этого пришлось бы вылезти из кровати, где находились занятия поинтересней.
- Тебе эта история никого из наших общих знакомых не напоминает? - спрашивала меня Дафна всякий раз после того, как фильм заканчивался.
Этот вопрос, как я теперь не могу не признать, скрывал в себе совершенно недвусмысленное предостережение. Особенно учитывая то, как это кино заканчивается, - уж прошу прощения за спойлер. Так вот, в финальной сцене Сид схватил нож и зарезал Нэнси в номере отеля "Челси".
Усыпляло же мою бдительность дальнейшее поведение Дафны. Посмотрев мне в глаза, она начинала негромко напевать первые строчки из песни Леонарда Коэна: "Я помню тебя в гостинице "Челси", я помню твои дерзкие речи и твой сладкий минет на незастланной кровати…"
На этом она прекращала петь и приступала к весьма реалистичному воспроизведению наяву того, что описывалось в песне. Помогало делу и то, что телевизор у нас весьма к месту стоял прямо в спальне. К счастью, в отличие от фильма или же песни, интерпретация Дафны всегда имела счастливый финал.
У нас часто заходил разговор о том, чтобы специально съездить как-нибудь в город и переночевать в "Челси". Лично я представлял себе эту "экскурсию" в первую очередь как ночь совершенно безумного секса. Все это выглядело очень соблазнительно - до тех пор, пока она не попыталась убить меня. Тем не менее в каком-то смысле я по-прежнему считаю, что обязан увидеть это место.